Витязь на распутье: Феодальная война в России XV в.
Шрифт:
В 1461/62 г. картина была совершенно иной. Единства рода «гнезда Калиты» уже не существовало. Василий II утверждал всевластие своего старшего сына. Он получал (не считая трети Москвы) 16 городов, тогда как остальные его братья всего 12 [936] . Ивану III доставались наиболее крупные города. Территориальная структура новых уделов резко отличалась от прежней. Они создавались за счет земель, входивших в старые уделы, но не в виде прямого наследования удельных земель, а как владения великого князя. Столицы прежних уделов теперь преимущественно входили в состав великокняжеских земель, а состав территорий новых уделов формировался из владений, некогда принадлежавших разным родичам Василия II.
936
Если считать, что в Вятской земле было три города, то великокняжеских городов насчитывалось 18. См. подсчеты В.О. Ключевского, восходящие к С.М. Соловьеву (Ключевский В.О. Соч. Т. II. М., 1957. С. 40). По подсчетам В.П. Бочкарева — соответственно 16 и 14 городов (Бочкарев В.Н. Политические итоги феодальной войны в удельно-княжеской Руси XV в. // Ученые записки МГПИ им. В.П. Потемкина. Т. II. Вып. 2. М., 1947. С. 65).
Назначение Казимира IV («брата» великого
Итак, великий князь умер. Подведен был, казалось, итог под длительной борьбой за единодержавие на Руси. Противники и союзники или «в бозе почили» (Юрий Дмитриевич), или были уничтожены (Василий Косой и Дмитрий Шемяка), или находились в заточении (Василий Ярославич), или бежали за рубеж (Иван Андреевич Можайский, Иван Дмитриевич Шемякин, Иван Васильевич Серпуховской). Из всего «гнезда Калиты» остался доживать дни в своем уделе только тишайший Михаил Андреевич. И вот… все вроде бы началось сызнова — умирая, Василий II оставлял после себя целую систему новых уделов. Но на смену «гнезду Калиты» пришла семья Василия Васильевича. Степень зависимости новых удельных князей от великого, несмотря на силу традиции, была уже большей.
Сам Василий Васильевич был личностью маловыразительной. В вооруженных столкновениях со своими противниками в первые десятилетия он терпел поражение за поражением. Только после февраля 1446 г., когда Василия II ослепили, его полководцы сами смогли справиться с врагами московского великого князя. Может быть, именно в том, что Василий Васильевич не выделялся какими-либо талантами, и скрывается разгадка его успеха. Вернее будет сказать — успеха тех, кто стоял за его спиной. Княжата, бояре, полководцы предпочитали иметь дело с ним, а не с мятущимся и, наверно, деспотичным Дмитрием Шемякой, хотя тот был, безусловно, более яркой личностью. Укрепившая свои позиции знать поплатится за своеволие при Василии II позднее — в годы правления его сына.
То, что было сделано за время правления Василия II, было только началом. Концы этого падают на время правления Ивана III. Процесс растянулся еще на 20 с лишком лет.
Сначала молодой великий князь ограничился заключением системы междукняжеских договоров. Подписано было докончание с новым тверским великим книзем Михаилом Борисовичем (27 марта 1462 — 13 сентября 1464 г.). Тверской князь «по старине» признавался «братом» московского и обязывался не посягать на великое княжение Ивана III [937] . Примерно в то же время по другому договору Иван Васильевич санкционировал князю Михаилу Андреевичу владение Белоозером, Вереей и Вышгородом [938] , полученным белозерским князем по докончанию, составленному в 1450 г. Князь Михаил Андреевич признавался в духе предшествовавшего княжения Василия II «братом молодшим» Ивана III. Он считался теперь «молодшим братом» и его братьев Юрия и Андрея Большого, но «старейшим» всей остальной братии великого князя. Отобран был у князя Михаила Ярославец, который завещал в свое время ему его отец. Позднее (по докончанию 11 ноября 1464 — 12 сентября 1472 г.) у князя Михаила отобран был и Вышгород [939] . Князь теперь считался «братом молодшим» как самого Ивана III и его брата Юрия, так и всех остальных его братьев [940] .
937
ДДГ. № 63. С. 201–207.
938
ДДГ. № 64. С. 207–212.
939
ДДГ. № 65. С. 212–214.
940
ДДГ. № 67. С. 217–221.
В 1464 г. из Москвы в Рязань отправлен был подросший князь Василий Иванович. Предварительно его женили (в январе) на сестре Ивана III. Тем самым Рязань прочно вошла в орбиту московского влияния [941] .
По наблюдениям Л.В. Черепнина, Ярославское княжество было окончательно присоединено к Москве до в 1463 г., как считалось раньше [942] , а лишь после смерти князя Александра Федоровича, в 1471 г.; до этого там оставался режим своеобразного двоевластия — князя и московского наместника [943] . 12 сентября 1472 г. умер брат Ивана III Юрий Васильевич, и его удел унаследовал великий князь [944] .
941
ПСРЛ. Т. 23. С. 158; Т. 26. С. 221.
942
ПСРЛ. Т. 23. С. 157–158.
943
ПСРЛ. Т. 24. С. 188; Черепнин. Образование. С. 825–830.
944
ПСРЛ. Т. 26. С. 250–251.
Ростовские князья, Владимир Андреевич с братьею, в 1474 г. продали свою половину Ростова Ивану III, а тот передал ее своей матери «до живота» [945] .
Но главными событиями первого периода правления Ивана III были присоединение к Москве Великого Новгорода в 1471–1478 гг. и падение ордынского ига в 1480 г.
Итак, к концу 70-х годов XV в. из числа самостоятельных княжеств, существовавших во второй четверти XV в., оставались только Тверь, Рязань, а также Белозерско-Верейское княжество да Псковская республика и Вятская земля.
945
ПСРЛ. Т. 24. С. 194; Т. 8. С. 180; Насонов А.Н. История русского летописания XI — начала XVIII в. С. 247.
В 80-е годы завершение ликвидации самостоятельности этих княжеств продолжалось. После смерти Андрея Меньшого Васильевича (1481 г.) его вологодский удел перешел к великому князю [946] . Когда умер Василий Иванович Рязанский, его сын Иван поспешил 9 июня 1483 г. признать себя «молодшим братом» не только Ивана III, но и его
сына и братьев [947] .После стояния на Угре (1480 г.) Иван III пожаловал Михаила Андреевича Ярославцем, но составил с ним и его сыном Василием докончание (4 апреля 1482 г.), согласно которому после смерти князя Михаила Белоозеро должно было перейти к великому князю [948] . В 1483 г. в Литву бежал сын Михаила Андреевича Василий, владевший к тому времени Вереей. По докончанию с Михаилом Андреевичем от 12 декабря 1483 г. князь Михаил сохранял за собой Верею, но только до смерти [949] . По завещанию князя Михаила Андреевича (лето 1485 г.) весь его удел (Белоозеро, Ярославец и Верея) должен был после смерти князя перейти к Ивану III [950] . В 1486 г. князь Михаил умер.
946
ПСРЛ. Т. 26. С. 274.
947
ДДГ. № 76. С. 283–290.
948
ДДГ. № 75. С. 277–283.
949
ДДГ. № 78. С. 293–295.
950
ДДГ. № 80. С. 301–315. О дате завещания князя Михаила Андреевича см.: Каштанов С.М. Социально-политическая история России конца XV — первой половины XVI в. С. 46.
В 1485 г. к Москве была присоединена Тверь, в 1487 г. взята Казань и установлен над ней протекторат, а в 1489 г. произошло «останочное» взятие Вятки.
Практически к 1485 г. объединение земель Северо-Восточной Руси вокруг Москвы приближалось к концу. Видимость независимости сохраняли только покорные Москве Рязань и Псков. Падение остатков их самостоятельности было предрешено.
Строительство единого Русского государства отразилось на изменении титулатуры великого князя. Еще в 1425 г. великий князь был «владимирским», которому подчинялся и Новгород («будет князь великий Владимерьскыи, Новугороду Великому и всеа Русии») [951] . В докончании от 31 августа 1449 г. с Казимиром IV появляется уже более пространный титул: «московъскии, и новгородский, и ростовъскии, и пермъскии, и иных» [952] . Но княжеств, присоединенных к Москве, становилось все больше и больше, и титул не успевал их поглощать. После падения ордынского ига упоминание о Великом княжестве Владимирском становилось как бы одиозным, ибо напоминало о тех временах, когда ярлык на Великое княжество Владимирское выдавался в Орде. В 1485 г. присоединено было Великое княжество Тверское. Накануне этого под влиянием титула московских митрополитов и московский великий князь начинает называться «великим князем всея Руси». Это было итогом объединения Руси и программой на будущее.
951
ПСРЛ. Т. 26. С. 184.
952
ДДГ. № 53. С. 160. Титул «московский великий князь» широко употреблялся в Твери (ПСРЛ. Т. 15. Стб. 489, 490).
Витязь выбирает путь
Задумчивая фигура витязя на распутье, который не знает, какую судьбу себе избрать, удивительно точно передает состояние Руси накануне «великой замятии» второй четверти XV в. Это уже потом панегиристы разных родов внушили читателям, что все было ясно и предопределено. «Москве самим Богом было предназначено стать «третьим Римом»», — говорили одни. «Москва стала основой собирания Руси в силу целого ряда объективных, благоприятных для нее причин», — поучающе разъясняли другие.
О первых — что и говорить! Хочешь верь, хочешь нет. А вот о вторых — стоит. При ближайшем рассмотрении все их доводы оказываются презумпциями, частично заимствованными из общих исторических теорий, выработанных на совсем ином (как правило, западноевропейском) материале. Главная из них заключается в том, что создание прочного политического объединения земель должно было произойти вследствие определенных экономических предпосылок — например в результате роста торговых связей. Указывалось еще на благоприятное географическое положение Москвы [953] , и, наконец, отмечалась роль московских князей в общенациональной борьбе с татарами. Эти два объяснения не соответствуют действительности. Никаких «удобных» путей [954] в районе Москвы не существовало. Маленькая речушка Москва была всего-навсего внучкой-золушкой мощной Волги. Поэтому города по Волге (Галич, Ярославль, Кострома, Нижний) имели гораздо более удобное географическое (и торговое) положение.
953
См.: Станкевич Н.В. О причинах постепенного возвышения Москвы до смерти Иоанна III // Ученые записки Московского университета. 1834. Ч. 5. С. 34–35.
954
См.: Соловьев С.М. История России с древнейших времен. СПб., Б/г. Кн. 1. Стб. 1341–1344; Ключевский В.О. Соч. Т. II. С. 8–9, История Москвы: Краткий очерк. М., 1978. С. 17.
М.К. Любавский писал, что древнейшее Московское княжество сложилось на территории, обладавшей «сравнительно скудными природными ресурсами. Здесь относительно мало было хлебородной земли — преимущественно на правой стороне р. Москвы; не было таких больших промысловых статей, какие были в других княжествах, — соляных источников, рыбных рек и озер, бортных угодий и т. д.». Транзитная торговля (о роли которой писал В.О. Ключевский) едва ли могла захватить широкие массы местного населения, тем более что начала и концы путей, по которым она велась, не находились в руках московских князей [955] . Москва, писал П.П. Смирнов, «как торговый пункт не обладала преимуществами в сравнении с такими городами, как Нижний Новгород или Тверь» [956] .
955
См.: Любавский М.К. Образование основной государственной территории великорусской народности. Л., 1929. С. 38.
956
Смирнов П.П. Образование Русского централизованного государства в XIV–XV вв. // Вопросы истории. 1946. № 2–3. С. 69.