Витязь. Владимир Храбрый
Шрифт:
Конь шумно щипал высокую сочную траву. Звучно пели птицы. А на душе Карпа от невеселых дум было муторно. Предчувствовал он нелегкую встречу с матерью пропавшего друга.
Наконец Карп взял за узду коня и вскоре вышел на берег Яузы, на котором стояло село. Сразу увидел избу, топившуюся по-белому, со слюдяными окнами, даже не избу, а дом - как-никак живет мать княжеского дружинника. Возле дома - береза. «Все, как говорил Игнатий… Особливо про березу сказывал, что посадил еще его прадед, ходивший с князем Невским на север воевать немца и шведа…»
Завидев человека, одетого по-походному, рослого,
Карп привязал к березе коня, шагнул навстречу старушке и сказал растерянно:
– Здравствуй, матушка!.. Не пугайся, не привез я тебе плохих вестей. Друзья мы с твоим сыном, по его просьбе заехал. Не горюй, он скоро вернется!
Карп и сам поверил, что скоро войдет в этот дом его друг Игнатий, а еще - будто это и в самом деле его родная давно умершая мать, постаревшая и поседевшая…
«Эх, беда, беда», - вздыхал Олексин на всем пути от дома Стыря до самой столбовой дороги на Коломну.
А в это время на поляне слуги Акмалы ели сырое мясо - костра не разжигали, боясь спугнуть княжеского посланника. Вдруг из-за кустов показался в лисьем малахае, хотя была середина лета, ордынец.
– Едет! Тише!
– Он приложил палец к губам. Все вскочили. И, держа в одной руке лук, а другой прижимая к бедру колчан со стрелами, крадучись побежали в ту сторону, откуда уже явственно доносился стук кованых копыт. Судя по тому, как размеренно раздавался этот стук, всадник ехал медленной рысью.
Олексин покачивался в седле, тихонько посвистывая. Конь вдруг всхрапнул, перешел на шаг и за-прядал ушами. «Волки?» - хватаясь за луку седла, Олексин резко потянул с бедра колчан со стрелами.
Саврасый, привыкший к чистоплотности, учуял запах немытых тел и вовремя предупредил своего хозяина. В этот миг рядом стрела впилась в вековой дуб. «Засада!» - У Карпа гулко застучало сердце, он ударил в бока коня, тот прыгнул вперед, ломая кусты, и помчался к реке.
Ордынцы, вскочив на своих лошадей, гортанно гикая, кинулись в погоню. Карп оглянулся: ломался в дубраве мелкий кустарник - стоял шум и треск.
– Помоги, саврасый!
– взмолился Олексин. Не за себя взмолился, знал прекрасно, почему засада: за грамотой князей московских охотятся…
И точно понял конь - в один миг вымахнул на крутогор, с которого открылась водная гладь Оки, где сновали рыбацкие лодки.
Как только первый ордынец выскочил из леса, Карп пустил стрелу. Всадник резко откинулся на круп коня, запутавшись в стременах, и поволочился за ним. Олексин довольно усмехнулся, но тут сразу две стрелы впились в задние ноги его коня, - убийцы явно целились не в Олексина: попади в него, Карп упал бы под откос в воду. Можно выловить труп, но что будет с посланием, побывавшим в воде?!
Конь Олексина заржал от боли и рухнул на бок. Карп еле успел высвободить ноги из стремян и прыгнул вниз, к реке. На той стороне Оки засечные стражники, увидев ордынцев, выскочивших из леса, и всадника, потерявшего лошадь, замахали руками, закричали. Сразу несколько рыбаков, находящихся близко к берегу, бросились на помощь Олексину. И вовремя; когда ордынцы
появились на берегу, Карп был уже в одной из лодок. Не раздумывая, он схватил лежащий на корме щит, сбитый из досок, и прикрыл им себя и сидящего в лодке гребца. Тут же в щит впились несколько стрел. Но они не причинили никакого вреда, лодка быстро удалялась от берега.Щиты лежали, как правило, в каждой рыбацкой лодке. Было время набегов, частых мелких стычек с разбойниками.
Нападали и небольшие группы ордынцев с Дикого поля и свои тати, грабившие крестьян, купцов и поместья бояр. Завидев лодку, плывущую по реке, они обычно пускали в неё стрелы с берега, и тогда рыбак бросался на дно, прикрывая себя щитом.
Узнав, по какому делу московит оказался в рязанской земле, ему отрядили в сопровождение из засечной сторожи двух ратников и выделили коня. Олексин поскакал в Рязань.
По пути он пришел к выводу, что его выследил кто-то из ордынцев, живущих в Москве. «Соглядатаи за каждым углом, - отметил с горечью, а потом и про себя подумал: - А разве ты не соглядатаем снова едешь к князю Олегу Ивановичу?.. А разве, «плотничая», не следил за ним, не высматривал, что да как?! Видно, так уж будет идти жизнь, пока в ней будут враги и недруги. И ничего не изменишь…»
На Олеговом дворе Олексин был принят хорошо, будто в прошлый раз ничего не было… Рязанский князь, прочитав грамоту, поблагодарил великого московского князя и его брата в присутствии Карпа, потом наказав верному слуге, дядьке Монасею, следить за ним денно и нощно.
Олексину отвели помещение на Олеговом дворе с выходом через княжескую гридницу на площадь, выложенную тесаным камнем и окруженную постройками из крепкого дуба: не проскользнешь незамеченным… Даже в храм Бориса и Глеба Карп ходил теперь крытой галереей, соединяющей церковь с княжескими хоромами.
«Вот Олег Иванович мне тюрьму сотворил… Эх, крылья бы!» - думал Олексин, глядя в окно на клочок синего безоблачного неба между постройками.
Однажды, сидя перед окном, он смотрел по обыкновению на небо, потом перевел взгляд вниз и ахнул: во дворе кормила голубей Алена с маленьким сыном Олегова зятя. Та, которая в Мещере проживала…
Первая мысль была - выбежать, за руки красавицу взять, в глаза глянуть. Но вовремя одумался: тайком надо свидеться.
Стукнул в окно, приник к нему лицом. Алена обернулась, увидела и всплеснула руками. Заколотилось сердце: значит, не чужим он стал ей. Вечером нашли возможность свидеться - в темном углу гридницы. Олексин узнал, что Шкворень умер, пожалел Алениного мужа, но в глубине души возрадовался - теперь ничто и никто не послужит препятствием для их любви.
– А как ты на Олеговом дворе оказалась?
– спросил Карп Алену.
– Так вот и оказалась. Как умер муж, княгиня Ефросинья пригласила меня за внуком доглядывать. Вроде мамки. Ведь в Мещере у меня никого не осталось из родных и близких.
– Аленушка, я теперь тебе и родной и близкий, - нечаянно вырвалось у Олексина.
– Пока не надо, Карп… Не говори так. Я ведь по мужу еще и сороковины не справила… - Но слова словами, а глаза Алены вспыхнули радостным огнем.
Глава 7. ВСТРЕЧИ