Viva la M?salliance или Слава Мезальянсу

Всего неделю назад пан Праведный был по ту сторону от закона. И верил, что это правильно. Всего неделю назад он во всём поддерживал Ростинку. Всего неделю назад он размышлял о том, чтобы встать бок о бок с ней против той, кого ныне все зовут Перловкой.

А что же сегодня? Сегодня Мец официально служит храму Лешей. Той, кого совсем недавно полагал всего лишь иным ликом упомянутой выше Перловки.

Пан Праведный получил полное отпущение грехов. Шеф Воржишек лично гарантировал молодому человеку отсутствие преследования. Да, конечно, это птица не самого высокого полёта, но ведь он же не сам принимал данное решение, а транслировал волю тех, кто стоит над ним. Да и ощущались его слова весомей, чем слова шляхты. Всё же, служака. Такие люди прямолинейней привыкшего юлить дворянства. У них речи легковесней. Каждая фраза — подобна лепестку на ветру. А полицейские когда говорят, словно камни бросают.

Ясное дело, упускать возможностей Мец не хотел. Он поведал людям Маллоя все детали. И в дальнейшем собирался служить верой и правдой. И даже не потому, что сие давало уважение, деньги и власть. То был скорей приятный бонус к трепету, что бывший самурай испытывал от осознания, что его госпожой и сенсеем стала самая настоящая богиня.

Это, конечно же, великая удача. Но не удачей единой. Каждое решение имело значение. Включая те решения, что пан Праведный принимал задолго до этой жизни.

Всего одно слово, один шаг могли бы изменить судьбу кардинально. Мец ведь мог умереть в другое время. Переродиться в другой семье. В другой стране. Или вовсе — не в Форгерии.

Кстати о семье… молодой человек всё это время держал руку на пульсе, а потому знал, что ничего плохого и непоправимого ни с кем не произошло. Контрзаклинание Маллоев прервало жизни многих. Но никого из семьи Праведных. Конечно, для них оно было бы не критично. Связей Меца теперь уже вполне хватало, чтобы воскресить любого из них. Когда ты служишь богине, смерть обратима.

Достаточно лишь попросить.

— Мец? Мецик, это ты?! Семеро! Радка! Сарка! Это же Мец!

Молодой человек обернулся в сторону звонкого девичьего голоска и в последний момент увернулся от широкого плоского куска льда, который в него запустила младшая сестра.

— Ух! Даска, ты чего?! — удивился он.

Даска стояла на дороге, уперев руки в боки и недовольно надув щёки. Весь её внешний вид выражал возмущение, от сдвинувшихся к переносице бровок до выбившейся из-под вязанной шапочки рыжей прядки. Даже пуховик, казалось бы, был дутым именно оттого, что дулся на Меца, разделяя точку зрения хозяйки.

Всего через две секунды к Даске подскочили Радка и Сарка. Одеты они были, привычно, точно также, как сестрица, из-за чего отличить девочек получалось только по мелким деталям. Вроде уже упомянутых торчащих из-под шапки волос. Аккуратную Сарку видно издалека, так что, выяснить, кто же из тройняшек — Радка, можно было просто методом исключения.

А вот против ещё двух кусков льда метод исключения не помогал. Молодому человеку пришлось спешно выхватывать оружие и отбивать снаряды на лету. Благо, движения отточены уже даже не годами, а десятилетиями тренировок. В мозгу только зародилась мысль об использовании оружия, как неровный, способный резать исключительно на силе магии, костяной клинок уже разбивал ту ледяную глыбу, от которой уклониться было бы сложней.

А близняшки всё веселились. Хохотали во весь голос, как-то даже больше по-мальчишески, да продолжали метать в дорогого братика импровизированные снаряды. Благо, они уже сковырнули толстую твёрдую корку с верхушек сугробов и теперь обстрел вели исключительно снежками.

Мец отлично знал младшеньких. Их бесполезно было увещевать, и игнорировать не имело смысла. Этот шутливый бой окончится лишь когда одна из двух сторон этого шуточного конфликта потерпит однозначное, не допускающее иной трактовки, поражение. Либо же когда придёт весна и обратит весь боезапас в шумные весёлые блестящие на солнышке ручейки воды.

И Мец не собирался признавать поражение.

Ради блага сестёр.

Тройняшки росли в совершенно неправильной семье. Не было у них перед глазами примера женщины, которой они могли бы подражать. В смысле, мама-то, конечно, была человеком хорошим и вела себя, как полагается, да вот только счастья ей это не приносило. А кто из семьи Праведных был ближе всего к понятию счастья? Да те, кто демонстрировал силу. Силу магии или силу кулаков. Так что пример сестрички брали с самого Меца, в меньшей мере, да Ростинки-Ганнибала — в большей. Всё же, Ростинка была девушкой. Хоть и с зашитым в душу карфагенским полководцем.

Потому и неудивительно, что близняшки росли не дурами подраться. Да, магию они знали плохонько, но… их было трое. Всегда трое. И они только недавно вошли в возраст, в котором мальчики начинают становиться сильнее девочек по биологическим причинам.

Для их же блага было как можно быстрей усвоить, что драки — это не женская стезя. И потому нельзя поддаваться. Чтобы не создавать у них иллюзий, что на этом поле они смогут вечно обыгрывать мальчишек.

Именно потому Мец мгновенно собрался. Он двигался, как в настоящем бою, стараясь не допустить попадания единого снежка. И пусть мышцы были почти не разогреты, но тело… это было почти то самое тело, управлять которым он учился последние девятнадцать лет. Не мелкое худенькое девчачье, едва собственный вес способное волочить, если не подмешать немного колдовства.

Сестрички едва успели среагировать, когда старший брат внезапно оказался рядом с ними и начал методично, быстро, но плавно и мягко швырять их в сугроб: именно туда, откуда они сами недавно сняли крепкую жёсткую ледяную корку. Лишь одной из них, Радке, удалось зацепить бывшего самурая, влепить снежком в бочину в самый последний момент. Не критично, но обидно. Особенно обидно, что несмотря на некоторую чуждость восстановленного тела, — оно было очень похожим, но Мец чувствовал определённую степень расхождения со своей старой оболочкой, — не удавалось на неё списать этот казус. Это сам пан Праведный допустил ошибку недооценив прыть сестрицы.

Однако шутливый бой подошёл к концу. Тройняшки валялись в сугробе, кто вверх ногами, а кто — частично утонув в снегу, и весело дёргая конечностями, смеялись. Лишь Даска слегка морщилась да старалась поменьше двигать левой рукой.

Мец неторопливым движением вернул оружие на место и одарил девочек хмурым взглядом.

— Это что у нас выходит? Меня не было неполную неделю, а вы уже прогуливаете? Сейчас будний день! Вам учиться надо!

— А мы не прогуливаем! — поспешила оправдаться Сарка, поправляя съехавшую во время падения в сугроб шапочку.

— У нас училка по лит-ре кони двинула! — пояснила Радка.

— Да и всё равно, этот предмет бесполезен! Читать мы давно умеем, а эти сочинения древних писак, ничего не знающих о нашей жизни, — просто чушь свинячья! — заключила Даска.

Мец нахмурился и обжёг сестричек самым строгим взглядом из всех возможных.

— Нельзя радоваться тому, что учитель умер, как этому радуетесь вы.

Ответ был дан тремя голосами разом.

— Так её же оживя-ят по страховке! — ответили близняшки, а затем продолжила одна только Сарка. — Просто пока не успели. Там очередь большая.