Вивьен, сплошное недоразумение.

Ответить Адам не успел. Дед шустро перебил мою речь, тихо бесясь.

– Алистер, что с цитрусовыми? Ты говорил, что ездил по лавкам и ярмаркам? Есть ли у нас конкуренты?

Отец словно вышел из спячки.

– Не были замечены. У нас лучший товар и цены, – отмазался мужчина. Я сразу поняла, что он нигде не был. Кутил деньги Гордона Стейджа в пивной или курительном доме за пустыми беседами с другими скучающими господами.

– Господин Редвил, – не унималась я, решив достать беседами мужчину. Дед мигом напрягся и тут же меня перебил.

– Дорогая, дай Адаму покоя. Он голоден и проделал путь. Прошу простить мою внучку, она бывает словоохотлива.

– И любознательна в придачу, – поддакнула я, – но я не об этом. Так давно у нас никто не гостил и мне интересен новый оппонент по беседам. Вижу, что господин Адам может наполнить струны моего любопытства интересными беседами. Тем более, плодовые – это то, что нам интересно обоим.

– Не совсем, госпожа Вивьен. Я силен в разработках и удачных финансовых схемах, посему господин Стейдж решил объединить наши усилия, чтобы зарабатывать больше.

– Какая жалость, – отрезав кусок лосося, я быстро прожевала его, – я прямо-таки была уверена, что мы создадим новый овощной гибрид, который станет хитом в продукции.

– Если у меня будет свободное время, с удовольствием послушаю ваши плодовые изыскания, а может быть и что другое. Что-то мне подсказывает, что вы кладезь знаний и секретов.

Я манерно рассмеялась. Как госпожа. Жаль не было веера, прикрыть рот и начать обмахиваться от смущения. Агнесс зыркнула на меня как на ужас, летящий на крыльях ночи.

– Да, Вивьен может удивить, – в защиту встал мой отец, – она всегда была дотошной и пытливой. Так что, господин Редвил, не оставляйте вещи на виду. Если моей дочери что интересно, она обязательно залезет и найдет.

Алистер рассмеялся на всю столовой, но больше его никто не поддержал.

Совсем, свихнулся? Или перекурил?

– Благодарю за наставление, господин Стейдж, постараюсь не забывать держать ключ от дорожного сундука при себе.

– Алистер вспомнил времена детства его дочери, -вдруг решил объяснить Гордон, – она давно выросла и занимается взрослыми делами.

– Уверен, это так, – на губах Адама заиграла улыбка. Темно-синий пиджак прекрасно гармонировал с его голубыми глазами. Можно было бы залюбоваться, но нутро, источающее самоуверенность, портило всю картину. – Кстати, какие книги предпочитаете, госпожа Вивьен?

– Молитвослов, – брякнула Агнесс, вообще не в тему и посмотрела на меня как бешеная врана, готовая клевать, – завтра будем переписывать, дабы исповеди были расположены на отдельных страницах.

– Ну уж нет!

С этим я не собиралась мириться. Пусть сама пишет, хоть днями и ночами.

Гордон поморщился. Я посмотрела на отца, ища защиты, но и он боялся полоумную сестру.

– Извините тетушка, – припомнив манеры, я сделала самое спокойное лицо из возможных, – завтра я полностью занята. Вам придется заняться этим вопросом самой.

– Я делаю это для тебя.

– Не утруждайтесь, прошу.

Редвил снова кашлянул. Я посмотрела на него ожесточенно.

– На днях приедет Апостолус, намерен провести с тобой беседу.

– Будет изгонять из меня низшую суть? Можете сами его развлекать сколько хотите. Я уеду в Терон, лепить горшки с подругой.

– Закройте рты обе, – отрезал дед, – никому не интересны ваши баталии. Если

Агнесс говорит делать это, значит так надо.

– С чего вдруг? Если она вам скажет дедуля, биться об пол лбом пятьдесят раз, чтобы очиститься от скверны, неужто вы будете делать это? Что-то не вижу на вашем лице желания уходить в духовность с головой.

– Вивьен, я думаю, ты уже наелась.

Я встала из-за стола, кинув на стол салфетку. Бесцеремонно.

– По горло, аж кости лосося застряли поперек.

Агнесс вся кипела, как и дед. Плевать! Сидят, занимаются какой-то ерундой и командуют.

– Думала, пребывание в землях Ванн исправит тебя, но ошиблась, -забила последний гвоздь тетка, вся, нахохлившись и почернев.

– Поверьте, я тоже надеялась, что вы тоже обретете покой. Жаль, но я ошиблась.

На деда я побоялась взглянуть. Оттенок его кожи был зеленый, переходящий в фиолетовый. Хотелось верить, что его не хватит удар.

– Прошу меня простить и приятного аппетита, – добавила я, снова вспомнив про манеры, – поешьте десерт. Готовят его исключительно вкусно.

В своей личной комнате, называемой покоями с определённым смыслом, беспокойство охватило меня с головой. Я металась по ним, заламывая себе пальцы и тихо бесилась.

Тетка знатно перегибала и вместо того, чтобы держать свой рот на замке или читать молитвы, выставляла меня идиоткой перед гостем и всеми.

На десятый круг моего хождения по пушистому ковру, ко мне без стука зашел Гордон Стейдж.

Он вырос в моей комнате как статуя божества войны, с накинутым поверх жилета кобальтового цвета пиджаком.

– Я попросил малость, всего лишь не позорить меня. Не думал, что для твоих мозгов моя просьба стала такой непосильной ношей.

В миг я окрысилась, но сдержала порыв разораться. Все-таки чему-то научилась под крылом у деда.

– Не знала, что поддержание бесед с Адамом Редвилом, является плохой затеей. Вы бы предупредили, что я должна молчать как немая, а не быть гостеприимной и открытой.

– Твой выпад показал истинное лицо семьи Стейдж.

– Что мы шизанутые?

– Прошу не выражаться такими фразами, ты не на блошином рынке.

Гордон Стейдж поморщился.

– Твоя перепалка с Агнесс, выставила нас дураками, Вивьен. Ты могла просто промолчать, а не выказывать свою неприязнь прилюдно.

Проглотив комок в горле, я подавила вдох. Если сейчас разойдусь бранью, дед встанет на сторону дочери и никогда не будет меня слушать.

– Прошу меня простить, не смогла придержать свое волнение. – Я подняла на деда взгляд, полный сожаления. – Завтра я собиралась заняться любимым делом. Соскучилась по грядкам до душевных мук. Вы же понимаете, что Агнесс перегибает. Она зациклилась на мне и не дает свободно вздохнуть. Как же мне тогда мелькать в кругах, общаться? Я так же как и она тогда, останусь никому ненужной старой девой, а вы, уверена, хотите наследника.