Вий

Ну вот, человек делом занимается. А я-то чего? Пора!

С пылающим мечом я бросился в атаку. Вдобавок к огню появился его верный спутник — дым. Дышать становилось трудновато. Может, для тварей это и не проблема, но для нас с Амвросием — вполне. Пора кончать эту историю.

Моя киллер-фича, знак «Остолбеней», при большом скоплении противников был малоэффективен. Поэтому колдуна я шарахнул Костомолкой и, продолжая удерживать Знак, атаковал горящим мечом ведьму, которая с визгом носилась с вспыхнувшим подолом.

Огонь вообще перепугал тварей основательно. Ближайшие секунд десять это будет играть нам на руку, а потом мы начнём задыхаться, и всё переменится. Так что надо действительно закругляться.

Ведьма сдохла с третьего удара. Даже успела махнуть лапой в ответ, когти пролетели в сантиметре от моего лица.

Плюс пятнадцать родий. Совсем вялая попалась.

Испытав резкое и неудержимое желание хоть что-то заработать, я кинулся к той, что билась под пауком. Из-под аналогичной конструкции обычного металла она, вероятнее всего, давно бы выбралась, но в пауке, у которого даже закончился заряд, оставалось что-то тварное, чему противостоять в полной мере ведьма не могла.

Я поймал взгляд яростных глаз и отрубил ей голову. Восемнадцать родий. А жизнь-то налаживается!

Колдун, взревев, рванулся по воздуху в сторону, и Костомолка с него слетела. Выдюжил. Мощный. Кроме него остались две ведьмы. С одной уже разбирался Амвросий, а вторая, та, что вскочила на станок изначально, досталась мне. Полетела стремительно, размахивая когтями.

Я решил рискнуть и встретил её мечом. Лезвие ударило о когти и направило их обратно. Нелёгонькая ведьма таки врезалась в меня и повалила на пол, но пронзила когтями собственную грудь.

— А-а-ах! — выдохнула она мне в лицо, лёжа сверху.

— Рад, что тебе понравилось, — пропыхтел я и спихнул её на пол.

Собственные когти, похоже, подействовали на ведьму не хуже охотничьего оружия. Она явно подыхала.

Я встал, поднял выпавший меч и, озарив его соответствующим Знаком, пронзил грудь ведьмы дополнительно.

Разряд! Девятнадцать. Терпимо, жить можно.

— Замри! — рявкнул вдруг колдун, и я почувствовал, что не могу шевельнуться.

С трудом скосил взгляд и увидел, что эта тварь висит под потолком уже в горизонтальной плоскости, чтобы не подпалить саван. Смотрит на меня горящими глазами, которые одни только и видны из всего лица, и тянет ко мне лапу.

— Замри и сгори живьём! Ты заслужил такую смерть!

Вот это здрасьте. Против меня применили мой же любимый Знак. Шевельнуться я не могу, на Амвросия надежды мало — занят убиванием ведьмы. А кислорода всё меньше, дышать всё труднее.

Я хлебнул Восстановления сил. В голове прояснилось, и я вспомнил, как применял этот Знак против терминатора. Он тогда застыл, послушный моей воле, но заложенная в твари программа заставляла продолжать сопротивляться. И в итоге он начал шевелиться. Спрашивается, что мне мешает проделать то же самое? Боярин я, или где, в конце-то концов?!

Я напряг все силы. Поднатужился, пытаясь поднять меч, и понял, что рука шевельнулась. Чуть-чуть, едва ли на миллиметр, но всё же! А рожу колдуна перекосило. Ему не так-то просто было удерживать Знак.

Ага! Ещё одно Восстановление сил — самое мощное, на какое я способен. Мана стремительно проседала, но и колдуну, измотанному Костомолкой, было нелегко. Он плюхнулся на пол — видимо, висеть над полом и одновременно удерживать Знак не мог. Огонь с готовностью накинулся на жертву. А мне следующим рывком удалось вытянуть руку в нужном направлении. Удар!

Колдуна протащило по полу, швырнуло о стену. А я понял, что оцепенение спало. Могу шевелиться! Костомолка.

Колдуна размазало по полу. Я подскочил к нему и отделил башку от тела. Есть! Двадцать родий. Мощный, зараза…

Следующим Ударом я вынес торцевую стену цеха. Дощатая, охваченная огнём, поддалась она легко. В помещение хлынул воздух. Огонь заплясал веселее, а я едва успел скастовать Полёт — на меня одновременно бросились две оставшиеся в живых ведьмы. Одну Амвросий всё-таки ушатал.

Лишившись кукловода, действовали ведьмы как твари. То есть, максимально не согласованно. Сшиблись друг с другом на том месте, где только что стоял я. Одна из них пронзила когтями горло другой.

— Эх, вы, — покачал головой я. — Как же вы так? А говорят ещё, что женщины аккуратнее мужчин…

— Мои! — рявкнул вдруг Амвросий.

Ведьмы повалились на пол, сбитые Костомолкой.

— Так добивай! Ещё минута, и ничьи будут!

Глаза у меня отчаянно слезились.

Амвросий подскочил к ведьмам, взмахнул мечом. Башка одной отделилась от тела, в Амвросия ударила молния. Но вместо того, чтобы добивать вторую ведьму, Амвросий вдруг повалился рядом с ней.

Я скрежетнул зубами. Дурак! Пожадничал. Переоценил свои силы. Видимо, уже едва дышал, а полученные родии его доконали.

Ведьма ещё шевелилась. Я добил её Мечом, получил шестнадцать родий. Опустился на пол, схватил Амвросия за шиворот и потащил из горящего ангара прочь.

Пробежав едва ли десяток метров, рухнул на колени сам. Долго и жадно глотал воздух. Заморозку сумел врубить лишь после того, как отдышался.

От остатков цеха валил дым. Вокруг собиралась толпа. Впрочем, обращаться ко мне с вопросами никто не решался. Охотничья перчатка и меч — вещи, глушащие любопытство на корню. Я пошарил по карманам Амвросия, нашёл амулет Восстановления сил. Пустой, зараза… И свой я разрядил. Да ещё паук в ангаре остался. Забрать надо, всё-таки единственный образец.

На ноги я поднялся с трудом. Паука, ухватив за передние конечности руками в Доспехе, вовсе еле выволок. Хрен знает, сколько металла ушло на эту тварь. По ощущениям — не меньше тонны.

Поклявшись себе, что больше без сопровождения терминатора и кобылы даже в туалет не выйду, я плюхнулся на паука. Ухватил Амвросия за пояс и перенёсся в Давыдово.

* * *

— Ой. Барин…

Маруся, бегущая через двор с охапкой высушенного белья, остановилась и захлопала глазами.

— Захара позови, — сумел выговорить я.

Сознание не потерял, но перед глазами плыло, наглотался угара. И Противоядие скастовать не могу, последние силы на перемещение ушли.

— Захарка! — Маруся бросилась в дом. — Беги скорее! Тама Владимир Всеволодович прибыли, верхом на какой-то страхолюдине! Ужасти!

— Верхом?! — донеслось со стороны бани.

Через мгновение рядом со мной оказалась Тварь. Из пасти торчали остатки берёзового веника. Оглядев меня, лежащего на земле, Тварь покачала головой.