Визит

– Зачем Вы ко мне пришли? Что вам от меня надо?
– пробормотал Джованни, судорожно хватаясь рукой за крестик, висевший у него на шее.

– Ни надо нервничать, - мягко посоветовал кот. Повел глазами: - Тут уютно. Мне здесь нравится. Так и жил бы тут вечно.

Мужчина покосился на кота.

– Особенно, когда проигрываешь партию в шахматы, ты находишь повод улизнуть, так и не доиграв. Но ты так просто не отделаешься, я могу хоть сейчас продолжить игру с того места, где мы остановились.

– Но это будет неуважением к нашему другу, - заметил кот, мотнув мордой на потрясенного парня.

– Да, конечно, я увлекся, - с сокрушением покачал головой тип с зеркальными очками. Обернулся к Джованни. Не сводя глаз с парня, обратился к коту.
– Но как бы тебе здесь не нравилось, вряд ли сможешь остаться тут надолго. Юм нас ждут во дворце, - сверля парня глазами, - и Светлана там тоже ждет. Джованни ты хочешь увидеть девочку быть неподалеку от неё. Вечно? Старость не коснется тебя. Ты хочешь этого?

– Какая вам от этого польза?
– удивился Джованни.

– Польза есть, - хитро прищурил глаз мужчина.
– Я даже могу сказать какая. Амон, возможно, сделает ошибку, и тогда Дорн перепоручит девочку мне или, доверит мне найти королеву.

– Я не хочу быть пешкой, - нахмурился парень.
– Сами решайте свои проблемы, без моего участия.

– О каком участии может идти речь!
– замахал руками мужчина.
– Ты просто будешь рядом с девочкой, скажем, в качестве прислуги. Но это высокая честь, состоять при свите Дорна. Правда придется кое-чем пожертвовать.

– Чем?

– Своей бессмертной душой. Согласись, зомби с душой, это как-то не вяжется. Впрочем, душа останется, если согласишься стать вампиром. Что может быть чудеснее, чем пить сладкую кровь?
– мужчина в восторге хлопнул себя по колену.

– Действительно. Тебе будут подчиняться некоторые животные. Ты будешь жить среди людей, и видеть, как приходящая к ним старость не будет касаться твоего лица. Тебе не будут страшны раны, ты сможешь летать. Полеты в лунную ночь, что может быть прекраснее, и это может стать реальностью! Соглашайся!

– Соглашайся, - как эхо повторил кот, блеснув зелеными глазами.

– Почему нужно мое согласие. Неужели вы не можете сделать насильно, против моей воли?
– поинтересовался Джованни.

Мужчина повернулся к коту и заметил:

– Смышленый парень. Сразу усек, в чем проблема, - обернулся к Джованни.
– Мы можем и насильно, но в данный момент Амон распоряжается твоей жизнью и ему решать, что с тобой делать. Мы можем изменить ситуацию только с твоего согласия, хочешь быть рядом с девочкой?

– Хочу, - твердо ответил парень.

– Отлично!
– осклабился мужчина, доставая из воздуха красную коробочку. Но Джованни продолжил свою мысль.

– Я хочу, но не буду. Амон сказал, что ничего кроме боли я не смогу ей дать. Я ему верю. Я не хочу усложнять жизнь Светланы, и без этого ей трудно,

– Ты веришь демону - убийце?
– ухмыльнулся мужчина.

– Но почему я должен верить вам? Вы же нечистая сила, вам вообще верить нельзя.

Джованни прервал внезапно появившийся в его комнате ещё один мужчина. Он был высок, с темными глазами и как будто вечный загар сжег его лицо. Его движения были властными.

– Так я и думал - сказал вновь прибывший, обращаясь к коту к мужчине. Они, при появлении третьего вскочив с кресла и замер в почтительной позе.

– Вы все играете Изер, это что за интрижки в моем окружении? Что все это значит?

– Сир, - пробормотал Изер, - мы хотели удружить девочке. Видеть знакомее лицо ей будет приятно.

– Амон знает, что ей нужно. И не действуйте через мою голову.
– Сурово произнес человек, в движениях которого было что-то императорское.

– Слушаюсь, сир!
– в один голос выкрикнули кот и мужчина в зеркальных очках. Повинуясь властному жесту, они исчезли из комнаты.

Человек, к которому они обращались "сир", повернулся к Джованни.

– Ты правильно сделал, что отказался, - легкое подобие улыбки скользнуло на суровом лице, в глазах заплясал огонь.
– Ты смелый человек и не беспокойся о девочке, с ней все будет в порядке. Путь к познанию не легок и труден. И каждый должен сам прийти к своей истине, пусть даже через боль, как духовную, так и физическую. Путь этот, может растянуться на века, тысячелетия и скрыться в бесконечности. У девочки свой путь, у тебя другой. Вам не по пути. Ты забудешь все, что сегодня видел, эти воспоминания в твоей жизни лишние, - внимательно посмотрел на Джованни.
– Я думаю, нам больше не суждено встреться, единственно, если мир изменится в корне.

Комната опустела, Джованни повалился на кровать и мгновенно уснул.

Утром, отправляясь на работу, он вспомнил, что вчера видел Светлану. Она выглядела довольно счастливой. Он вспомнил, что она, наконец, нашла то, что так давно искала, и теперь её жизнь наладится и будет более стабильной, чем прежде. С радостью в сердце, с чистой и светлой душой. Джованни вышел из дома и направился к гостинице, откуда он начнет свою работу, общаясь с капризными туристами и усталым, ворчливым шофером.

Светлана подняла голову на скрежет железной дверцы. В свете огня появился Амон, но он был не один. За ним следовали двое и их пустые, мертвые глаза, казались бездонными колодцами, в них не отражались языки пламени, будто поглощались без остатка черной дырой.

Амон остановился неподалеку, предоставив подчиненным освобождать девушку. Кандалы распахнулись, освобождая запястья пленницы, один из них, подхватив падающую девушку, завернул её в мягкую материю, поднял на руки.

Истерзанная спина дала о себе знать и девушка не смогла подавить в себе стон боли.

Амон направился к лестнице, следом его сопровождающие. Как только железная дверь закрылась, факел и огонь погасли сами собой, словно их затушила невидимая рука.

Они поднимались в кромешной тьме. Светлана заметила, что державшие её руки холодны как лед, этот холод ощущался даже через материю, в которую она была укутана.

Долгий подъем, и, огоньки свеч заплясали перед её глазами. Не сказав ни слова, Амон стал подниматься на второй этаж, его слуги (а может рабы) не отставали от него ни на шаг. Они вошли в её комнату. Амон остановился в дверях, наблюдая, как укладывают девушку в кровать и аккуратно освобождает от ткани и остатков одежды. Слишком уставшая, подавленная, Светлана не испытывала стыда, когда слуги обнажив ее тело, принялись обмывать и натирать раны каким-то снадобьем. Все происходило в полнейшем молчании под внимательным взглядом Амона. Единственно, что было нетронуто на ней, то это ножны. Более того, они даже не коснулись ремня, слуги очень старательно избегали соприкосновения с ним и с медальоном на шее. Закончив свое дело, подчиненные, склонившись в низком поклоне, скрылись за дверью, тихо притворив её за собой.