Визит

Амон, наконец, шевельнулся и подошел к лежащей на шкуре черной пантеры обнаженной девушке. Нагнувшись, он аккуратно и мягко отстегнул ремень с её пояса, повесил на спинку кровати. Светлана, молча, наблюдала, нисколько не смущаясь своей наготы. Что-то подсказывало ей, что такое зрелище Амону не в новинку, а она сама чувствовала себя такой обессиленной, что ей все было безразлично.

Усердие слуг не пропало даром, боль в спине прошла, и лишь немного саднило. Взяв со спинки кресла нежную, черную ткань, Амон накрыл девушку, а сам разместился неподалеку в кресле. Несколько минут они, молча, смотрели друг на друга, Амон прервал молчание первым.

– Надеюсь, последний урок отбил у тебя желание оказывать милосердие тем, кто в нем совсем не нуждается?

Удивление отразилась в глазах девушки.

– Почему Вы так говорите? Разве Джованни не заслужил милосердия? Он очень хороший человек.

– Вот именно, - фыркнул дьявол, - Вот именно «хороший человек». Ему ничего не грозило.

– Но Вы сами согласились со мной, что намерены причинить ему боль, что хотите убить его!
– воскликнула Светлана в полнейшем недоумении.

– Ну да, убить, а как же с ним иначе поступить? Он уже мне изрядно надоел. Но твое заступничество ему не нужно было совершено.

– Тогда бы Вы убили его, - возразила девушка.

Амон устало покачал головой:

– Опять двадцать пять. Этак мы не сдвинемся с мертвой точки. Он хороший человек, так?

– Да, - согласилась с ним Светлана.

– Душа его чистая и светлая – так?

– Да, - снова согласилась она, Но некая доля неуверенности прозвучала в её ответе.

– Так, - уже уверенно подтвердил Амон.
– Тогда что ему грозила? Ничего! Он просто вернулся бы к своему создателю. Правда, присутствовали бы некоторые неудобства, скажем, боль, когда душа расставалась бы с телом. И все!

Тут Амон, улыбнувшись, добавил:

– Может быть, я ему сделал бы услугу, убив его? Теперь свидание откладывается на неопределенный срок. Точнее определенный.

– Как это? – не совсем поняла его Светлана.

– Через семь лет десять месяцев и четыре дня вечером, когда он будет возвращаться с работы, его чисто случайно собьет машина. И его жизнь оборвется. Создатель рано призовет его к себе. В моих силах было изменить его судьбу, а так как этого не произошло, все пойдет по ранее написанному.

– Где написанному?

– В книге судей.

– Вы и мою судьбу изменили?

– Нет. То, что с тобой происходит - твоя судьба.

– Быть избитой, - горькая ирония скользнула в её глазах.

– Конечно, нет. Милосердие нужно оказывать тем, кто действительно в этом нуждается.

– По-моему в нем нуждаются все, - отрезала Светлана, отворачиваясь.

Амон направился к дверям, но перед тем как выйти, обернувшись, заметил:

– Нуждаются все, но не в этом мире. Оказывая милосердие здесь, ты нарушаешь равновесие, изменяешь ход событий. И кто-то должен расплачиваться за то, что кому-то стало лучше.

Амон затворил за собой дверь, не ответив на последний вопрос Светланы.

– Кто же помогает этим несчастным в "ином мире"?

Оставшись одна в комнате, девушка мгновенно уснула и, проспала весь день, только ближе к полуночи ее довольно нежно разбудил чей-то мокрый язык. Тщательно вылизав руку, пес приступил к умыванию её лица. Это было уже слишком, Светлана, мягко отодвинув морду собаки, поморщившись от боли села на кровать. Рядом на спинке кресла лежал халат. Чувствуя себя не совсем удобно обнаженной. Светлана потянулась за ним. В этот момент кто-то стремительно влетел в комнату, и, судя по звуку, замер на пороге.

Накинув на плечи халат, девушка обернулась.

Ворвавшаяся к ней Катерина застыла в не скольких метрах от кровати, с приоткрытым ртом и округлившимися глазами. Кое - как она сумела выдохнуть, выдавив из себя фразу:

– Кто это тебя так? Боже, у тебя вся спина в изодрана!
– подошла к Светлане и с беспокойством заглянула ей в глаза. Затем, схватив за руку, потянула к выходу.

– Пойдем, найдем Амона, он заживит твои раны. К сожалению, я не обладаю таким даром.

Девушка, покачав головой, опустилась в кресло. Катерина приземлилась рядом на кровать.

– В чем дело?
– спросила Катерина.

– Он не будет заживлять.

– Почему ты так решила? Мне думается, он сделает это. Если не он, так Барон, а может сам Дорн займется тобой?

– Амон сам сказал, что он не будет заживлять.

– Значит он в курсе, - Катерина озабоченно взглянула на Светлану.

– Он сам сделал это?
– уловив еле заметный кивок, недоумевая, сказала: - За, что? 3а новое платье? Я не могу поверить, что за такую ерунду он мог так отделать тебя. И чем это он так орудовал, не будь я в Риме, решила бы, что тебя привязали к лошади.....

– Все проще, - вздохнула Светлана, - так можно пройтись обыкновенным кнутом.

– Тогда он довольно мягко обошелся с тобой, - заметила Катерина и, увидев удивленное лицо девушки, пояснила: - Я имею в виду, что он вполне мог снять все мясо со спины, а ты отделалась лишь содранной кожей. Но все равно это жестоко, не может быть, что это за платье. Ты что-то не договорила. Что случилось?

– Я вообще еще ничего не сказала по этому поводу. А такое обращение с моей спиной, объясняется тем, что я заступилась за Джованни. Он хотел его убить

– Все проясняется, - с серьезным видом заметила Катерина.
– Но мне думается это слишком сурово. Пойдем, спустимся вниз, Дорн может изменить решение Амона. Незачем мучиться от ран, когда есть возможность их заживить. И потом не знаю как ты, но я голодна, а внизу должно быть уже пируют, - с улыбкой добавила: - Это становится заразным, я тоже перехожу на ночной режим. Что с нами делает Рим!