Визитка злой волшебницы

– Здравствуйте, Наталья. Действительно, не узнала вас. За границу?

– Нет, что вы… Мы с Андреем в Кемерово улетаем.

– В Кемерово?

– Да. Он сказал, что в нашем городе слишком много ненужных воспоминаний. А в Кемерово у него друг армейский живет. На работу устроимся, квартиру снимем, заживем не хуже других…

– А как же вы с наследством поступили? Или уговорили Андрея вашего жениться на богатой наследнице?

– Я же ничего не украла! Вещи мы контейнером отправили. А квартира… Продать я ее пока не могу, еще три месяца надо ждать, чтобы вступить в права наследования. Поэтому я Светлане Николаевне доверенность сделала генеральную. Она летом все сделает, квартиру продаст. Там половина Глеба, а вторую половину она мне на карточку переведет.

– Какой Светлане Николаевне? – не поняла Инна.

– Первой жене Алексея. Что вы так на меня смотрите? Я к ним сходила, поговорила, объяснила, что да как. Повинилась, что Алексея тогда из семьи увела. Счастья мне это все равно не принесло. В общем, поплакали мы с ней. А назавтра к нотариусу сходили. Вот и все. Теперь у меня новая жизнь будет.

– Рисковая вы женщина! Доверенность на продажу квартиры оставили…

– Светлана Николаевна – очень порядочная женщина. Да и Глеб изменился после всей этой истории. Был мальчик маленький и неразумный, а стал взрослый человек, много горя видевший. Я уверена, что они меня не обманут. А и случись что, значит, так тому и быть, как Андрей сказал. Сами свое добро наживем. Зато вместе. Ладно, вы извините, я побегу. Меня там Андрей, наверное, уже потерял – я в туалет побежала, да вас увидела. Решила попрощаться.

«И башмаков еще не износила, в которых шла за гробом мужа…» – Инна невольно вспомнила Шекспира, но вслух пожелала молодой женщине счастья, причем довольно искренне. Ей почему-то остро захотелось, чтобы у этой молодой и довольно глупенькой дамочки действительно все получилось.

– В конкурсах красоты только больше не участвуйте!

– Не буду, – засмеялась Наталья и легко побежала вдоль прохода к рослому плечистому мужику, махавшему ей рукой из-под лестницы.

Скоро объявили посадку на рейс до Хургады и, пройдя паспортный контроль, Инна с Гошей оказались в вожделенном раю дьюти-фри. Инна купила себе очки, а еще помаду, пудру, тушь, духи и – о-о-о-о-о! – крем La Mer, сгрузила покупки в Гошин наплечный рюкзак и припала губами к узкому горлышку «Ред Лейбл». До вылета оставалось всего сорок минут, и ей нужно было срочно дойти до кондиции, чтобы пережить взлет.

К моменту, когда объявили посадку, она уже могла перемещаться в пространстве, лишь опираясь на Гошину руку и сосредоточившись. На мгновение ей показалось, что у соседнего выхода мелькнул Коленька Манойлов. Она слегка повернула голову, но он уже пропал в толпе пассажиров, устремившихся на посадку в самолет. Рейс следовал в Прагу.

«Не Вена, – пьяно подумала Инна. – Так что это вряд ли он. В Праге ему делать нечего. Там у него нет родственников. Да и вообще. Я абсолютно точно обозналась. Ненавижу этого Коленьку. Какого черта он мне везде мерещится!»

Впрочем, вскоре она совсем забыла про Манойлова. Весь полет Инна счастливо проспала, и Гоша разбудил ее лишь тогда, когда самолет мягко приземлился на посадочной полосе аэропорта Хургады. Инна радовалась как ребенок, глядя из окна туристического автобуса на зеленые пальмы и желтый пустынный песок.

Их отель – пятизвездочный «Альбатрос Палас» – располагался совсем неподалеку от аэропорта. Меньше чем через полчаса Инна уже любовалась фигурами красавцев-коней, установленных перед входом на ресепшен, дивилась на панно из туфель в лобби-баре, а потом из окна номера увидела море, бескрайнее, синее с зелеными переливами, и почти задохнулась от острого ощущения счастья!

– Полянский, пойдем сразу на пляж! – попросила она.

– Пойдем, только чемодан распаковать надо.

– Не надо. Я поплаваю завтра. Я просто хочу на море посмотреть поближе. Пойдем, а?

– Да иду я, иду, неугомонная ты моя! – Гоша быстро притянул жену себе, поцеловал в висок, и они отправились на море.

Две недели промелькнули очень быстро. В них было все то, за что Инна так любила отпуск. Купаться в море было еще прохладно, зато в их распоряжение предоставлялся огромный бассейн с подогретой водой. В нем можно было плескаться бесконечно, проплывая из одной сферической части в другую под резными мостиками, сидя в воде, заказывая коктейли в баре, расположенном прямо посреди водной глади. Пить кофе в восточной кофейне. Выбирать, в каком из шести ресторанов сегодня поужинать. Лениво тянуть красное вино, наблюдая, как в нем бликует солнце. Спать после обеда, как маленькая, уткнувши нос в подушку. Гулять на закате по берегу моря, которое, как большая добродушная собака, лениво лижет шершавым языком пятки. А когда стемнеет, совершать набеги на сувенирные лавчонки. В них Инна, впавшая в непонятный экстаз, скупила все подряд: арабские платки, кожаные скамеечки, набитые сухой травой, египетские специи, которые потом одуряюще пахли на весь номер, пляжные платья и шлепанцы, деревянных черепах и даже огромного деревянного жирафа.

Гоша над причудами жены только посмеивался.

– Как ты его повезешь? – спрашивал он, глядя на полутораметрового жирафа с разными глазами. – Он же ни в один чемодан не влезет, и в багаж его не сдать, сломается сразу.

– В руках повезу. Гоша-а-а, ну посмотри, какой он милый! Я теперь буду собирать коллекцию жирафов, и этот будет первый.

– Да ради бога, если тебе так хочется.

– Спасибо, любимый! – и благодарная Инна кидалась мужу на шею.

Они много занимались любовью, которая здесь, среди жары, песка, морского ветра, горячего кофе и огромного числа восточных сладостей, была как-то по-особому уместна – более страстная, продолжительная и острая, чем в северном, засыпанном снегом родном городе.

– Инка, а хорошо быть в отпуске, правда? – сыто улыбаясь, спрашивал Гоша, прижимая к плечу разомлевшую от удовольствия жену. – Я ведь молодец, что все это придумал?

– Ой, Гошка, ты даже себе представить не можешь, какой ты молодец! У меня такое чувство, что я после долгой войны наконец-то оказалась в безопасности. Я все пыталась понять, на что была похожа моя жизнь в последнее время, и только здесь поняла, что я себя чувствовала как беженец, который все бредет и бредет по дороге. Устал, замерз, а конца пути все не видно и не видно. А ты меня из этого состояния спас. Спасибо тебе.

Инна действительно чувствовала себя спокойно и безмятежно. С мамой и дочерью она каждый день созванивалась, у них все было хорошо, и за своих близких Инна совершенно не волновалась. А все остальное – работа, недавнее нападение, непонятные детективные истории, знакомство с Коленькой и даже любимые подруги – казалось оставшимся где-то далеко-далеко, чуть ли не в другой жизни.

Из этого блаженного состояния за два дня до отъезда домой ее вывел телефонный звонок. Звонила Таисия Манойлова.

– Инночка, деточка, мне надо срочно с тобой увидеться! – закричала она, едва Инна взяла трубку.

– Меня нет в городе, Таисия Архиповна, меня даже в стране нет.

– Когда ты приедешь, деточка? Это очень срочно.

– У меня самолет через два дня. Таисия Архиповна, что-то случилось?

– Случилось. – Ее собеседница замолчала, тяжело дыша. – Беда у нас, деточка. Коленьку обвиняют в мошенничестве. У нас дома были люди из ФСБ. Они проводили обыск.

– Таисия Архиповна, вы что-то путаете. ФСБ не занимается мошенничеством.

– Я ничего не путаю. Я в бизнесе много лет. Приучена читать бумаги, которые мне показывают. Это была действительно ФСБ.

– И что? Николай арестован?

– Типун тебе на язык, деточка! Конечно, нет. Понятно, что это какая-то ошибка. Но нас обоих клали лицом на пол, надевали наручники. Они так кричали, это было ужасно! Мой тонкий мальчик только вернулся из Праги – и на тебе, такая неприятность…

«Значит, я не ошиблась тогда в аэропорту», – подумала Инна, а вслух спросила:

– Таисия Архиповна, а от меня-то вы чего хотите?