Визитка злой волшебницы

– И что же? – затаив дыхание, спросила Инна.

– У Николая откуда-то появились большие деньги. Очень большие. Он помогал матери с бизнесом и провернул какую-то очень удачную сделку. И тогда он предложил другую сделку своему отцу. Купил ему квартиру в Вене, практически рядом с Венской оперой. Открыл счет в банке, чтобы Гаврила мог пожизненно жить на ренту. А взамен взял с него слово, что он оставит меня в покое.

– Не может быть! – Инна не верила своим ушам.

– Мне тоже казалось, что этого не может быть. Я к тому моменту уже знала, что беременна. Мне казалось, что мы вполне можем жить на две наши учительские зарплаты и растить ребенка, если Гаврила захочет уйти из семьи. И что я вполне справлюсь с тем, чтобы вырастить ребенка одна, если не захочет. Но я была абсолютно не готова к тому, что он меня продаст собственному сыну! Обменяет на безмятежную, праздную жизнь в Вене! Но то ли я переоценила его любовь ко мне, то ли недооценила его любовь к Бетховену, которого он вот уже десять лет может слушать целыми днями…

– И что было дальше?

– Дальше? Дальше я в положенный срок родила сына, которого его отец уже не увидел. Это оказалось очень тяжело – растить ребенка одной, без мужа и без денег. А Коля всегда находился рядом. Приносил памперсы, которые тогда были в новинку, давал мне поспать, а сам гулял с коляской. Бегал в магазин за продуктами.

Сначала я его ненавидела за то, что он отобрал у меня Гаврилу. Но он терпеливо сносил все попреки, лишь уверял, что любит меня больше жизни и все сделает, чтобы я была счастлива. Я умоляла, чтобы он отправил меня к отцу, но это было то единственное, на что он никогда не соглашался.

При этом Николай богател, фантастически, на глазах. Он купил мне шубу, потом вторую, третью, пятую. Он осыпал меня бриллиантами. Купил мне другую квартиру. Вы много знаете женщин, которые устояли бы перед таким вниманием, терпением, таким проявлением любви? Он ничего от меня не требовал, просто терпеливо ждал и всегда находился рядом, когда мне нужна была помощь.

И через несколько лет я сдалась. Правда, честно предупредила, что если когда-нибудь Гаврила меня позовет, уйду сразу. Именно по этой причине я наотрез отказалась выходить замуж. Стать Манойловой я была согласна только с его отцом. Он стерпел и это. Мы начали встречаться. Когда я позволяла, он оставался у меня ночевать, когда была не в настроении, возвращался домой. Потом у нас родилась дочь, но и ей я наотрез отказалась давать его фамилию.

– Много он от вас натерпелся… – не удержалась Инна.

– Много, – Анна равнодушно кивнула. – Но и я натерпелась не меньше. Каждый раз, ложась с ним в постель, я вспоминала Гаврилу. Я надеялась, что с годами Коля остынет ко мне, влюбится в другую женщину, и тогда я смогу уехать в Вену. Но он мне даже не изменил ни разу. Про него ведь всякие байки ходят, многие даже подозревают, что он голубой, ни на одном мальчишнике его ни разу с бабой не видели. А все потому, что ему, кроме меня, проклятой, никто не нужен. Я ведь его ненавижу, он мне жизнь сломал! А бросить не могу. Ведь Гаврила, пока сын не разрешит, ко мне все равно не вернется. Никто другой мне не нужен. А одной трудно. Я уже к своему уровню жизни привыкла. Такая судьба, видимо. Вам меня жалко?

– Если честно, то нет, – Инна задумчиво посмотрела в окно. – Каждый человек волен менять свою судьбу, если его в ней что-то не устраивает. Вы меня, конечно, простите, но уж откровенность за откровенность. Вы уже десять лет живете с подонком, который способен купить любимую женщину. И все эти годы любите другого подонка, который способен ее продать, да еще с собственным ребенком в придачу. И оправдание вы себе ищете, потому что с золотой клеткой проститься не в силах. Чему тут сочувствовать?

– Осуждаете, значит, – в голосе Анны прорезалась внезапная сталь.

– Нет, не осуждаю, сама не идеальна. Но в такой мерзости жить бы не стала. Себя уважаю.

– Да-а-а, правильно Колька говорил, что вас нужно опасаться! Змея, а не женщина, – Анна резко сорвала с себя шапочку и бросилась в соседний зал с требованием немедленно смыть с ее волос краску.

Ошарашенная Инна осталась одна. У нее было чувство, что она наелась червей, и теперь они, розовые, жирные, сворачиваются клубком у нее в желудке. Перед глазами возник образ Коленьки – аккуратного, розовощекого, в стильных круглых очочках. Черви в желудке зашевелились активнее.

– Он моральный урод, – подумала Инна. – Он уверен, что все можно купить за деньги. Купить и продать. А почему бы ему не быть в этом уверенным? Ведь у него получилось. И, наверное, не только это. Даже страшно представить, на что еще он может быть способен.

Глава 23 Жена на миллион

Между бурным романом и возможностью заработать всегда выбирай второе.

Алла Боголепова

Больше всего на свете Инне хотелось обсудить услышанную от Анны Сорокиной историю со своими подругами. По дороге на дачу Стрелецкого, куда они отправились вечером 7 марта, она даже подпрыгивала от нетерпения.

– Может, ты перестанешь крутиться? – осведомился сидящий за рулем Гоша. – Отвлекаешь, ей-богу. Я, конечно, привык, что у тебя шило в заднице, но не до такой же степени.

– А если я обижусь?

– Не-а, не обидишься. Ты на такие мелочи не обижаешься, что, я тебя не знаю, что ли?

– Знаешь, – покладисто ответила Инна. – А скажи мне, муж мой, а если бы тебе предложили много денег, чтобы ты навсегда уехал и оставил меня другому, ты бы согласился?

– Много – это сколько? – деловито уточнил Гоша.

– Много. Ну, скажем, миллион долларов. Ты бы должен был уехать в другую страну, жить там на всем готовом, не работать, делать что хочешь, а взамен соглашался никогда-никогда меня не видеть.

– О том, чтобы тебя не видеть, а главное – не слышать, можно только мечтать, но, боюсь, этой мечте не суждено сбыться. Не с моим счастьем.

– Гош, ну я серьезно!

– А серьезно – если опустить тот неопровержимый факт, что любой, кто принес бы миллион долларов, чтобы иметь возможность владеть тобой безраздельно, через пару месяцев принес бы второй миллион, чтобы я забрал тебя обратно, – то нет.

– Что нет?

– Не согласился бы я на такую сделку. Зачем мне ради миллиона долларов оставлять все, к чему я привык? Это ж, помимо тебя, еще и дом, работа, родители, сын. И бездельничать я не хочу, мне мой бизнес нравится. И за границей жить я никогда не стремился. Так что если есть какой-то придурок, который строит планы, как меня облагодетельствовать, то скажи ему, что он может вызвать меня на дуэль и после победы в этом честном поединке забрать тебя бесплатно.

– Никто не собирается меня никуда забирать, – утешила его Инна. – Я чисто теоретически спросила.

– Ну, так я и говорю – не с моим счастьем. Буду дальше сам с тобой мучиться. Э… Э-эй, только не по голове!

Празднование намечалось лишь на завтра, поэтому на даче мужчины уединились в кабинете Стрелецкого, чтобы выпить коньяку на сон грядущий (а коньяк в этом доме всегда был первостатейный, так что глаза Гоши Полянского даже блестели от предвкушения). Женская часть дружного коллектива отправилась в сауну, «посидеть девочками», как они это называли. И там Инна наконец смогла дать себе волю и рассказать подружкам про любовный треугольник Манойловых.