Вкус вишнёвой лжи. Книга 2

Видно, любит братца, не смотря на его поступки. Но всё равно мужчина нагло захлопывает перед нами дверь, и дальше мы слышим лишь неразборчивые пререкания.

— Валим, — бросает Назаров. — Здесь больше делать нечего.

Он сбегает по ступеням на площадку ниже, и я спешу за ним. Лишь на улице позволяю себе задать глупый и элементарный вопрос:

— Почему правду не сказал?

— Правду? — коротко смеётся. — Какую? Что я мент и ищу только что откинувшегося зека? Эта баба ему позвонит, и ищи свищи потом. Го в гаражи. Я бы тебя лучше в машине оставил, но ты ж не послушаешься всё равно…

Закатываю глаза и следую за Костей. Мы огибаем здание, направляясь в сторону вереницы старых гаражей, со стороны которых доносится громкая отвратительная музыка.

— Ты хоть знаешь, как этот чувак выглядит?

— Знаю. Фотку видел.

Обнадёживает…

Музыка раздаётся из серой потрёпанной временем девятки, её бампер покрыт ржавчиной, а заднее стекло треснуто. Двери гаража распахнуты, оттуда доносятся голоса и смех, и Назаров как мотылёк на огонь направляется прямо туда. Я держусь в стороне.

— Пацаны! — весело кричит Костя, словно там находятся его знакомые. — Я Костра ищу, знаете, где он?

Из гаража появляется парень в испачканных спортивках, он шмыгает, вытирает нос грязной рукой и размазывает машинное масло по лицу. Короткие выглядывающие из-под кепки светлые волосы прилипли к потному лбу, на щеке маленькая родинка.

— Гараж Толяна дальше, — показывает пальцем направо. — С красными дверьми, не пройдёте.

— Спасибо сердешное, — благодарит Костя, после чего кивает мне и двигается в указанном направлении.

Я в последний раз осматриваю троих ребят, двое из которых вообще не обращают на нас внимания, и догоняю Назарова.

— Ты прям как рыба в воде, — замечаю я.

Костя тихо фыркает, после чего говорит:

— Улица никого не отпускает, — пинает ногой камень, который, подпрыгивая, катится вперёд. — Тебе ли не знать…

Как удар под дых. Намёк на то, что я погрузилась в золотую жизнь Стаса, на самом деле всё это время была девчонкой с улицы. Возможно, он и прав, потому что я уже и не помню, когда в последний раз испытывала такой ажиотаж и нетерпение, как сейчас. Моя душа явно жаждет приключений, а не походов в рестораны и дорогие клубы.

— Вот он, — Костя показывает на гараж с красными дверьми.

Осмотревшись по сторонам, подходит ближе. Прислушивается. А потом громко и уверенно стучит.

— Костёр! Выходи! — а после тихо добавляет. — Выходи, подлый трус…

Скрежет железной задвижки заставляет Костю отступить на шаг назад. Со скрипом из-за ржавых и несмазанных петель открывается маленькая дверь, и на улицу высовывается небольшая голова парня. С виду лет тридцать, тёмные редкие волосы, щетина клочьями, серые глаза. Кожа словно череп обтягивает, аж жутко.

— Ты кто? — пялится на Назарова.

— Поговорить нужно. Дело есть. То самое.

Толя хмурится, недоверчиво осматривая сначала Костю, а затем меня, но потом всё-таки говорит:

— Ну, заходите. Коль дело есть.

Отступает. Костя переглядывается со мной, прежде чем уверенно переступить порог гаража и исчезнуть внутри словно в таинственном портале.

Убедившись, что никто на нас не смотрит, я поспешно захожу следом. Осматриваюсь.

Машины нет, зато куча коробок и какого-то барахла, возможно, даже украденного. Горит тусклая лампочка над потолком, в углу мусор и несколько разобранный коробок. Кажется, парень что-то искал, пока мы его не потревожили.

— Так, че там у вас дело? — Костёр запирает дверь на засов, только после этого подходит ближе к Назарову и впивается в него взглядом с таким подозрением, словно тот спёр у него что-то очень важное, но доказательств пока нет.

— Об аварии, из-за которой ты сел.

Толя не подаёт виду, но я замечаю, как напрягаются его плечи.

— А чё о ней говорить? — сплёвывает под ноги. — Угнал тачку, попал в аварию. Сел. Вот и всё. Вам ваще какой интерес?

— Обидная ситуация, — игнорирует его вопрос. — Угнал грузовик и случайно разбился на нём. А ты знаешь, что ты двух человек угробил.

Я мнусь в стороне, прикусывая язык, чтобы не поправить Назарова, ведь по сути погиб только Артём, а отец Стаса выжил. Если это можно так назвать.

— Слышал чё-то, — переступает с ноги на ногу. — Но мне статью не шили, не надо. За угон ответил… Смерть не на моей совести.

— А на чьей? — не унимается Костя.

Я вдруг вижу, как его руки сжимаются в кулаки, а сам парень становится нетерпеливым и каким-то дёрганным. Мне хочется подойти к нему и успокоить, но я не решаюсь.

— В смысле? — не понимает Костёр.

— В коромысле! Кто тебе заплатил?

— Не понял…

— Не понял он, — коротко смеётся Костя. — Я тя умоляю. Хочешь, я скажу, как всё было? Тебе заплатили, чтобы ты угнал тачку, а, может быть, уже подсунули угнанную. Дали денег, чтобы ты попал в аварию в нужном месте с нужной машиной, а затем быстро припрятали за решётку, чтобы ты не проходил по делу о смерти Артёма Скворецкого. Верно?

Толя отступает, уже жалея, что впустил нас. Бросает взгляд на меня, а я сама ничего не понимаю. Так вот, о чём думает Назаров? Считает, что авария была подстроена?

— Чел, ты совсем спятил, — нервно смеётся Костёр. — Я же говорю, угнал просто. С управлением не справился, зима была…

Ему не дают договорить: Костя со всей силы ударяет парня под дых, и бедняга со стоном оседает на пол, но его мучитель встряхивает его за грудки и в следующий раз заезжает уже в челюсть.

— Отвечай! — почти кричит мой спутник. — Кто тебя нанял?

— Да никто! — без особого успеха пытается вырваться, но, видимо, в тюрьме он так сильно исхудал, что сил у парня совсем не хватает. Хотя, может, он сам по себе такой. — Клянусь! Это просто угон.

Костя вновь ударяет его в лицо.

— Кто тебе заплатил?! — не унимается. Ещё один удар. — Говори, сука! — со следующим замахом Толя заваливается на бетонный пол.

Кровь сочится из его разбитой губы, большими каплями падает на пол, пачкает одежду. Я стою в стороне и не могу пошевелиться, потому что Назаров в этот момент похож на дикого голодного зверя, набросившегося на нарушителя его территории.

Костя пинает парня в живот, хватает за шкирку и переворачивает на спину, не позволяя бедняге отползти в сторону. Ещё один удар, и ещё, и ещё. Скоро вместо лица у Толи будет кусок сырого мяса.