Вкус вишнёвой лжи. Книга 2

— Как ты узнал, что я буду на мосту? Не поверю, что ты мимо проезжал.

— Такая ты, — усмехается. — Совсем не изменилась, — его взгляд становится намного мягче. — Я не уверен, что могу рассказать тебе всё, — вкрадчиво тянет он. — Сейчас у тебя и так, должно быть, башка от происходящего пухнет, — уже собираюсь возразить, но Костя мне не даёт. — Я был в клубе и следил за тобой. Видел, как сбежала от охранника. Подумал, что стоит найти тебя. И нашёл. А ты, оказывается, с моста сигануть решила.

Закатываю глаза.

— Я не настолько тупица, — доедаю остатки яичницы, с тоской проглатывая последний кусочек.

— Короче, я потом тебе всё расскажу, хорошо? Сейчас тебе нужно отдохнуть, — его голос серьёзный, и я понимаю, что спорить здесь бесполезно. — Меня ждёт работа, так что придётся уехать, а ты оставайся тут, пока я не вернусь, — щёлкает вскипевший чайник, но никто не обращает на него внимания.

— Работа? Ты же совсем недавно в городе…

— Ага, — залпом допивает пиво, затем выбрасывает бутылку в урну. — Здесь безопасно, — подходит ко мне. — Надеюсь, вернусь к утру.

Щёлкает меня по носу как маленького ребёнка, а я уже собираюсь возмутиться и спросить, что это за работа такая на ночь глядя, но парень огибает стол и направляется к выходу.

— И ещё кое-что, — оборачивается.

Я смотрю на Костю, и почему-то всё внутри замирает. Не знаю, что ожидаю услышать: признание в симпатии, в том, что он скучал по мне или что всё будет хорошо, но только не это.

— Стас не должен знать, что я в городе. Идёт?

— Угу.

Улыбнувшись, парень уходит. Слышу, как хлопает дверь, и, несмотря на работающий телевизор, всё вокруг окутывает тишина и одиночество.

Что же всё-таки случилось с Костей Назаровым за последние годы и какие секреты он только что утащил с собой из квартиры? Но ещё больше меня волнует вопрос: каким боком мой отец связан с парнем и, если папа был в курсе обо всём, почему не рассказал мне?

Ложь 52. Костя

«В мире было сказано так много лживых слов и совершено такое несметное количество неправедных поступков, что неудивительно, почему он так несовершенен». Владимир Эдуардович Казарян

Saint Mesa — Lion

Ложь 52. Костя

Байк с рёвом тормозит у запасного выхода только сегодня открывшегося элитного клуба «Пропаганда» — я ставлю железного коня на подножку, решительно спрыгиваю с мотоцикла и только после этого снимаю шлем. Вешаю на ручку. Осматриваюсь.

Приглашения не жду: решительно направляюсь к трём силуэтам, стоящим недалеко от закрытых дверей. Заждались, небось, пока я с Иркой прохлаждался.

Фонарей нет, но здесь достаточно светло, чтобы легко узнать присутствующих. Девушка в дорогом платье с сигаретой в зубах, двое парней: один в распахнутой куртке, второй в кепке, надетой козырьком назад. Они молчат, даже после того как я останавливаюсь рядом.

— Тебе не идёт это платье, Цветкова, — коротко бросаю я.

Девушка смеётся.

— Зато нашей Золушке к лицу.

— Не называй её так, — безразлично. — Есть результаты?

Зоя затягивается, и огонёк на конце сигареты становится чуть ярче. Едкий дым заполняет мои лёгкие, и я в который раз жалею, что решил завязать с курением. Держусь уже почти полтора года, и сейчас не самое лучшее время срываться.

— Ничего такого, — отвечает Серж, тот, что в кепке. — Никаких признаков торговли наркотой.

— Голяк, короче, — сплёвывает под ноги Жека. — Лишь этот Скворецкий кипишь устроил по поводу девчонки, а так всё тихо. Либо всех спугнул, либо здесь с самого начала нечего было ловить.

— Ага, — смеется Зоя. — Такой кипишь, будто у него из-под носа несколько лямов стащили. Я вообще, что думаю-то, — она тушит бычок о стену и щелчком отбрасывает в сторону. — Может, нам у этого мажорчика прослушку поставить в офисе? Последим за ним, что-нибудь да и ляпнет.

Я кривлюсь, качая головой. Ну, какая прослушка? Кто её туда без палева закинет? Мы же не в кино…

— Превышение полномочий. Спалят, пойдём по статье.

— Так ежели и спалят, никто не поймет, что это мы, — Зоя поправляет платье. — Срань… Твою ж… Как они в этом дерьме ходят? Неудобно, капец.

Серж смеётся.

Шумно вздохнув, я осматриваюсь по сторонам. Задерживаться здесь нельзя, лишний раз палиться не хочется: встреча со Стасом неизбежна, но я хочу оттянуть её как можно больше.

— Ладно, на сегодня расходимся, — решаю я. — Мне ещё надо парочку адресов отработать.

Смотрю на время: чуть за полночь. Да, самое то подобным заниматься.

— Мы же не на дежурстве, — Серж достаёт сотовый, снимает блокировку, и на несколько секунд его лицо окутывает свет. — Да и время…

— А это и не по работе, — взъерошиваю волосы. — Короче. Избавься от платья, — обращаюсь к Цветковой. — Остальные по домам. Ну, или чем вы там по ночам заниматься любите.

Зоя манерно закатывает глаза, кривится в ухмылке. Сейчас точно выдаст очередную шуточку или похабный подкол.

— Разрешите использовать для личных целей? Мне как раз лишние деньжата пригодятся.

Хочет продать платье? Да, в принципе, пусть делает с ним, что захочет.

— Разрешаю. Увидимся в понедельник. Надеюсь, не раньше. Не хочу на выходных видеть ваши рожи.

Не дождавшись ответа, разворачиваюсь и иду к байку — слышу позади смешки и приглушённые фразочки по поводу моего поведения, но мне настолько плевать, что я даже бровью не веду. Петросяны, мать их. Никакой дисциплины.

Стандартная процедура: шлем, байк, ключи, врум-врум.

И вот я мчусь по практически пустым улицам Москвы навстречу очередному куску, вырванному из моего прошлого.

Всё идёт по плану, как поётся в «Гражданской обороне». Всё идёт по плану.

Я не был в городе больше трёх лет, и теперь он кажется мне каким-то чужим. Будто ты достаёшь школьные тетради, просматриваешь их и понимаешь, что совершенно не помнишь ни эти задания, ни как ты их делал, даже оценки будто вовсе не твои.

Вот только в моём случае я прекрасно помню улицы, где тусовался с приятелями, дома, мимо которых проезжал чуть ли не каждый день. Возможно, вывески поменялись, да новые магазины открылись, а так… Вроде бы и твоё, родное, но…