Вкуси меня медленно

– Она уничтожит нас всех, если Джексон умрёт, а ей даже не сообщили о его похищении. По крайней мере, дай ей выбор.

Джек нахмурился ещё сильнее.

– Слушай, если честно, то дело в том, что я не хочу, чтобы и Миа на меня давила, а именно это и произойдёт, если она вернётся.

Даллас изогнул бровь и пригвоздил своего босса к месту спустись-на-землю взглядом.

– А ещё ты получишь пулю в лоб, если она узнает, что ты скрыл от неё эту информацию. – К сожалению, он не шутил: Миа являлась воплощением жестокости.

После такого воспитания, как у неё, Даллас понимал это и даже сочувствовал ей.

Хоть Миа и успокоилась немного после того, как влюбилась в Кириана де Арра, короля Аркадианцев, она всё ещё была опасным врагом.

Пауза, ещё один вздох.

– Ладно, я позвоню ей и скажу, что происходит. Хотя ничего не могу обещать, так что не лелей надежды. В последнее время она так же непредсказуема, как и ты.

Вероятно, это происходило потому, что он и Миа были связаны с одним и тем же Аркадианцем, но Даллас не стал этого упоминать. Никто не знал об этом, кроме Мии, Далласа и Кириана, ответственного за всё чужого. Даллас предпочитал, чтобы так всё и оставалось: нет никаких причин подтверждать то, что все уже и так подозревали, усиливая их недоверие к нему.

– Просто, чтобы ты знал, – сказал он. – Сдаваться я не собираюсь. Я найду Джексона.

Джек пристально посмотрел на Далласа, и в его глазах были видны гордость и сожаление. Наконец, он провёл языком по зубам.

– Я тебе когда-нибудь говорил, что ты чертовски упрямый? Даже если я пинками выгоню тебя из кабинета, этого не будет достаточно. – Он повернулся и пролистал свою голографическую записную книжку. Найдя то, что искал, он пробормотал, – Не могу поверить, что делаю это. – Джек взял свой мобильник и нажал несколько кнопок. – Я отправил тебе номер нового агентства, которым управляют два бывших теневых оперативника. Иден Блэк и Люциус Адер. Однажды они работали с агентством правительства, у которого сейчас Джексон, и могут знать способ избежать лишней волокиты. У меня ты их номер не узнавал, ясно?

Это была одна из причин, по которым он любил своего босса.

– Ясно.

– А теперь выметайся из моего кабинета. У меня из-за тебя язва открылась.

Ухмыльнувшись, Даллас встал на ноги, но тут же пожалел об этом действии, потеряв улыбку. Очередная головная боль проникла через его виски прямо в мозг, настолько мучительная, что его колени подогнулись, и он упал обратно на стул. Дерьмо, Даллас снова не мог дышать.

Джек, вроде бы, что-то спросил у него, но он мог слышать только шум крови в ушах.

Зрение Далласа полностью пропало, офис исчез, и, внезапно, он оказался заперт в своём разуме без пути наружу. "Не нужно было обрывать ту нить".

Он горько рассмеялся или подумал, что сделал это: ни одного звука не вышло из его рта. В голове Далласа начали мелькать образы.

Он увидел, как красивая, с золотистой кожей Рака и человеческий мужчина, который выглядел способным на убийство, удерживали Джексона.

В этом видении Даллас что-то прокричал им и через мгновение умчался прочь.

Даллас понял, что это ещё не произошло. Он ещё этого не делал.

Рака и человек были покрыты сажей и казались ослабленными, но Джексона держали крепко. Кто-то стоял в стороне и... наблюдал за происходящим? Даллас не мог разглядеть эту личность, только знал, что он или она здесь находились.

В дальнем конце коридора была брюнетка, тоже покрытая копотью, к тому же истекающая кровью. Она стояла на коленях, и глаза у неё были остекленевшими, как будто она находилась под воздействием наркотиков.

Рядом с ней он увидел изящную темноволосую Мию, которая приставила пушку к голове брюнетки.

– Она убьёт тебя! – прокричала Миа Джексону.

Брюнетка рассмеялась, будто ей было вообще всё равно.

– Она права, Джексон.

Джексон, не обращая на них внимания, продолжил вырываться, не прекращая кричать. Эти крики отзывались эхом в голове Далласа, заставляя его съёжиться, почти вызывая у него рвоту.

Наконец, Джексон сумел освободиться, оттолкнул ослабевшую пару от себя и схватил пушку. Брюнетка тоже схватила пистолет. Миа выстрелила, Джексон выстрелил, брюнетка выстрелила. И безликая персона, скрывавшаяся в углу, выстрелила тоже.

Один из смертоносных лучей попал в Джексона.

В этот момент, видение Далласа прекратилось, как будто произошло короткое замыкание, и он, задыхаясь, откинулся на спинку стула, пытаясь сфокусироваться на том, что происходило здесь и сейчас.

Что. За. Чертовщина?

Переводчики: Eddie_10

Редактор: natali1875

Глава 5

Разочарование распространялось внутри Ли'Ес подобно раковой опухоли, поедая её, поглощая дюйм за дюймом. Каждый день босс связывался с ней и спрашивал о прогрессе с Джексоном; каждый день её ответ оставался неизменным: "Прогресса нет".

Эти слова были абсолютно чуждыми ей. Она никогда не произносила их прежде и ненавидела то, что произносит их сейчас. Провал не принесёт ничего, кроме боли.

А боли она отчаянно хотела избежать. Однако Ли'Ес не давила на Джексона. Каждый раз, рассматривая способы воздействия на него (отрезать один из пальцев, попытаться снова стереть память, приковать наручниками к кровати), она отговаривала себя от этого.

Почему?

Ответ на этот вопрос ускользал от неё так же, как и успех.

Он был мужчиной. Просто мужчиной. "Ничего особенного". Ли'Ес тут же поняла, что обманывает себя: его мужеством стоило восторгаться, а внутреннему огню завидовать.

Что ей делать?

Раны Джексона хорошо заживали, однако казалось, что он стал абсолютно другим человеком.

Он был вежливым, замкнутым, никогда не говорил невпопад и не произносил ни одного грязного слова или косвенного намёка, что делал в клетке Томаса.

Теперь он был мужчиной, о котором она читала в его досье, и это ей не нравилось. Ли'Ес хотела, чтобы старый Джексон вернулся, хоть и не могла понять почему. Единственное, что в нём осталось прежним, это то, что он отказывался отвечать на все её вопросы.

Конечно, ему не нужно было делать того, чего он не хотел, ведь у него была свобода выбора. Она завидовала этому так же сильно, как была разочарована отсутствием сотрудничества с его стороны. Всю свою жизнь она не имела возможности выбирать.

Хотя, если честно, это было не так. Один выбор у неё всегда был: жизнь или смерть. Несмотря на то, что выбор этот был плохим, она не была уверена, почему так сильно цеплялась за свою жизнь или продолжала повиноваться Эстапу снова и снова.

Умереть было бы проще, но она держалась, повиновалась и всегда наблюдала за окружающими, желая испытать хотя бы половину того, что испытывали они. Любовь и страсть, смех и дружеское общение.