Владетель Мессиака. Двоеженец

— Но ведь я рискую!

— Вздор! Скажем, что он умер от апоплексического удара, у него уже ведь был один…

— Но на теле останутся следы?

— Никаких… я все обдумала… Мы не пустим в ход нож… Попросту придушим его подушкой, и через три минуты мой хозяин будет готов. Без крика, без шума… Ну, что ты на это скажешь?

— Дело возможное.

— Подождем до полуночи.

На деревенской колокольне пробило полночь. Сусанна и Салмы проскользнули никем не замеченные в жилище де Визе.

Весь дом, казалось, был погружен в глубокий сон. Они остановились для совещания. Сусанна для большей безопасности хотела, чтобы преступление было совершено в полном мраке. Салмы, наоборот, утверждал, что для верности необходим свет. Тогда служанка-госпожа зажгла фонарь и принесла подушку со своей кровати. Затем она привела любовника к двери в комнату, где спал старик.

— Направо, в глубине, стоит кровать, я потихоньку отворю дверь и посвечу тебе. Не бойся же… ступай…

Салмы был в душе бандит, но ему первый раз в жизни приходилось убивать человека. По-видимому, он был смущен. Крупные капли пота показались на его лбу.

После нескольких минут колебаний он отворил дверь и направился к кровати. Господин де Визе спал очень чутко; он проснулся, привстал и спросил:

— Кто там? Это вы, Сусанна?

Салмы кинулся к нему с подушкой, повалил старика и через несколько минут все было кончено: де Визе был задушен.

— Все кончено! — сказал убийца, выходя из комнаты.

— Ты уверен? — спросила Сусанна. — Куда же ты так бежишь?

— Я больше не могу оставаться в этом доме. В ушах моих до сих пор раздаются его стоны…

— Жалкий трус! — зло шепнула Сусанна удалявшемуся убийце.

Она заперла за ним двери и вошла к себе в комнату.

«Теперь я ничего не боюсь! Наследство мое!» — думала позже женщина, ложась в постель.

На другой день Диана встала в обычный час. Служанка-госпожа совершенно спокойно занималась хозяйством.

— Где же дядюшка? — спросила сиротка.

— Вероятно, не вставал еще, — ответила Сусанна. — Пойдемте будить его.

Они постучались в дверь. Ответа не было. Служанка вошла первой, подошла к кровати и вскрикнула:

— Он умер!… Он умер!

Диана, в свою очередь, подбежала к старику.

Члены его уже окоченели.

В течение двух месяцев Диане пришлось во второй раз увидеть смерть близкого ей человека.

Ровно в два часа прибыл нотариус Ролан, но, узнав о смерти де Визе, тотчас же отправился обратно.

На другой день Жан де Визе был похоронен. Сусанна следовала вплоть до кладбища. Возвратившись домой, она сбросила с себя личину и обратилась к Диане:

— Теперь я у себя дома… все, что вы видите здесь, принадлежит мне… Ваш дядюшка завещал мне все. Известно вам это?

Диана невольно опустила глаза и ответила:

— Известно!

— В таком случае, собирайте свои пожитки и отправляйтесь вон из моего дома!

Через пять минут всеми оставленная сирота Диана вышла из дома и направилась по дороге в Блуа. Она решила прибегнуть к последнему средству спасения: она шла в Париж в надежде увидеть регента и передать ему письмо, написанное покойной матушкой.

Глава VII ГОСТИНИЦА «БЕЛЫЙ ЛЕБЕДЬ»

На улице Сен-Оноре возвышался большой дом, одна половина которого была занята гостиницей, а в другой помещалась таверна. Над домом красовалась большая железная вывеска, изображавшая белую птицу с длинной согнутой шеей; ее поднятые крылья поддерживали крест. Сверху была надпись, сделанная красными буквами, «Белый Лебедь».

Гостиница эта наполнялась приезжими провинциалами и слыла за безопасное убежище. Что же касается таверны, помещавшейся в нижнем этаже гостиницы, то в ее больших залах собирался всевозможный сброд.

Здесь можно было встретить представителей как высших, так и низших классов, важных господ и искателей приключений, мошенников, простаков-буржуа, офицеров, чиновников, актеров, цыган и прочих. Разнородное собрание этих лиц представляло странное смешение: все шумело, кричало, ссорилось; для наведения порядка нередко даже приходилось прибегать к помощи полиции. В одном углу таверны была деревянная лестница, которая вела в гостиницу. Клубы дыма носились облаками по комнате. Лампы светили тускло. Было девять часов вечера. Таверна была полна. Слуги и служанки бегали от стола к столу, стараясь побыстрее исполнить приказания посетителей.

Пять человек, одетых в поношенные, но когда-то богатые платья, сидели вокруг стола и горланили:

— Эй! Мальчик! Девушка! Вина! Вина! Самого лучшего!

Один из этих оборванных господ отличался хотя поблекшей, но все еще замечательной красотой и изысканными манерами. Он был известен под именем Фламеля. Назывался он так в честь известного алхимика Николя Фламеля. Других звали: Купидоном, кумой Иволги, Рысью и Стальной Проволокой. Все пятеро были вооружены длинными рапирами.

Мимо их стола прошла служанка, Рысь схватил ее за талию и сказал фамильярно:

— Гимблета, мой ангел, дайте нам жженки… и скорей, если можно, чудная Венера! Мы дожидаемся уже больше пяти минут!…

С этими словами он вытащил из кармана часы, наподобие луковицы. Гимблета высвободилась из его объятий, а Купидон с удивлением спросил:

— Как, у тебя есть часы?

— Что же тут странного!…

— Чертова голова, ты ни в чем себе не отказываешь?

— Я их недавно нашел.

— Где же это?

— В кармане одного буржуа, который зевал, глядя, как ловили рыбу на удочку под аркой Нового моста. А! Мошенник, он надул меня!

— Как же?

— Да ведь луковица-то медная и цена ей грош!

Гимблета торжественно поставила на стол большую миску, в которой полыхало голубоватое пламя.

— Извольте! — сказала она. — Останетесь довольны! Сюда много положено сахару, лимону, корицы, гвоздики и всякой всячины.

Гимблета была полненькая, свеженькая и красивая девушка. Фламель взял ее за талию и посадил к себе на колени; несмотря на сопротивление, он поцеловал девушку и нежно сказал ей на ухо: