VLADI. Владимир Скулачев

В последний экзаменационный день Владимиру предстояло сдать химию. Экзаменатором был доцент очень строгого вида, как позднее выяснилось, по фамилии Древинг. Он преподавал на химическом факультете университета, где находчивые студенты за необычайную жесткость на экзаменах дали ему кличку «Зверинг». При ответе по билету Володе удалось взглянуть на листок бумаги, на котором экзаменатор отмечал, какие оценки он уже выставил. Отметок было четыре: три, два, два, три. Он ответил доценту то, что требовалось по билету, и знал, что ответил верно, но Древинг задумчиво молчал.

– А вот теперь мы посмотрим, что вы знаете на самом деле, – наконец сказал он, отложив в сторону билет, на который отвечал Владимир.

Видимо, он был уверен, что молодой человек пользовался шпаргалкой. Древинг задал Владимиру по предмету около десяти каверзных вопросов, не поправив ни один из полученных на них ответ.

– Ну а теперь последний вопрос: что общего между корундом и карборундом? – тяжело вздохнув, спросил он.

Это был один из любимейших вопросов школьного учителя-мучителя Соловьева, и Владимир сдержался, чтобы не рассмеяться.

– Общее между ними только название, – спокойно и уверенно ответил он.

Доцент стукнул ладонью по столешнице и написал в своем листочке напротив фамилии Скулачев «отлично». Итак, четыре пятерки и одна четверка. Проходным баллом был 25, а Владимир получил 24. Это был полупроходной балл, то есть часть абитуриентов, его набравших, все же зачисляли в МГУ, но не всех. Он попал в счастливую половину поступивших. Владимир считал, что приняли его, во-первых, потому что был он юношей и по гендерному признаку представлял меньшинство, а большинство поступавших на биологический составляли девушки; во-вторых, потому что он был москвичом и не нуждался в предоставлении ему общежития; в-третьих, поступая по конкурсу и являясь медалистом, он увеличивал количество студентов, успехи которых в школе были оценены высшим баллом.

6

О степени своей близорукости Владимир узнал на медосмотре, который проходил сразу после поступления на первый курс МГУ. В детстве он отличался острым зрением и соревновался с отцом в том, кто дальше всех увидит самый мелкий предмет. Отец был охотником, прекрасно стрелял по тарелочкам из охотничьего ружья – своеобразный охотничий вид спорта. Но где-то в восьмом классе зрение стало резко ухудшаться, а к десятому ухудшилось до такой степени, что он не видел, что пишет учитель на доске, даже если сидел на первой парте.

Признаться родителям в том, что стал видеть хуже, Владимир не хотел, поскольку между отцом и матерью существовал давний спор, в кого он пошел, в отца или в мать? Мать была близорукой в двенадцать диоптрий и без очков ничего не видела. Владимир не хотел огорчать отца: его он обожал и не мог сказать, что пошел, получалось, в мать. Офтальмолог при медосмотре первокурсников определил у него близорукость в четыре диоптрии.

– Как вы ходите по улицам и до сих пор не попали под машину? – поразился врач. – Немедленно купите очки! – всплеснув руками, сказал он и выписал рецепт.

На следующий день в аптеке на Земляном валу очки были заказаны, а еще через день были готовы. Владимир торжественно их надел и изумился тому миру, который его, оказывается, на самом деле окружал. Додумывал и дорисовывал он его в своем воображении по каким-то своим детским воспоминаниям и фильмам. Особое потрясение было им испытано, когда он в очках впервые поехал в метро. На станции «Калужская площадь» шедший вверх эскалатор поднимал навстречу ему десятки людей, многие из которых были некрасиво и как-то нелепо одеты. Но хуже всего обстояло дело с девушками. В воображении восемнадцатилетнего парня, только что окончившего мужскую школу и до этого момента плохо видевшего, все девушки казались прекрасными и очень привлекательными. Их образы в его сознании были навеяны прочитанными книгами и просмотренными фильмами, а тут Володя, к своему удивлению, вдруг увидел щербатых, конопатых, безвкусно одетых девиц, поднимаемых навстречу ему эскалатором. Такими, конечно же, были далеко не все встретившиеся ему девушки, но его ошеломленное внимание фиксировалось именно на них. Владимиру, в буквальном смысле, открывался окружавший его реальный мир…

7

Поступив на биолого-почвенный факультет МГУ, Владимир должен был выбрать кафедру факультета, на которой он будет учиться. Выбор пал на кафедру биохимии животных, занимавшуюся, судя по названию, химическими основами жизни. В этом выборе большую роль сыграла знакомая их семьи Е.А. Мишукова, работавшая на этой кафедре научным сотрудником. Она буквально боготворила заведующего кафедрой профессора Сергея Евгеньевича Северина, которому впоследствии суждено было стать руководителем дипломной и аспирантской работ Владимира Скулачева. Окончательное решение о выборе кафедры он принял после того, как однажды сходил на научный семинар, проходивший, как говорили, «на антресолях» знаменитого актового зала старого здания МГУ, которое находилось на Манежной площади.

Владимир со своим приятелем, тоже первокурсником биофака, Аликом Тамбиевым уселись на последнем ряду довольно большой семинарской комнаты с очень низким потолком. Там уже собралось человек сорок участников семинара, и все ждали прихода корифеев – профессора С.Е. Северина и академика В.А. Энгельгардта. Минут через десять дверь в комнату отворилась, и в нее вошли два довольно высоких, красивых человека, несущих каждый перед собой по стакану крепкого чая на блюдечках. Они не спеша прошли к своим местам на первом ряду, а Алик с Володей поспорили, кто из них Северин?

Конец ознакомительного фрагмента.