Владимир Высоцкий: Эпизоды творческой судьбы
Шрифт:
14. Акимов Б. Из интервью с киноактером и режиссером И. Б. Пушкаревым, Москва, 1988, 6 февраля.
Твердил он нам: «Моя она!»
— Да ты смеешься, друг, да ты смеешься.
Уйди, пацан, ты очень пьян,
А то нарвешься, друг, гляди, нарвешься.
А он кричал: «Теперь мне все одно.
Садись в такси, поехали кататься!
Пусть счетчик щелкает, пусть — все равно
В конце пути придется рассчитаться».
Не жалко мне таких
— Ты от греха уйди! — твержу я снова.
А он ко мне — и все о ней.
А ну ни слова, гад! Гляди, ни слова.
Ударила в виски мне кровь с вином,
И, так же продолжая улыбаться,
Ему сказал я тихо: «Все равно
В конце пути придется рассчитаться».
К слезам я глух и к просьбам глух.
В охоту драка мне, ох, как в охоту!
И хочешь, друг, не хочешь, друг,—
Плати по счету, друг, плати по счету.
А жизнь мелькает, как в немом кино.
Мне хорошо, мне хочется смеяться.
А счетчик — щелк да щелк... Да все равно
В конце пути придется рассчитаться.
1963
В наш тесный круг не каждый попадал,
Но я однажды — проклятая дата! —
Его привел с собою и сказал:
— Со мною он, нальем ему, ребята!
Он пил, как все, и был как будто рад.
А мы, его мы встретили как брата —
А он назавтра продал всех подряд...
Ошибся я, простите мне, ребята.
Суда не помню — было мне невмочь,
Потом — барак, холодный, как могила.
Казалось мне: кругом сплошная ночь —
Тем более, что так оно и было.
Я сохраню хотя б остаток сил.
Он думает — отсюда нет возврата.
Он слишком рано нас похоронил —
Ошибся он, поверьте мне, ребята.
И день наступит — ночь не на года.
Я попрошу, когда придет расплата:
— Ведь это я привел его тогда,
И вы его отдайте мне, ребята.
1963-1964
Я рос, как вся дворовая шпана:
Мы пили водку, пели песни ночью...
И не любили мы Сережку Фомина
За то, что он всегда сосредоточен.
Сидим раз у Сережки Фомина —
Мы у него справляли наши встречи,—
И вот — о том, что началась война,
Сказал нам Молотов в своей известной речи.
В военкомате мне сказали: «Старина!
Тебе «броню» дает родной завод «Компрессор»!»
Я отказался — а Сережку Фомина
Спасал от армии отец его: профессор.
Теперь небось он ходит по кинам —
Там хроника про нас перед сеансом,—
Сюда б сейчас Сережку Фомина,
Чтоб побыл он на фронте на германском!
Кровь лью я за тебя, моя страна, —
И все же мое сердце негодует:
Кровь лью я за Сережку Фомина,
А он сидит — и в ус себе не дует.
Но, наконец, закончилась
война —С плеч сбросили мы словно тонны груза,—
Встречаю я Сережку Фомина,
А он — Герой Советского Союза...
1964
Я однажды гулял по столице и
двух прохожих случайно зашиб...
И попавши за это в милицию,
Я увидел ее — и погиб.
Я не знаю, что там она делала,—
Видно, паспорт пришла получать,—
Молодая, красивая, белая...
И решил я ее разыскать.
Шел за ней — и запомнил парадное.
Что сказать ей — ведь я ж хулиган?
Выпил я и позвал ненаглядную
В привокзальный один ресторан.
Ну а ей улыбались прохожие —
Мне хоть просто кричи: «Караул!» —
Одному человеку по роже я
Дал за то, что он ей подморгнул.
Я икрою ей булки намазывал —
Деньги просто рекою текли,—
Я ж такие ей песни заказывал!..
А в конце заказал «Журавли».
Обещанья я ей до утра давал,
Повторял что-то вновь ей и вновь...
— Я ж пять дней никого не обкрадывал,
Моя — с первого взгляда — любовь!
Говорил я, что жизнь потеряна!
Я сморкался и плакал в кашне...
А она мне сказала: «Я верю вам...
И отдамся по сходной цене».
Я ударил ее — птицу белую,—
Закипела горячая кровь...
Понял я, что в милиции делала
Моя с первого взгляда любовь.
1964
Примечания:
«Счетчик щелкает» — в поздней редакции строка 14-я звучит:
«А ну ни слова, друг! Гляди, ни слова».
В дальнейшем — в 1978 году — автор вернулся к первоначальному варианту строки.
«Про Сережку Фомина» — куплет, выделенный курсивом, не всегда исполнялся автором. Кроме того, иногда этот куплет менялся местами со следующим за ним куплетом.
«Про стукача» — в поздней редакции отдельные строки звучат следующим образом:
2-я строка: «И я однажды — проклятая дата!» 20-я строка: «Он мой, отдайте мне его, ребята».
«Грустный романс» — в исполнении 70-х годов песня называется «Городской романс».
Публикуемые тексты песен определены по известным на 1 марта 1988 года фонограммам авторских исполнений 1963 — 1979 годов.
Публикация О. Терентьева и Б. Акимова
Годы 1963 — 1964-й
Афиша выступлении гастрольной труппы калмыцкой филармонии на Алтае, январь 1964 года.
«В 1962 году я был еще совсем молодым преподавателем, только закончил вести свой первый курс в Школе-студии МХАТ.