Владыка башни
Шрифт:
Селла хлопнула в ладоши, и картинки исчезли. Мать погрозила дочери пальцем, девочка надула губки. «Извини, — сказали руки Селлы Ваэлину. — Она у нас так здоровается. Просто пока не понимает пока, что не все способны делать то же, что и она».
— Я твой дядя Ваэлин, — сказал Аль-Сорна, присаживаясь на корточки. — А тебя как зовут?
«Лорен», — застенчиво прозвучало у него в голове. Селла вновь хлопнула в ладоши. Девочка насупилась и буркнула вслух:
— Лорен.
— Рад познакомиться с тобой, Лорен.
— А я тебя во сне видала, — ответила та, внезапно разулыбавшись. —
Селла сняла дочь со спины Снежинки, показала руками «еда» и подтолкнула в сторону дома.
— Не дрейфь, — сказал Норта. — Слышал бы ты, что ей снится обо мне.
Селла подала им пирог с рыбой и тушённый в луковой подливке картофель, пока Норта рассказывал об их путешествии в Пределы.
— Путь занял у нас добрых четыре месяца, и не все его пережили.
— Лонаки? — спросил Ваэлин.
— Нет, как ни странно, они нас не тронули. Холод. Зима в тот год пришла рано, застав нас ещё на равнинах. Если бы не эорхиль, мы бы все там перемёрли с голодухи. Одарённым доступно многое, но даже они не умеют извлекать еду из воздуха. Эорхиль накормили нас и проводили к башне, а там уже лорд Аль-Мирна, благодаря заступничеству госпожи Дарены, разрешил нам поселиться на пустошах мыса Нерин.
— А как поживают твоя мать и сестры? — спросил Ваэлин.
— Матушка умерла за год до нашего переезда. А сестры... — Лицо Норты потемнело, он замолчал, и Селла взяла его за руку. — Что говорить, не все способны побороть свой страх перед Тьмой. Когда слышишь в голове голос племянницы, лежащей ещё в пелёнках, это может кого угодно привести в замешательство. Халла вышла замуж за сержанта гвардии, Керран — за купца. Они живут в Северной башне и не рвутся нас навещать.
— Харлик с тобой? — покончив с угощеньем, спросил Ваэлин, прежде чем разговор потёк по другому руслу.
— Ну, если можно так сказать, — ответил Норта. — Живёт один в хижине на берегу и строчит что-то от рассвета до заката. А что уж он там пишет, никому не известно, почитать-то ничего не даёт. Если бы не Плетельщик, про него бы и думать уже забыли. Тот делает корзины на продажу и покупает еду для них обоих.
— Мы с госпожой должны срочно поговорить с ним, так что прошу нас извинить... — Ваэлин поднялся из-за стола.
«Но переночуете вы у нас, — сказали ему руки Селлы. — Места всем хватит».
Дом действительно был достаточно велик, чтобы принять всех гостей. Норта рассказал, что строил его изгнанник из Альпиранской империи, не пожелавший отказаться от принятого в его
племени многожёнства.
— Он побил одну тётю, — встряла Лорен. — Сильно побил. Тогда другие тёти разозлились и зарезали его ножиком. Вот так. — Девочка крепко схватила вилку и начала с размаху тыкать ею булку. — Раз, раз, раз!
Селла хлопнула в ладоши, и Лорен, скорчив гримаску, отложила вилку.
— Я с радостью принимаю ваше приглашение, — сказал Ваэлин Селле и повернулся к Дарене. — Как насчёт прогулки по пляжу, госпожа?
— Я видела войну, огонь и души страшных людей, — сказала Дарена, когда они шли по пляжу к хижине Харлика. Приближалась
ночь, и вода стояла высоко. Ветер шевелил чёрные волосы Дарены. — Но эта маленькая девочка пугает меня больше всего остального, вместе взятого.— Да, такая сила поневоле внушает страх, — согласился Ваэлин. — Когда она станет старше, её дар тяжело будет вынести.
— Сейчас, по крайней мере, у неё есть дядюшка, который сможет её защитить.
— Это правда.
— Когда вы в последний раз видели учителя?
— Почему вы так его называете?
— Так он зовёт себя сам. Собственно, этим он и занимается. Шесть дней в неделю дети и те взрослые, которые не в ладах с цифрами и буквами, приходят в его школу. Он учит их всех, и учит прекрасно. В определённом смысле у него тоже есть свой дар.
Ваэлин вспомнил, как терпеливо Норта возился с Дентосом, натаскивая того перед испытанием знаниями. Или как тот умудрялся заставить непоседливого Френтиса заниматься. А уж о быстроте, с которой он обучал лучников Бегущих Волков, и говорить нечего. «Все эти годы в душе он был учителем. А останься он в ордене, без сомнения сделался бы мастером по стрельбе из лука».
— Мы не виделись свыше восьми лет, — сказал Ваэлин. — Ещё со времён разрушенного города. Хорошо, что он поселился здесь.
— Кое-кто советовал моему отцу спровадить пришельцев восвояси. Эорхиль так красочно описали их возможности, что люди испугались.
— Но он все-таки прислушался к вам?
— Честно говоря, я думаю, отец в любом случае дал бы им убежище. У него было доброе сердце, и столь щедрый подарок — вполне в его духе.
Её слова невольно напомнили Аль-Сорне о Шерин, и он обрадовался, когда невдалеке показалась хижина. Это было ветхое строение из плавника, крытое сланцевыми плитками, с криво торчащим дымоходом. Окон хижина не имела, однако через полуоткрытую дверь виднелся огонёк свечи. У входа на песке сидел широкоплечий человек в безрукавке, его кудрявые светлые волосы шевелились на вечернем ветерке. Мускулистые руки мужчины сноровисто сплетали широкие ленты водорослей, а у стены хижины высилась пирамида уже готовых корзин
— Рад снова увидеться с вами, Плетельщик, — поприветствовал его Ваэлин.
Тот поднял широкое дружелюбное лицо и улыбнулся. Перевёл взгляд голубых глаз на Дарену, моргнул и вернулся к работе.
— Не сломано, — произнёс он.
Дверь со скрипом приоткрылась, и оттуда выглянул сухощавый человек с длинными седыми волосами и более чем негостеприимным выражением лица.
— Чего вам надо? — набросился он на Ваэлина. Может, из-за их неурочного вторжения, а может — из-за страха, который внушил ему Аль-Сорна во время их последней встречи.
— Все того же, брат, — ответил Ваэлин. — Ответа на трудный вопрос.
— Нету у меня для вас никаких ответов, — замотал головой Харлик, ретируясь. — Оставили бы вы меня в покое...
— Думаю, ваш аспект с этим не согласится, — произнёс Ваэлин, и Харлик замер. — Я виделся с ним недавно, и в беседе всплыло ваше имя. Вам не хочется узнать почему?
Библиотекарь резко выдохнул сквозь сжатые зубы и скрылся внутри, оставив дверь нараспашку. Ваэлин кивнул Дарене:
— Пойдёмте, госпожа?