Владыка Нового Мира

Сам.

Во плоти.

И сразу же понял, что что-то тут не так. Зря я грешил на сэра Додерика; всё он правильно сделал. Сам-то он вот — стоит у подножия трона, а позади него уже разворачивается батальная сцена. И время как будто бы замедлилось. То ли это последствие магии, а то ли выплеск адреналина… скорее всего и то, и другое сразу.

А стенка вот-вот найдёт на стенку. Вон Жабыч бежит. Держится особняком, — чтобы случайно не зашибить топором своих же, — и уже замахивается на неприятеля. Вон по магической траектории, напрочь игнорируя законы физики, летит шампур. А вон Розочка. Уже опускает дубину на голову неизвестного мне гоблина и лыбится так, будто её с днём рождения поздравили.

Я же тем временем аж сочился Тьмой. Молитвенная энергия Доди каким-то образом миновала мои запасы, сразу же сжигалась и преобразовывалась в энергию магическую, — ту, которой пользуется тело. То есть этот остроносый звиздюшонок баффает меня в режиме реального времени, да притом так сильно, что меня буквально распирает от магии.

И выгляжу я сейчас, как Тёмное Злое Зло в доспехах из теней. Что очень удачно, по правде говоря, ведь из материальной одежды на мне сейчас только трусы с принтом из пивных кружек.

Ну…

Так! Ситуация проста, как и весь гоблинский уклад жизни. Один клан напал на другой клан. При этом один клан мой, другой чужой, и думать тут совершенно не о чем. Погнали!

Вскочив с трона, я метнулся мимо Додерика в самую гущу событий. Силушку не ограничивал, и с порога размозжил веслом пару неприятельских голов — без уловок, заигрываний и прочей эквилибристики. Мощно и наверняка.

Буква «Д» — деморализация. Как только вражеские гоблины увидели, что их месит нечто непонятное, численный перевес больше не играл никакой роли. Ублюдки испугались и побежали. Жаль только, что время сейчас такое… непонятное. Рассвет едва забрезжил. Солнца ещё нет, а факелы уже горят зазря. Тени жидкие и неуверенные, и никакого толку мне с них нет. Не могу схватить отступающих, гущи не хватает.

Уйдут…

Ну хоть проредить врага насколько это возможно — и то профит. Но! Нагибал я не в одиночку! Жабыч вот, например, тоже отличился. Заприметив меня, вождь вошёл в кураж и как давай ультовать — закружился с топором вокруг своей оси будто циркулярка, сбривая всех, кто зазевался. Шампурелла забила на главную заповедь стрелка, — держаться на расстоянии, — вгрызлась в самую мякушку боя и теперь стреляла в спины убегающим. А Роза…

Роза — это Роза. И ведь не одарена девка! Чисто на конституции тела и природной дури вывозит. Ух! Мне бы ещё десяток таких Роз для Инквизиции найти, и культ ждёт просто феноменальный успех…

Итак. Битвы на уничтожение не случилось. Клан Родильного Ведра позорно бежал, оставив на нашем болоте порядка двадцати трупов. Мох окрасился в бурый, и кувшинки уже вовсю жадно хлебали кровь.

Нашим тоже досталось. Увы и ах, Разящее Весло сегодня потеряло пятерых гоблинов, включая бабку-старейшину и того товарища с тесаком вместо руки. Жаль, конечно. И жаль, что переправа пока ещё не улавливает души последователей, иначе я бы похлопотал об их перерождении лично. Ну… Что ж. Яйца разбились не просто так — яичница уже в процессе.

И худо не обошлось без добра.

Как только всё стихло, я вернулся на трон. Развалился и вырубил теневые доспехи, чтобы клан видел именно меня, а не чёрную бабайку. От разгорячённого тела клубами валил пар, а я сидел в пивных трусах и пытался отдышаться. Молчал. Ждал, когда гоблины сами сделают правильные выводы.

А те покамест медленно собирались полукругом у трона. Почти как ночью, во время моего первого появления, но это «почти»… в нём очень многое. На рожах вместо дерзкого недовольства то ли удивление, а то ли благодарность. И нет у них больше сомнений. Ни в силе моей, ни в том, что сила эта клан Разящего Весла оберегает.

— Владыка, — как и подобает вождю, Жабыч взял первое слово. — Мы… Э-э-э… Ну мы короче…

— Кто это был? — спросил я, избавив гоблина от неловкости.

— Родильное Ведро.

— Знаешь, где у них стоянка?

— Знаю, Владыка.

— Отлично, — сказал я, и в тот же момент первые лучи солнца коснулись верхушек деревьев. — Не будем ждать до завтра. Пойдём сегодня же ночью. Додерик!

— Да, Владыка?

— Ты молодец.

— Спасибо, Владыка.

— Прикрути мне к трону черепа тех ублюдков, — попросил я и на всякий случай уточнил: — Черепа! Не головы. Понял?

— Очень понял, Владыка.

— И ещё! Принесите мне какую-нибудь одежду…

* * *

Жаль, но после отработки молитвенного вызова я не портировался обратно. Будь у меня шагомер — я бы его за прошлые сутки точно из строя вывел. Это же, блин… это сколько же я итого прошёл?!

Туда.

Потом туда-сюда, и снова туда. Итого двенадцать часов ходьбы! С поправкой на лесную чащу, всё равно километров сорок сделал, не меньше!

Сейчас оно, конечно, не во вред, — есть что обдумать по дороге, — но в дальнейшем надо бы найти какой-то способ перемещения. Поставить на велосипед колёса от фэтбайка, что ли? Так ведь ветки по роже хлестать будут, да и того гляди в трясине увязну.

М-м-м…

Ладно. Что-нибудь придумается. Сейчас же я заново размышлял о том, сколько открытий чудных готовит мне моё новое житие-бытие. Уникум я всё-таки. Бог, подвязанный к телу. Обладатель собственной переправы, который проживает девяносто девять процентов времени в материальном мире — это ведь что-то нереальное.

Никогда ни о чём подобном не слышал. Все механики работают совершенно не так, как я привык, и даже сама концепция божественности рушится. А ещё непонятно… я от этого слабее «обычных» богов? Или же наоборот сильнее?

Только эмпирическим путём проверять теперь.

И кстати! Не без усилия, но я сделал ещё один шажок к… э-э-э… к чему-то. Хрен даже знает, как это обозвать, минуя заумные термины. Короче, я смог перенестись на свою переправу прямо на ходу; как будто бы одним глазком подсматривал что творит тело и не войдёт ли оно случайно со всей дури в дерево.

Ну а там, на переправе, меня уже ждали гоблины из Родильного Ведра. Аж шесть штук — то есть те, которых я угандошил собственноручно. Уехать на кабинке в закат без моего разрешения эти черти не могли — ждали. Пыточной локации у меня пока что нет, — как бы не хотелось напоследок сорваться на этих ублюдков, — и разговаривать мне с ними не о чем. Как и договариваться, ведь все шестеро были неодарёнными.

А жаль!

Дело в том, что шарики-дары при желании можно преобразить в божественную энергию. По очень невыгодному курсу, — всё равно что топить печь картинами, — но всё равно можно.

И да, я много-много лет занимался сбором этих самых шариков. Из-за легенды о Хароне глупые смертные тащили мне свои бесполезные монетки, а на самом-то деле мне нужны были их магические дары. Кого-то удавалось обмануть, кого-то запугать, а кто-то сам с радостью отдавал свой дар и отказывался от шанса переродиться магом, не суть…