Владыка Нового Мира

— Во-вторых? — поторопил его Четвёртый.

— Во-вторых, всё это лишь приманка. Мы не будем устраивать с их помощью переворот. Мы не будем жаловать никому никакие титулы… ещё чего? Мы просто расшатаем ситуацию изнутри.

— То есть?

— То и есть. Зрите в корень, господа. Неуважаемый господин Садовников и без того боится всех и вся, а мы специально спалим нашу операцию. Дескать, просчитались где-то и случилась непреднамеренная утечка данных; то есть сдадим себя сами.

— Зачем?

— Ну как? Пускай списки попадут к нему в руки. Пускай старик думает, что против него чуть не пошли свои же. Пускай он своими собственными руками устроит охоту на ведьм и выпустит на улицы карательные отряды. Пускай выбесит своих людей окончательно… и! Пускай этот чёрт отныне боится нас ещё сильнее. Потому что мы не где-то там, далеко, а уже очень даже близко. Обратили на его городок пристальное внимание и якобы даже разработали такую сложную многоходовку.

— Ха! — хохотнул Третий. — А ведь толково!

— Спасибо, — кивнул Второй. — Знаю. В идеале, нам даже делать ничего не придётся. Свои же горожане его и свергнут, а мы просто подберём бесхозный Новый Сад. Возможно, изначально зайдём в него в качестве миротворцев. Ну… чтобы подавить погромы.

— А погромы? — улыбнулся Первый. — Дай угадаю. Тоже сами устроим?

Вместо ответа Второй просто хитро улыбнулся, чем привёл Первого в неописуемый восторг.

— Затея хороша, — кивнул Четвёртый и сам взялся за документы. — Вот только есть один момент. Этот Мендель? Вроде бы имперский барон с родословной, и до кучи неплохой маг. Не жалко?

— Сопутствующие потери, — развёл руками второй…

* * *

Переулки, арки, глухие внутренние дворики и крохотные скверы. Некоторые улочки в центральной части Нового Сада были до того тесны, что вдвоём не разойдёшься. Это я сейчас не про главные улицы, само собой, а про вспомогательные. Фасады домов знати выходили на красивые широкие проспекты, а вот в скрытой части города начинался настоящий лабиринт.

По нему-то я сейчас как раз и пробирался. Шмыгнул в арку, повернул раз, два, и теперь шёл по безлюдной технической улочке.

— Эть, — я призвал весло и: — Эть, — развеял его снова.

Удобно. Путешествуй я везде и всюду со своим артефактом, есть высокая вероятность прослыть городским сумасшедшим. Чудак с веслом, ага. Типа того деда, который ходит со змеёй на верёвочке и называет её Доченькой.

— Эть, — есть весло: — Эть, — нет весла.

Сказка. Отработав приём, я угомонился и дальше просто шёл, глазея по сторонам. Пускай и весна, но ранняя, а потому уже начало темнеть и все улицы, — даже вот такие, технические, — разом вспыхнули иллюминацией. Мощной, как сама мощь.

Фонарики, фонарики, фонарики.

Уж чего-чего, а этого добра в Новом Саду хватает. У нас ведь здесь единственное в этом мире производство стеклянных изделий. Лампочки, посуда, бутылки, трубки, стеклопакеты, медицинская мелочь типа шприцов и пипеток — это всё к нам. Собственно говоря, некоторые участники большой игры, — те, что не признают независимость Нового Сада, — называют город Стеклянным. Переименовали заочно, вычеркнув из названия «Сад».

Зачем? Да всё просто — чтобы князя лишний раз позлить. Ведь Дмитрий Иванович Садовников назвал город в честь себя-любимого, потому как никакими садами тут даже близко не пахнет. Ну… не пахло вплоть до Исхода. Сейчас-то понятно. Сейчас на каждом пригодном участке земли хоть что-то, да растёт, а вот раньше…

Ну да ладно.

Речь сейчас о том, что иллюминация в Новом Саду на уровне. Лампы есть, собственная ГЭС есть, вот и светится он ночами как парк аттракционов. Так что даже самые тёмные подворотни у нас светлые. И да, поэтому курьерить по городу пешком завсегда было быстрее и удобней, чем на машине.

Максимум — велосипед. И у меня он, кстати, есть. Держу на работе, потому что дома и так тесно. В подъезде тоже не поставишь, — Карякин за такое мозг чайной ложечкой выест, — а на улице сто пудов угонят; хоть ставь замок, хоть не ставь.

— Вечер добрый, — я кивнул двум гвардейцам в зелёных кителях, которые какого-то хрена забыли в этих глухих дворах.

— Добрый, — ответил мне один из них.

И всё на этом. Мужики остановились, поглядели мне вслед, о чём-то пошептались, но в конце концов махнули рукой и решили, что более пристального внимания я не заслуживаю. Ищут что ли кого-то?

Что ж. Если и ищут, то точно не меня. Я пока ещё не успел толком пофестивалить и никакой угрозы обществу не несу.

Тем временем путь подошёл к концу. Я повернул в последний раз, проскочил в ещё одну арку и оказался во дворе-колодце, который на радость благородным соседям был целиком и полностью оккупирован курьерской конторой «Градский и КО».

Стоянка для великов, несколько микроавтобусов, несколько «каблучков», палеты с грузами, старенький жёлтый погрузчик и вечный торговый кипишь. Кто-то что-то куда-то тащит, кто-то за что-то на кого-то орёт, и так с утра до ночи, без праздников и выходных…

— Здарова, — по удачному стечению обстоятельств, я застал Женька.

Он как раз закинул на плечи пустую жёлтую термосумку и копался в телефоне, сверяясь с картой. Не с навигатором, — о, нет! — а с обычной городской картой. Потому что откуда же в жопе алмазы? Откуда спутниковая связь там, где нет никаких спутников?

О космической программе в этом мире ещё даже не задумывались, так что орбита по сей день чиста от мусора. И ничего там, окромя луны и пугающей неизвестности, нету.

— Здарова, — Женёк поднял на меня глаза и пожал руку. — Спасибо, что пришёл. Реально выручаешь.

А я про себя подумал — как так получается, что мы с Евгением Удальцовым и похожи, и непохожи одновременно? Нас ведь именно из-за внешнего сходства с братьями путают, но по факту это сходство заканчивается некоторыми чертами лицами да карими глазами.

В остальном же — ни одного пересечения. Я черноволосый, а Женёк кудрявый блондин. Я метр восемьдесят, а этот боров головой все дверные наличники собирает. И кстати! Да-да, именно боров. Обмен веществ у Женька сбился ещё в детстве, и с тех пор он таскает при себе как минимум двадцать лишних килограмм. Хотя благодаря росту и физнагрузкам всё равно выглядит органично, то есть такой он… добрый великан. А не мерзкий жиртрест, как Градский; не та порода.

— Хрень какая-то сегодня творится с самого утра, — Женёк сунул телефон в карман. — У Его Сиятельства, видать, обострение. Весна. Паранойя разыгралась. Гвардия всех и вся шмонает, задолбали уже. Потому-то и запара, собственно говоря.