Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Власть холодного железа
Шрифт:

Хани осторожно переступила через обычную подростковую груду вещей. Комната Джесси выглядела еще хуже, чем моя, то есть ну очень плохо.

— Ты должна что-то сделать, Мерседес, — негромко сказала она. Пока остальная стая на первом этаже, нас никто не услышит. — Вся стая встревожена, все раздражены и вспыльчивы… а Адам сегодня едва не сорвался. Тебе пора сделать выбор. Адам или Сэмюэль — неважно. Но не тяни. — Она замялась. — Когда Адам объявил тебя своей подругой…

Ради моей безопасности, сказал он тогда, и, возможно, был прав. Лесные волки убивают койотов на своей территории, а у вервольфов территориальный

инстинкт развит не меньше, чем у их младших братьев.

— Он меня не спрашивал, — с жаром перебила я. — Меня здесь не было, и я узнала, только когда дело было сделано. Это не моя вина.

Хани встряхнула гривой цвета меда и села рядом со мной. Если бы она видела пол, я думаю, она бы не села на него, хотя формально она по статусу ниже меня в стае (из-за того, что Адам объявил меня своей парой); но она слишком аккуратна, чтобы садиться на одежду.

— Я не говорю, что кто-то виноват, — сказала она. — Вина здесь ничего не меняет. Мы все это чувствуем — чувствуем, как слабеет стая. Ты можешь решительно отказаться от него, и положение вернется к норме. Или принять его, и положение тоже изменится — в лучшую сторону. Но до того…

Она пожала плечами.

Легко (даже мне, которая всю жизнь провела с ними) забыть, что в вервольфах есть магия и помимо умения менять облик. Думаю, это потому, что зрительно перемена очень впечатляет, а все остальное — внутреннее дело стаи и больше никого не касается.

Я себя не считаю членом стаи — а до сделанного Адамом объявления не считали и остальные.

Приемный отец говорил мне, что на каком-то уровне он всегда сознает присутствие остальных членов стаи. Вервольфы знают, когда кто-то из них в опасности; знают, когда вервольф умирает. Когда мой приемный отец покончил с собой, его тело долго искали, но стая знала, где искать. И я видела, как Адам призывает к себе стаю не только голосом, видела, как стая помогла ему избавиться от действия серебра, которое в противном случае убило бы его.

Я не сознавала, что Адам не просто так объявил меня своей парой, — не понимала до тех пор, пока не помогла Уоррену обуздать его волка: сам Уоррен был для этого слишком слаб. Тогда я обрадовалась, но не задумалась.

У меня заболела голова: такое со мной бывает от страха.

— Повтори и говори ясней.

— Объявив тебя своей парой, он пригласил тебя присоединиться к нам. Предложил тебе заполнить место, остававшееся пустым. Такое предложение — проявление слабости. Адам все держит в себе, но при этом один страдает от последствий своей слабости. Его волк знает об этой слабости, о месте, откуда может прийти опасность для всех нас, и потому он постоянно настороже, на грани срыва — все время. Мы это чувствуем и реагируем на это. — Она напряженно улыбнулась. — Вот почему я была так нелюбезна с тобой, когда Адам велел мне охранять тебя от вампиров. Я думала, ты играешь, а нас заставишь платить за проигрыш.

Нет. Никаких игр. Просто паника. Кого бы я ни выбрала: Адама или Сэмюэля, — я потеряю второго. А этого я не могла перенести.

— Все мы зависим от Альфы в своей способности жить с людьми, — сказала Хани. — У некоторых волков Адама жены — обычные женщины. Его сила воли помогает нам держать себя под контролем, особенно когда луна становится полной.

Я опустила гудящую голову на колени.

— О чем он думает? Черт побери!

Она

потрепала меня по плечу — неловкий жест, который должен был передать сочувствие и желание утешить.

— Вряд ли он думает о чем-нибудь, кроме того, как бы завоевать тебя раньше, чем другой волк сделает это. Или убьет тебя.

Я бросила на нее недоверчивый взгляд.

— Что происходит? Неужели все спятили? У меня лет десять не было свиданий, а теперь Адам, и Сэмюэль, и… — Я вовремя прикусила язык, не назвав Стефана. Я не видела вампира с тех пор, как они с Волшебником убили двух невинных жертв, чтобы Марсилия не обвинила и не убила меня. Ну, Стефан не был моим любимчиком.

— Я знаю, почему Сэмюэль меня хочет, — сказала я Хани.

— Он думает, у вас могут быть дети, — и нельзя упрекать его в том, что ты нужна ему для практической цели. — Что-то в голосе Хани подсказало мне, что Сэмюэль ей нравится; возможно, не только моя «игра» с Адамом и стаей вызывала ее недовольство. Но выражение ее лица сказало мне больше: она понимала точку зрения Сэмюэля, потому что сама хотела детей.

Не знаю, почему я заговорила с Хани. Я ее недостаточно знаю — и раньше недолюбливала. Возможно, потому, что никто другой не мог меня понять.

— Я не виню Сэмюэля за то, что он понял: меняющая облик и не зависящая при этом от луны может стать хорошей подругой, — очень тихо заговорила я. — Но он заставил меня влюбиться, не сказав, зачем я ему нужна. Не вмешайся Маруок, к шестнадцати годам я, вероятно, стала бы его подругой.

— В шестнадцать лет? — переспросила она.

Я кивнула.

— Питер намного старше меня, — сказала она, имея в виду своего мужа. — Было очень трудно. Но все же мне было не шестнадцать и… — Она задумчиво помолчала. Потом покачала головой. — Никогда не слышала, сколько лет Сэмюэлю, но он старше Чарльза, а Чарльз родился во времена Льюиса и Кларк [36] .

36

Руководители первой экспедиции — с 1803 по 1806 гг., которая пересекла территорию Северной Америки от восточного до западного побережья и вернулась обратно.

В ее голосе, по-прежнему очень тихом, чтобы не услышали другие вервольфы, прозвучали гневные нотки. Этот голос для меня был как бальзам, и я решилась сказать ей кое-что еще.

— Я довольна своей жизнью, — сказала я. — Случай с Сэмюэлем заставил меня порвать со стаей и жить в мире людей. Я независима, моя работа мне нравится. Она, конечно, не слишком престижная, но мне нравится чинить вещи своими руками.

— И все же… — сказала она, выражая мою мысль.

Я кивнула.

— Совершенно верно. И все же… что, если бы я приняла его предложение? Конечно, я не нарастила бы такую личность, но Сэмюэль не из тех, кто до основания стирает личность своей жены. Я сама попала в беду подростком — конечно, он помог мне в нее попасть, но он же меня и вытащил.

— И ты была бы женой врача и могла бы поступать, как хочешь, — потому что Сэмюэль не такой ненормальный, как другие волки-доминанты.

Вот оно. Нет, не Сэмюэль. Она, как и большинство, видит в нем то, что хочет видеть. Мягкого, ласкового Сэмюэля. Ха.

Поделиться с друзьями: