Власть книжного червя. Том 2

— Я осмотрел территорию приюта, чтобы проверить, все ли там убрано. Я обнаружил, что большая часть почвы взрыхлена, а камни мостовой в беспорядке.

Я рассчитывала, что жрецы в синих одеяниях будут избегать этого места, но, похоже, Старший Жрец решил проверить его сам. Похоже, он невротик и должен все проверять сам, несмотря на занятость.

Он прищуривает свои золотистые глаза и пригвождает меня к стулу пристальным взглядом.

— Просто как ты создала такую ситуацию?

— Вы спрашиваете "как"… гм… как я уже говорила вам ранее…

Я нервно смотрю на Франа. Интересно, что ему сказал Фран? У меня нет оправданий, которые могли бы уберечь меня от неприятностей.

— Я спрашивал Франа и некоторых сирот, но они только сказали, что вы срубали дерево, которое станет сырьем для бумаги, бросали плоды Тау, и что ты упала после того, как заболела лихорадкой, но…?

— …Мы действительно ничего не сделали, кроме этого.

Ухватившись за его объяснение, я быстро киваю.

Полагаю, они не раскрыли того, что плод Тау поглотил мою ману, а срубленное дерево — Тронбей. Не зная, сколько информации они передали Старшему Жрецу, я придерживаю язык, чтобы не сказать ничего лишнего. Позже я спрошу Франа обо всем этом.

— Тот факт, что все объяснения похожи, вероятно, означает, что это так и есть. Но, не могла бы ты ответить мне, что такого вы сделали, что сумели перевернуть мостовую вверх дном?

После этого Старший Жрец бросает на меня сердитый взгляд и отдает приказ: "Мэйн, сегодня ты останешься в комнате размышлений на весь день."

— Что?

Без всяких вопросов? Если бы это был господин Бенно, он бы безжалостно допрашивал меня.

Интересно, это потому, что он пошел расспрашивать сирот об обстоятельствах, пока я лежала в постели? Старший Жрец назначил мне наказание, не спрашивая больше ни о чем.

— В комнате размышлений, не так ли?

— Верно. Ты должна правильно созерцать свои собственные дела, молясь богам.

— Хорошо…

В отличие от меня, которая предпочитала замолчать и уйти в комнату размышлений, чтобы избежать расспросов, Фран страшно побледнел, услышав, что я иду в комнату размышлений. Делия даже закричала: "Невероятно!"

— Я никогда не слышал, чтобы жрицу в синем отправляли в комнату размышлений! Это позор! Старший Жрец, пожалуйста, подумайте о том, что вы отправляете ее в комнату размышлений!

Похоже, я стану первой в истории жрицей в синем одеянии, которую отправят в комнату размышлений.

Честно говоря, я предпочла бы сидеть взаперти в комнате размышлений, чем слушать упреки от Старшего Жреца.

— Ничего не поделаешь, я нарушила обещание, данное Старшему Жрецу. Для меня вполне естественно брать на себя ответственность. Все в порядке.

Все хорошо, пока сироты, которые вместе со мной подняли шум, не будут наказаны вместе со мной. Было бы жалко, если бы их драгоценные, счастливые воспоминания были закрашены нравоучениями Старшего Жреца и комнатой размышлений, особенно учитывая, что они так наслаждались этим.

— Старший Жрец, где я могу найти комнату размышлений и что я буду делать там? Нет, не поймите меня неправильно. Я знаю, что собираюсь обдумать свои действия. Но есть ли что-то, что я должна выполнить во время моих размышлений?

Старший Жрец поднимает брови и бормочет: "Ты… О чем ты говоришь?"

Похоже, я задала вопрос, который общеизвестен для тех, кто работает в храме.

— Очевидно, ты собираешься вознести молитвы богам, не так ли?

Поскольку я ничего не имею против этого неожиданного наказания, Гил утешает меня, говоря: "Сестра Мэйн, так как я привык к этому, я пойду внутрь вместе с тобой."

Конечно, ему не разрешили сопровождать меня в комнату размышлений, и было решено, что я войду одна.

— Хорошенько поразмышляй здесь.

Старший Жрец провел меня в комнату размышлений, которая находится совсем рядом с залом для поклонения, и пригласил войти.

Похоже, это маленькая комнатка, сделана из белого камня, как и зал для поклонений, а высоко на стене есть небольшое отверстие для вентиляции. Это окошко, поэтому в маленькой комнате светлее, чем я ожидала.

В этой комнате холодно, несмотря на то, что сейчас лето. Кажется, что зимой будет еще хуже, хотя летом среда здесь не такая уж и суровая.

— Сестра Мэйн, с тобой все в порядке?

— Да, все в порядке.

Через поспешно закрытую деревянную дверь я не видела обеспокоенных взглядов Франа и Гила.

Поскольку за мной никто не наблюдает, я не стану на самом деле молиться. Я со стуком сажусь в угол. Здесь хорошо и прохладно, а также очень спокойная атмосфера.

Я решаю достать список заданий, который тайком положила в карман юбки, и обдумать, как решить проблемы.

Может быть, я все еще не в нормальном состоянии? Я слишком хочу спать. Мой желудок пуст, я думаю, что время обеда прошло. Я складываю список заданий, кладу его обратно в карман и ложусь на пол. Чтобы восстановить свои силы, я закрываю глаза и позволяю себе задремать.

— Мэйн, ты должна размышлять, а не спать!

Кажется, мое тело замерзло, пока я дремала на холодном каменном полу. Когда Старший Жрец пришел для того, чтобы выпустить меня из комнаты размышлений, а лихорадка вернулась, и я не могла пошевелиться.

— Снова вызвать лихорадку в первый же день, когда она появилась в храме после выздоровления? Какими словами я извинюсь перед ее матерью?

Я слышала голос Франа у самого уха. Он был в полном замешательстве.

— Она не оправилась полностью!?

— При всем моем уважении, Старший Жрец, вы слишком легкомысленно отнеслись к слабости сестры Мэйн. Разве я не умолял вас пересмотреть решение отправления ее в комнату размышлений?

— Так это были слова, учитывающие ее физическое состояние, а не честь?

Он проигнорировал предупреждение Франа, и это привело к тому, что мне снова пришлось лежать в постели с лихорадкой, сразу после выздоровления. Похоже, Старший Жрец, отправивший меня в комнату размышлений, глубоко сожалел о том, что моя лихорадка в этот раз оказалась на его совести.

На третий день моего пребывания в постели Туули врывается ко мне в спальню.

— Это катастрофа, Мэйн! Ральф сказал, что Лютц сбежал из дома и не вернулся!

— Что!?

Я пытаюсь подняться, но вместо этого падаю обратно в постель.

Том 2 Глава 101 Лютц убегает из дома

— Туули, что происходит? Что случилось? Лютц в порядке?

Плюхнувшись обратно на кровать, я забрасываю ее вопросами, заставляя ее выглядеть более обеспокоенной. Она хмурится и успокаивающе гладит меня по голове.