Власть книжного червя. Том 3

— Тогда полагаю, это должно быть сделано. Правильно, Рихт? — спросила я, не зная, что ещё делать, кроме как переложить ответственность на него.

Он не только не возражал против суда, но даже согласился на него с улыбкой.

— Да, глава храма. С этим не будет никаких проблем. В случае, если кого-то ещё отбросит как мэра, я бы предпочёл, чтобы эти люди были устранены прежде, чем навлекут на Хассе новые беды. Мы не можем позволить себе лишиться остатков благосклонности герцога.

Рихт без колебаний поддержал проверку и казнь любых опасных людей, которые могли совершить новые преступления. Его главной целью было спасти город от разрушения, поэтому он просто не мог позволить себе вызвать новое недовольство семьи герцога.

— Эта проверка покажет тех, кто достоин получить милость святой Эренфеста. Как вы видели, я легко прошёл через дверь. Если вы не хотите, чтобы вас казнили как мятежников, вы должны сделать то же самое! — объявил Рихт.

Все на площади выстроились в очередь, готовясь пройти через дверь. Старосты и жители их деревень пошли первыми, но, поскольку они не участвовали в нападении, и мэр оказывал на них очень мало влияния, все они прошли через неё без каких-либо проблем. Но жители Хассе, которые участвовали в нападении на монастырь, выглядели явно напуганными. Они остановились перед «дверью» правосудия, боясь, что их отбросит назад, как это было с мэром.

— Не беспокойся о тех, кто не сможет пройти, — сказал Фердинанд Экхарту. — Тебе нужно просто связать их, как мэра.

— Есть! — ответил Экхарт, сжав штап.

Вида Экхарта было достаточно, чтобы вызвать панику среди горожан, заставив некоторых забыть о страхе и, крича, броситься к «двери». Некоторых из бегущих людей отбросило назад, и Экхарт мгновенно связал их с помощью полос света.

Когда все прошли проверку, «дверь правосудия» исчезла, а на сцену выволокли шесть связанных людей.

Том 3 Глава 232 Казнь

— Те, кто оказались отброшены дверью, питают к нам злобу. Эти люди будут казнены здесь и сейчас, — объявил Фердинанд.

— Я понимаю, — ответил Рихт, опустившись на колени передо мной и Фердинандом. — Все эти люди тесно связаны с мэром. Я не вправе просить о снисхождении для них. Главный священник, я благодарен уже за то, что «дверь правосудия» доказала невиновность всех остальных.

Моё сердце бешено стучало. Когда я осознала, что этих людей вот-вот казнят, у меня кровь отхлынула от лица. Я с самого начала знала, что мэра ждёт смерть, ведь Фердинанд уже говорил, что так будет. Но когда я столкнулась с предстоящей казнью лицом к лицу, моё сердце стонало от боли, а по спине катился холодный пот.

— Розмайн, не отводи взгляда.

— П-поняла…

Ни Рихт, ни кто-либо ещё среди людей, собравшихся на площади, казалось, не испытывал сочувствия к тем, из-за кого они попали в беду. Или, возможно, они сейчас просто ничего не чувствовали. Отвращения или неприязни тоже не ощущалось. Все вели себя так, словно казнь людей, осужденных за преступление, которое поставило под угрозу жизни всех в городе, была чем-то естественным.

— Юстокс.

— Слушаюсь, господин Фердинанд.

Юстокс подошёл к ящику, который вынесли на сцену, и с громким щелчком открыл замок. Передняя сторона ящика упала вперёд, обнажая его содержимое. Внутри он был похож на шкаф для хранения документов с пятью неглубокими отсеками. Правда, со своего места я не видела, что в них находится.

— Главный священник, что в них находится?

— Регистрационные свидетельства жителей Хассе.

Было ясно, что он имел в виду те медали подданных, которые дети окропляют своей кровью во время церемонии крещения. В самом Эренфесте регистрацией простолюдинов, заключением их браков и отменой регистрации при похоронах занимается храм. Однако в других землях регистрация проводится только осенью, во время праздника урожая, а о смерти подданных уведомляет мэр. Следуя отчётам священников и сборщиков налогов, служащие в замке обрабатывают регистрационные свидетельства.

— Мы не знали, сколько человек понадобится казнить, а потому привезли все регистрационные свидетельства Хассе сюда. Но в обычной ситуации их нельзя выносить за пределы замка, — пояснил Фердинанд.

Скорее всего, это было похоже на то, как если бы вы вынесли ящик с конфиденциальными документами за пределы правительственного учреждения. В таком случае понятно, почему ответственный служащий должен был оставаться рядом, не спуская с них глаз.

Юстокс достал кусок пергамента и крикнул Экхарту:

— Проследи за тем, что никто не приближался.

После того, как в руке Экхарта появился штап, он превратил его в меч, после чего встал рядом с ящиком. Судя по его боевой стойке, он был готов зарубить любого, кто посмеет приблизиться. Его действия показывали, насколько ящик ценен.

— Юстокс, приступай.

— Понял.

Юстокс создал штап и произнёс «меса», превратив его в нож, после чего, с ножом и листом пергамента в руках, он направился к связанным лентами света изменникам. Их лица выглядели бледными и испуганными. Они лежали на сцене, а потому могли видеть лишь приближающиеся ноги Юстокса.

— Помогите, — послышался сдавленный голос.

Однако никто не ответил на эту мольбу. Юстокс, сказав что ему нужно взять кровь, опустился рядом с ближайшим человеком на колени.

Юстокс порезал ножом большой палец мужчины, который показался между лентами света. Появилась кровь, и Юстокс прижал к порезу пергамент, от чего на нём образовалось красное пятно.

«Это наверняка больно!» — подумала я. Пусть это делали и не со мной, но видя, как Юстокс порезал палец человека, и из того потекла кровь, я почувствовала, как и у меня заболел палец. Я сжала его, и чуть отвела взгляд, чтобы не видеть сочащуюся кровь.

Убедившись, что кровавый отпечаток поставлен, Юстокс легко взмахнул ножом. Я увидела, как красная полоса на ноже мгновенно исчезла. К моему удивлению нож снова стал чистым. Затем Юстокс продемонстрировал лист пергамента с кровавой отметкой находящимся на площади людям. В толпе раздались бормотания, а Фердинанд одобрительно кивнул.

После этого Юстокс направился к следующему лежащему на сцене мужчине, сделал очередную кровавую отметку на пергаменте и, вновь показав его толпе, направился к следующему.

— Главный священник, что вообще делает Юстокс?

— Отделяет регистрационные свидетельства изменников от свидетельств остальных людей. Это работа священников и служащих.

Регистрация подданных проводилась во время церемоний крещения. В случае дворян регистрировалась магическая сила, а в случае простолюдинов только кровь. Вот почему во время моей первой церемонии крещения мне было достаточно просто прижать свой окровавленный палец к белой медали. Больше ничего на этой медали не было, поскольку у меня даже не спрашивали имени.