Власть книжного червя. Том 3

* * *

Кабинет Сильвестра был очищен от всех, кроме тех, кто будет изучать технику, и множество коробов, накидок, мешков и утюгов было приготовлено заранее, как я просила. Всего нас внутри было десятеро: я, Фердинанд, эрцгерцогская чета, семья Карстедта и, наконец, Дамуэль, поскольку ему тоже нужно было подписать магический контракт.

– Пожалуйста, подпишите ваши контракты.

Пока все подписывали контракты, соглашаясь не становиться моим врагом и не обучать методу сжатия маны кого-либо еще, я начала собирать у них деньги. Плата за обучение высших аристократов была установлена в два больших золотых, среднюю знать я собиралась обучать за восемь маленьких золотых, а низшую за два маленьких золотых. Эти цены, конечно, будут снижаться вдвое для каждого последующего члена семьи того, кто уже прошел обучение.

Когда я сказала Сильвестру, что половина того, что я заработаю, будет передано Эренфесту в качестве оплаты магических контрактов, он чуть не заплакал от радости. Дамуэлю не нужно было платить, поэтому он просто подписывал контракт, обязуясь не распространять мою технику.

Как только все это было сделано, я начала объяснение.

Я продемонстрировала свой метод сжатия маны так же, как и в случае с Дамуэлем: просто запихала тычковыми движениями руки до того расправленный плащ в короб, и обозначила это традиционным методом; затем показала, что они могут вместить в короб больше чем кажется это возможным, аккуратно сложив накидку, и объяснила, что именно так они должны сжимать свою ману.

– Понимаю. Твой наглядный пример, конечно, делает все легким для понимания, и я чувствую, что это также облегчит сжатие маны, — сказал Сильвестр, закрывая глаза и пробуя проделать это со своей маной.

– Как вы думаете, это также позволит взрослым, которые уже прошли свой период роста, увеличить емкость маны? — спросила я.

– Похоже на то, — ответил он с явным волнением в голосе. Сильвестр сам никогда раньше не складывал плащ, но после того, как ему наглядно продемонстрировали этот процесс, он обнаружил, что ему теперь было удивительно легко сжимать свою ману. Карстедт и Эльвира закрыли глаза и сосредоточились на том же.

– Дамуэль рассказывал, что если вы будете сжимать свою ману слишком быстро, вы, испытаете ощущение схожее с тошнотой, — сказала я, — поэтому, пожалуйста, не торопитесь.

Было важно сжать небольшое количество маны, чтобы освободить место, а уж затем сжимать следующий кусочек маны, которая втекла бы в освободившееся пространство. Раз за разом повторение этого действа как раз и увеличит общую емкость маны.

Ранее Дамуэль упоминал, что слишком быстрое увеличение плотности маны в вашем теле может вызвать у вас тошноту. Я была нездорова и падала в обморок так часто, что было трудно сказать, что из этих проявлений нездоровья было обязано своим появлением мана отравлению, но несомненно, я испытала его, ведь сжатие маны телом воспринималось не очень хорошо. Дамуэль в своих летних тренировках себя совершенно не щадил, так как ему нужно было больше маны к следующему лету, но при нормальных обстоятельствах, следовало бы очень постепенно увеличить свою плотность маны, чтобы дать своему телу время приспособиться.

– Похоже, даже я смогу увеличить свой запас маны с помощью этого, — прокомментировал Экхарт.

– Ух ты! Ух ты! — Воскликнул Лампрехт. — Похоже, у меня было гораздо больше места для маны, чем я думал!

– Я собираюсь использовать это, чтобы стать намного сильнее, чем вы оба, — добавил Корнелиус.

у всех троих были ошеломлённые лица, когда они мысленно работали над своей маной. Все они были детьми высших аристократов, которым прислуживали слуги, что означало, что они тоже никогда раньше не складывали свои собственные плащи. Силовое наполнение было единственным образом, который они знали и использовали для сжатия, а это означало, что мой метод будет особенно хорошо работать на них.

В то время, как все остальные отреагировали на новую технику сжатия маны с приятным удивлением, Фердинанд только покачал головой и нахмурился.

– К сожалению, мне это какого-то особого преимущества не даст.

Как оказалось, он уже использовал подобный мысленный образ для сжатия своей маны — именно этого я и ожидала от кого-то столь умного, серьезного и методичного. Похоже, что во время своего пребывания в Королевской академии он много экспериментировал, чтобы максимально увеличить свой запас маны.

– В таком случае, я научу вас следующему шагу, — сказала я, зная, что Фердинанд не ожидал что это не весь метод, и это вызвало на моем лице довольную улыбку.

Я положила несколько сложенных накидок в кожаный мешок, взобралась на него и придавила своим весом. Глаза Фердинанда расширились, когда он увидел, что мешок сжался меньше чем до половины своего прежнего размера.

– Итак, Фердинанд? Как вам такое, а? Это метод сжатия маны Розмэйн.

– Хм… я попробую.

С этими словами Фердинанд закрыл глаза и начал сжимать свою ману. Затем, после периода сосредоточенности, достаточно интенсивной, чтобы на его лбу выступили капли пота, он внезапно потянулся за зельем на поясе и начал пить его. Как только он допил, он снова закрыл глаза и снова сосредоточился.

– Что вы выпили, Фердинанд?

– Зелье восстановления маны. Я едва ли могу сжать свою ману, не заполнив сначала полностью пространство, — ответил он таким тоном, как будто это было совершенно самоочевидным.

У меня дернулась щека.

– Ну разве это не вредно для вашего тела?! Я только что сказала, что слишком быстрое и сильное сжатие маны заставит вас почувствовать себя больным, так почему вы делаете что-то настолько опасное?! На самом деле, зачем вам вообще делать что-то подобное после того, как я специально внесла так много условий в магических контрактах, чтобы сделать обучение и использование метода более безопасным?

Даже Дамуэль заполучил маноотравление от этого метода, впоследствии ему пришлось ждать, пока его мана восстановится естественным образом. О чем думал Фердинанд, используя зелья, чтобы как можно скорее восстановить ману?

Несмотря на мое явное разочарование и недовольство, Фердинанд лишь пренебрежительно махнул рукой в мою сторону.

– Я немедля прервусь, если почувствую какую-то опасность. Не о чем беспокоиться, — сказал он, сразу же снова сосредоточившись.

Пока все сжимали свою ману, мне нечем было особо заняться, так что я начала гладить накидки, которые раньше запихивала в короба. Фердинанд открыл глаза примерно в то время, когда я закончила гладить третью, и медленно вздохнул, глядя на меня с противоречивым выражением лица.

– …Ты очень крепка и вынослива, Розмайн. Разумом.

– Что вы имеете в виду?

– Чтобы сжать ману с такой же силой, с какой это делаешь ты, требуется прикладывать значительные усилия, — сказал он, раздраженно проводя ладонью сквозь волосы. Когда я присмотрелась к его лицу, то поняла, что он действительно выглядел немного больным, хотя это было едва заметно. Я нахмурилась, и в этот момент он начал постукивать себя по виску.

– Это только мои личные наблюдения, но я считаю, что умственная стойкость во многом определяет, сколько маны можно сжать с помощью этого метода, — продолжил он. — Во — первых, это не обязательно приведет к заметным изменениям — знание метода ничего не будет значить, если у вас нет умственной силы и крепости, чтобы применить его. Кроме того, из-за этого слишком быстро меняется плотность вашей маны, было бы лучше постепенно увеличивать плотность в течение более длительного периода. Удвоение плотности с помощью метода Роземэйн за такой короткий промежуток времени — это довольно болезненный опыт; для того, чтобы привыкнуть к нему, потребуется много времени.

Какое-то мгновение я не могла понять, действительно ли Фердинанд говорил серьезно, но выражение его лица подтверждало это.

Мои брови взметнулись вверх в гневе.

– Разве я не повторяла почти все это перед тем, как мы начали?! Фердинанд, вы что, не слушаете, когда с вами разговаривают?! Вы дурак?!

Пройдет некоторое время, прежде чем результаты станут очевидны, но, тем не менее, основные лидеры Эренфеста продолжили упорно упражняться в сжатии маны.