Власть книжного червя. Том 4

Нет! Не делай меня объектом исследования, которое будешь вести на протяжении всей своей жизни! Пожалуйста, нет!

— Ах, леди Розмайн, — произнесла Филина, когда я в замешательстве обхватила голову руками, — Я только что вспомнила — доклад профессора Хиршур в этом году будет про её исследование Шварц и Вайс.

Чтобы узнать секреты нарядов кукол, требовались кропотливые исследования, и для их изготовления пришлось объединиться всем выходцам из Эренфеста. По этим причинам Хиршур решила сделать их главной темой доклада.

— Должно быть, поэтому она с таким энтузиазмом отнеслась к получению этих записей от лорда

Фердинанда, — продолжила Филина, и в её голосе послышался благоговейный трепет. — Я была так удивлена её вчерашней реакцией.

Получив сообщение о моем возвращении, Хиршур ворвалась в общежитие, подобно пушечному ядру. Она почти что бегом приблизилась ко мне, не отводя от меня такого пристального взгляда, что им можно было сверлить дырки в стене, вряд ли такое выражение лица можно было ожидать от учительницы, получающей посылки от своего старого ученика.

Тем, кто перехватил её и защитил меня, был Юстокс. Как он и предполагал, он смог использовать исследование Шварц и Вайс в качестве козыря, чтобы заставить её заняться отказом от матча с Дункельфельгером, подчеркнув, что я больше не должна получать личные вызовы. Затем он передал ей только половину документов, заявив, что “доставит вторую половину, как только отмена матча будет подтверждена”.

Хиршур, конечно, немедленно начала действовать, и она вернулась, чтобы забрать вторую половину еще до того, как прозвенел следующий колокол. Она ворвалась в общежитие подобно урагану и так же быстро отбыла.

— Я никогда бы не подумал, что профессор Хиршур сможет так быстро уговорить профессора Рауффена. Вчера я узнал, что у неё есть талант не только к исследованиям… — немного ошеломленно пробормотал Хартмут. Все остальные согласно закивали.

Серьезно, с такими людьми, как Сильвестр и Хиршур, аристократы из Эренфеста будут считаться чудаками, которые занимаются только тем что их интересует.

Для служителей — учеников, межгерцогский турнир стал местом, где можно было продвигать моды родных земель и одаривать гостей превосходным гостеприимством. До сих пор Эренфест почти не принимал посетителей, кроме родителей или опекунов самих студентов; если тут не будет ничего нового или вызывающего большой интерес, другие герцогства не посетят нас.

Межгерцогский турнир был не очень продолжительным, так что конечно же, внимание людей будет сосредоточено на самом интересном.

Даже родители студентов и эрцгерцогская чета спешили покинуть участок Эренфеста, проводя подавляющую часть времени общаясь на территориях отведенных другим герцогствам; никто не приходил к нам, поэтому студентам приходилось выходить на улицу. Брунгильду чрезвычайно расстраивало, что она до невероятной степени отточила свои навыки приема гостей, но у нее никогда не было возможности блеснуть ими.

В этом году Эренфест привлек много внимания своим риншамом, шпильками для волос, фунтовыми кексами и растительной бумагой. Брунгильда также вкладывала все свои силы во внешний облик девочек, с помощью мытья волос риншамом, точно так же, как мы сделали перед церемонией приветствия.

Однако у нас все еще оставались некоторые опасения. Во-первых, Лизелетта беспокоилась, что мы не знаем, сколько будет посетителей, — проблема, порожденная всеми новыми товарами и

модами и тем фактом, что тут присутствовали два кандидата в эрцгерцоги. Юстокс, очевидно, сказал ей, что в отличие от предыдущих лет, нам нужно будет подготовиться как можно лучше. Это было хорошо, что у наших студентов был шанс проявить свои навыки, но это также было чревато риском того, что ситуация станет для них слишком сложной, результаты могут оказаться хуже чем в прошлом году.

— О…? Кто это? — Внезапно в гостиную вошла незнакомая мне женщина. Она была очень похожа на Рихарду, но так как сама Рихарда стояла позади меня, это должно быть была кто-то другая. Только я задала вопрос, кто это, как я заметила что выражение лица Трауготта стало совсем жалким, как будто он хотел находится где угодно, но только не здесь. Я инстинктивно обернулась и увидела, что у Рихарды на лице была чрезвычайно недовольная гримаса.

….ААаа! Да ведь это переодетый Юстокс! Сейчас он точь в точь утонченная дама средних лет!

Он медленно приблизился, получая подозрительные взгляды от всех, кто был в гостинной, а затем грациозно опустился на колени передо мной. Я искала и не находила характерных черт Юстокса; передо мной была женщина средних лет, очень похожая на Рихарду. Зима, и сопутствующий ей холод означал, что все люди носили одежду, закрывающую шею, и поэтому кадык дамы был полностью скрыт. Руки её также были укрыты под перчатками, что означало, что единственной областью, где кожа была открыта воздуху и взглядам, было лицо.

У Юстокса и так уже было немного андрогинное лицо, так что потребовалось совсем немного косметики, чтобы полностью изменить его внешний вид. Его плечи были немного шире, чем у Рихарды, возможно, из-за слоев одежды, которую он носил, но на самом деле было даже страшно, насколько нормальным и естественным все это на нем смотрелось. Должно быть, он также покрасил волосы, потому что теперь они были каштановыми, а не седыми.

— Мои извинения за ожидание. Как поживаете, миледи?

— Ты можешь изменять свой голос, …Юстокс?

— Достаточно немного изменить манеру речи.

Как оказалось, он мог подделать женский голос просто… немного изменив манеру разговора. И то ли из-за того что он много наблюдал за тем, как ведут себя женщины, и много практиковался сам, то ли из-за того что он ежедневно практиковался в переодевании в женщину, выглядел он очень…женственно. Возможно, это слишком высокая похвала, но он напомнил мне актеров-мужчин, играющих женщин в театре Но или в театре Кабуки, которые, благодаря строгой практике и тщательному вниманию к каждому своему движению, могут быть женственней, чем настоящие девушки.

— Если вы не возражаете против этого, я хотел бы сопровождать вас на ваше чаепитие для девочек, — сказал Юстокс.

— При условии, что ты не возражаешь оставаться в таком виде весь день, не вижу к этому препятствий.

— Конечно, нет. А теперь я должен попросить вас называть меня Гудрун, когда я так одета.

– ‘Гудрун’? — Повторила я, склонив голову на бок как раз в тот момент, когда Трауготт издал болезненный стон.

— Дядя, пожалуйста! Не называй мамино имя, когда ты так одет! Разве нет множества других женских имен, похожих на твое собственное, таких как ”Жюстина" или "Джастина"?!