Власть книжного червя. Том 4

Услышав, что для кого-то другого то что считалось для меня повседневностью было бы воспринято, как чудо, Сильвестр бросил на Фердинанда крайне встревоженный взгляд.

— Как мы можем удержать её от повторения подобного?

— Не спрашивай у меня такое. То, когда Розмайн почувствует себя обязанной благословить кого-то, не поддается контролю или управлению.

— Я знала, что мне нужно быть осторожной, когда я буду от всего сердца исполнять кружение веры под присмотром моего учителя танцев, но я не думала, что такая простая вещь, как напевание про себя, может привести к благословению… — пробормотала я. — Даже я удивлена.

Все собравшиеся закачали головами от того, насколько оказывается я была еще более ненормальной, чем им казалось.

— Я только что понял, что произошло еще более худшее, чем благословение — Розмайн уже получила свой штаппе, — сказал Фердинанд с гримасой. Я посмотрела на Сильвестра, не уверенная в том, что подразумевалось, только чтобы увидеть, что он был в таком же непонимании как и я. Фердинанд нахмурился еще сильнее.

— Разве ты не помнишь, почему человек впитывает в себя Божественную Волю и создает штаппе?

— Чтобы было проще управлять маной, чтобы молитвы быстрее и легче достигали богов и для божественной защиты… Ах. — Сильвестр остановился на полуслове и склонил голову; похоже, что мой штаппе помогал моим молитвам теперь достигать богов намного легче, чем раньше. — Мы не найдем никаких решений, просто обдумывая ситуацию; нам нужно сначала расставить главные приоритеты.

— Есть ли что-то более важное, чем это? — Спросила я.

— Да. Многие на турнире и церемонии выпуска подходили к нам, спрашивая, с кем помолвлена наша лучшая ученица на своем курсе- святая-законодатель моды. На данный момент нам удалось уклонится от продолжения подобных разговоров, так как все обращавшиеся к нам с

ними были из герцогств более низкого ранга, но нам нужно решить вопрос с твоей помолвкой, прежде чем с нами заведут подобные разговоры герцогства более высокого ранга.

О! Другими словами, я очень популярна среди мальчиков?!

Это был первый раз в моей жизни, когда я оказалась предметом подобного интереса. Но пока я наслаждалась легким головокружением от осознания что происходит, Фердинанд немилосердно ткнул меня пальцем в голову.

— Дура, не радуйся, это все сильно усложняет и для тебя, и для нас. Итак, что ты им сказал, Сильвестр?

— Естественно, я сказал, что у нее есть кое-кто из Эренфеста. Я намекнул, что этой зимой она обручилась с Вилфридом, и сказал, что объявлю о её помолвке на Конференции эрцгерцога.

— Подходящий ответ. Мы не можем позволить, чтобы Розмайн похитили — не только из-за нехватки маны, но и потому, что я не могу представить, что она сможет выжить в другом герцогстве, где ей все время нужно сохранять образ мыслей и поведения высшей аристократки. Она ходячее природное бедствие, которое постоянно грозит сотворить катастрофу, слишком легко поддается влиянию чувств и не обучена способам контроля маны.

— Ходячее природное бедствие? Фердинанд, вы и вправду так считаете?! Это оскорбительно! — Хоть он был прав в перечислении моих недостатков, так что тут не поспоришь, но я могла, по крайней мере, возразить против его выбора слов.

Флоренсия обеспокоенно улыбнулась и покачала головой. — Розмайн, пожалуйста, сосредоточься на том, что здесь и сейчас решается вопрос о твоем браке.

— Ну, меня удочерили из-за моего объема маны, и разве это не изначально предполагалось, что я должна буду вступить в договорной брак, чтобы принести пользу нашему герцогству? Я не против выйти замуж за кого угодно, если мне будет предоставлен полный доступ к его библиотеке.

— Ты заняла точно такую же позицию, как и Ангелика, — сказал Фердинанд. — Как ужасны в этой похожести госпожа и её вассал…

Ух ты. А он прав. Но подождите… Делает ли это меня тоже красавицей не обращающей внимания на свою красоту?

— Знаешь, с точки зрения совместимости по объему маны и управления Розмайн, наилучший выбор здесь это Фердинанд… — принялся размышлять вслух Сильвестр.

— Не глупи, — мгновенно ощетинился Фердинанд.

Я открыла рот, чтобы сказать: “Вам так не хотелось брать меня замуж?”, Но затем быстро проглотила свои слова; у Фердинанда было такое смертельно серьезное выражение лица, что при взгляде на него становилось почти что страшно.

— Это исключило бы возможность того, что твои дети смогут занять должность эрцгерцога, — обратился он к Сильвестру. — Это не то, насчет чего можно шутки шутить.

— Что вы имеете в виду?

Фердинанд вздохнул: — В настоящее время в Эренфесте пять человек считаются кандидатами на место эрцгерцога.

— Ммм… А это Вилфрид, Шарлотта и Мельхиор, так как они дети Сильвестра… А потом я, как его приемная дочь, и вы, как сын бывшего эрцгерцога, верно?

— Правильно. Если считать всех кто имеет право на престол, Бонифаций также является кандидатом, но, учитывая его преклонный возраст, дворянство герцогства не воспринимает его в качестве кандидата.

О да, дедушка тоже был сыном эрцгерцога.

— У Вилфрида есть несмываемое пятно на репутации из-за его проникновения в Башню из айвори; Шарлотта, как женщина, должна выйти замуж за кандидата в эрцгерцоги из другого герцогства; Мельхиор еще не был крещен; и то, что Вероника подвергала меня травле, означает, что у меня нет надлежащей поддержки среди дворян. Ты, с другой стороны, являешься источником разных изобретений, оказывающих влияние на весь Эренфест, и твой объем маны превосходит те которыми располагают все остальные. С объективной точки зрения разве не очевидно, кто лучше всего подходит для того, чтобы стать следующим эрцгерцогом?

— Но я…

«Я когда-то была простолюдинкой”, - вот что я хотела сказать, но Фердинанд не дал мне этого сделать.

— Для тех, кто не знает твоих обстоятельств, Карстедт и Эльвира твои родители, а Бонифаций и дом Лейзеганг поддерживает тебя. У меня же нет такой поддержки.

Почти никто не знал, что я когда-то была простолюдинкой, и, если не обращать внимания на это, я была внучкой Бонифациуса и дочерью рыцаря-командора, в моих жилах текла кровь эрцгерцога. С моим происхождением не было ни малейших проблем.

— Печатное дело будет продолжать расширяться, поддерживаемое тобой и Эльвирой, и, учитывая вашу родословную, можно с уверенностью сказать, что Халдензелле, Грошель и Лейзеганг в совокупности уже образуют фракцию Розмайн. Граф Лейзеганг, в частности, практически всю свою жизнь был врагом аристократов ведущих свое происхождение из Аренсбаха; он, без сомнения, приложит все усилия, чтобы ты стала следующей эрцгерцогиней, поскольку ты его кровный родственник и совершенно не связана с Аренсбахом.