Власть книжного червя. Том 4

— Ланзенав — это сахарная страна, верно?

— Сахар… Ты не ошибаешься, но твое восприятие мира настолько нестандартно, что это сбивает с толку… — вздохнул Фердинанд, потирая виски. — Беседы с тобой вызывают у меня головную боль, поэтому я закрываю дискуссию.

— А ну сиди на месте! Нет смысла даже пытаться сбежать. Если ты это сделаешь, то я снова найду тебя. А теперь подумаем… Поскольку ты вырос на этой особой вилле, то можно с уверенностью делать вывод, что ты член королевской семьи с примесью иностранной крови, так?

Фердинанд раздраженно поморщился.

— Да, у меня довольно густая королевская кровь, но поскольку я был крещен в Эренфесте, то я не считаюсь членом королевской семьи. Мой отец — бывший ауб Эренфеста, а матери у меня нет.

— Почему тебя крестили в Эренфесте?

— Это было наставление данное Богиней Времени… по крайне мере так говорил мой отец.

— Эм… прости? — подобный ответ был столь нетипичен для Фердинанда, что я не могла не издать удивленного восклицания. Однако, казалось, он ждал такой реакции, а его взгляд был направлен куда-то вперед, пока он вспоминал свое прошлое.

— Я должен был умереть еще до крещения.

— Как…?

По словам Фердинанда, семена Адальгизы женского пола растили как принцесс… в то время как мальчиков подвергали куда более жестокому обращению. Только один мальчик сможет вернуться в Ланзенав, а от остальных тайно избавятся, потому что наличие целой группы мужчин, которые могут претендовать на королевский трон не даст ничего, кроме проблем.

— Те, от кого должны были избавиться, имели шанс выжить только если их заберет к себе отец, но большинство дворян отказывались от подобного, — объяснил Фердинанд. — Мужчины не могут быть уверены, что это действительно их ребенок, и так как они уже как правило женаты, то такое решение неизбежно вызовет конфликты внутри семьи.

И всякий раз, когда Фердинанд спрашивал отца, почему он согласился взять на себя такую сомнительную ношу, ауб Эренфеста отвечал, что это произошло по наставлению Богини Времени.

— Он с полной уверенностью говорил о том, что мое присутствие пойдет на пользу Эренфесту, — закончил Фердинанд.

— Я понимаю. Это довольно странно, но думаю, что это правда. Если бы не ты, то Эренфест не был бы таким, как сейчас. Если Богиня Времени действительно приложила здесь свою руку, то я не ожидала бы от нее меньшего.

Фердинанд ошеломленно посмотрел на меня и спросил.

— Ты веришь в такую нелепую историю?

— А что? Я имею в виду, это мир, где мы молимся, чтобы весна пришла раньше, и где мы превращаем маленькие палочки в оружие Бога Тьмы. Удивительные вещи случаются повсюду вокруг нас. Так почему бы мне не поверить в то, что Богиня Времени может давать советы людям?

Фердинанд недоверчиво посмотрел на меня.

— Я знал, что бессмысленно слишком долго задумываться о путях, по которым ходят твоим мысли, но я в очередной раз был застигнуть ими врасплох.

— Ладно. Итак, король напомнил тебе о том, что ты — семя Адальгизы? — спросила я, возвращая разговор в начальное русло.

— Я вижу, что тебя не так то легко отвлечь… — раздраженно пробормотал Фердинанд. — Пусть я и крещен в Эренфесте, и не проявляю никакого интереса к трону, это не меняет того факта, что я могу быть угрозой для нынешнего короля, чья власть не подкреплена Грутрисшейтом. В конце концов, я человек с королевской кровью, который использует святую для поиска Грутрисшейта

— Что?

— Ты говорила с принцем Хильдебрандом об этом, не так ли? Об архиве, куда могут войти только члены королевской семьи?

— Постой, значит…. это я во всем виновата?! — я обхватила голову и закричала “НЕЕЕЕТ!”

Фердинанд устало вздохнул.

— Мне приказали показать свою верность действием. И мне было предложено два варианта: избавиться от Сильвестра и занять место ауба или перейти в Аренсбах через брак.

Эрцгерцог не мог стать членом королевской семьи — Эглантина упомянула об этом, когда говорила о своих поисках способа избежать связи с королевской семьей. Фердинанда просили либо стать следующим аубом Эренфеста, либо жениться на аубе из другого герцогства, и тем самым оборвать все связи с королевской семьей.

— Если тебе нужно было продемонстрировать свою верность таким образом, то разве ты не мог бы стать временным аубом до совершеннолетия Вилфрида? Я бы предпочла, чтобы ты навсегда остался в Эренфесте. Разве ты не будешь счастливее здесь, чем с леди Детлинде? Учитывая, что она похожа на леди Веронику и все такое… Я была уверена, что Сильвестр согласился бы, если мы объясним ему все.

Фердинанд покачал головой..

— Теперь, когда король знает о моем происхождении, мне лучше дистанцироваться от Эренфеста. Невозможно сказать, окажусь ли я втянут в какое то крупное событие, но могу с уверенностью говорить о том, что так я хотя бы не потяну герцогство за собой, — его взгляд скользнул по сжатым в кулаки рукам. — Я дал слово отцу, что сделаю Сильвестра эрцгерцогом и посвящу себя служению Эренфесту, чтобы поддерживать его. Я никогда не смог бы нарушить последнее данное ему обещание. Если мой единственный вариант — это сместить Сильвестра и самому занять место эрцгерцога, то я предпочту уйти в Аренсбах. Он никогда не должен узнать о том, что есть такая альтернатива.

Фердинанд дорожил своими воспоминаниями об отце и теперь, когда я знала, как высоко он ценит обещание, данное ему, я не могла заставить себе сказать хоть что-то, чтобы заставило его остаться в Эренфесте.

— То, что ты действительно хочешь все это защитить, и есть твое обещание данное отцу, верно? — спросила я.

— Верно. Я полагаю, что ты понимаешь мои чувства, по крайне мере в некоторой степени, все таки ты сильно дорожишь своей родной семьей и теми обещаниями, которые дала им.

Я обещала папе, что защищу нашу семью и Эренфест. Тули обещала мне стать первоклассной швеей и шить для меня одежду. А мама… Ее обещание было самым сложным, но я запомнила его. Это было очень и очень дорого для меня, и одна мысль об этом заставляла меня плакать.

— Я могу понять, — сказала я. — Я понимаю. Я не хочу, чтобы ты уезжал, Фердинанд, но я могу понять как много для тебя значит твое обещание.

— Почему ты плачешь?

— Я вспомнила обещания, которые дала своей семье. И когда я думаю о том, что теперь мне придется расстаться и с тобой… Я просто не могу сдержать слез.

Фердинанд отреагировал на это исключительно громким и исключительно раздраженным вздохом. А после сжал кулаки и все же раскрыл руки. Я забралась ему на колени и крепко обняла, чувствуя облегчение от прикосновения к кому то. Все таки я уже довольно давно не могла испытывать ничего подобного. Объятия полностью исчезли из моей жизни.

— Ты не против? — спросила я.

— Я обещал похвалить тебя, когда ты станешь первой в классе. Хотя, скорее всего, это будет последний раз…

Мне потребовалось какое то время для того, чтобы успокоиться, и когда я сделала это, мой разум все равно был полон беспокойства. У меня было твердое предчувствие, что будущее Фердинанда будет полным страданий. Только ради обещания, данного отцу он полностью сосредоточится на цели и будет терпеть всю ту боль и неудобства, которые ждут его в Аренсбахе. Когда он был завален работой, Фердинанд никогда не просил помощи даже у своих ближайших соратников, поэтому я не могу представить себе, что он обратится за помощью к кому то в Аренсбахе, даже если его жизнь окажется под угрозой.