Власть меча
Шрифт:
– Па, – прошептал он, – я не хочу уходить. Не хочу оставлять тебя. Не хочу быть без тебя.
Лотар нетерпеливо махнул рукой, его лицо приняло жесткое выражение: он старался скрыть мягкость.
– Ты сделаешь так, как я говорю.
– Па…
– Ты никогда не подводил меня, Мэнни. Я всегда гордился тобой. Не подведи и сейчас. Не дай им узнать, что мой сын трус.
– Я не трус!
– Тогда ты сделаешь, как я сказал, – резко бросил Лотар и, прежде чем Манфред смог возразить, добавил: – Принеси рюкзак.
Лотар поставил его между ногами и здоровой рукой расстегнул клапан.
– Сними пиджак, – приказал он и, когда Манфред протянул ему пиджак, проделал ножом небольшое отверстие в подкладке.
– Эти камни стоят много тысяч фунтов. Достаточно, чтобы тебе вырасти и получить образование, – сказал Лотар и по одному указательным пальцем затолкал камни под подкладку. – Остальные… Их слишком много, они тяжелые, и их трудно спрятать. Тебе опасно нести их с собой – это смертный приговор. – Он с усилием поднялся. – Идем!
Он провел Манфреда мимо груды больших камней, хватаясь за них, чтобы не упасть, а Манфред поддерживал его с другой стороны.
– Здесь!
Он опустился на колени, и Манфред присел рядом. Камень у их ног был, словно зубилом, рассечен трещиной. Вверху трещина была шириной всего в две ладони, но глубокая, дна ее они не видели, хотя сверху можно было вглядеться на глубину тридцать футов и больше. Чем глубже, тем уже становилась щель и в глубине терялась в тени.
Лотар поднял рюкзак над трещиной.
– Хорошо запомни это место, – прошептал он. – Оглядывайся назад, когда пойдешь на север, чтобы запомнить этот холм. Когда камни тебе понадобятся, они будут ждать.
Он разжал пальцы, и мешок упал в трещину. Они слышали, как он, падая, задевает за гранитные стены, потом наступила тишина: мешок застрял глубоко внизу в узкой щели.
Вглядываясь вниз, они смогли разглядеть только более светлое пятно и контрастную текстуру брезента на глубине тридцати футов. Но если не знать, что ищешь, то даже пристальный взгляд вниз не позволит ничего увидеть.
– Это твое наследство, Мэнни, – прошептал Лотар и отполз от трещины. – Ладно, Хендрик ждет тебя внизу. Тебе пора. Уходи быстрей.
Он хотел в последний раз обнять сына, поцеловать его глаза и губы, прижать к сердцу, но знал, что это помешает им обоим. Если они сейчас вцепятся друг в друга, то уже не смогут расстаться.
– Иди! – приказал Лотар. Манфред всхлипнул и бросился к отцу.
– Я хочу остаться с тобой, – плакал он.
Лотар схватил его за запястье и удержал на расстоянии вытянутой руки.
– Ты хочешь, чтобы я стыдился тебя? – прорычал он. – Чтобы запомнил тебя хнычущим, как девчонка?
– Па, не отсылай меня, пожалуйста! Позволь остаться с тобой!
Лотар откинулся, отпустил руку Манфреда и тотчас хлестнул его ладонью по лицу, потом повернул руку и ударил костяшками пальцев. Двойной удар бросил Манфреда на колени, на его бледных щеках вспыхнули красные пятна, и крошечные змейки яркой крови выползли из ноздрей на верхнюю губу. Мальчик пораженно и недоверчиво смотрел на отца.
– Убирайся! – прошипел Лотар, собрав все мужество и решимость,
чтобы сделать голос презрительным, а лицо свирепым. – Не хочу, чтобы у меня на шее висела девчонка-плакса. Убирайся, не то я возьмусь за ремень!Манфред встал и попятился, все еще с недоверчивым ужасом глядя на отца.
– Иди! Уходи! – Лицо Лотара не дрогнуло, голос, полный гнева и презрения, оставался безжалостным. – Убирайся отсюда!
Манфред повернулся и пошел к краю утеса. Там он снова повернулся и протянул руки:
– Па, пожалуйста, не…
– Уходи, черт тебя побери, уходи!
Мальчик перебрался через край, и его шаги постепенно затихли.
Только тогда Лотар позволил себе ссутулиться, всхлипнул и вдруг беззвучно заплакал, дрожа всем телом.
– Это лихорадка, – уверял он себя. – Я ослаб от лихорадки. – Но перед глазами у него по-прежнему стояло лицо сына, прекрасное, искаженное горем, и Лотар чувствовал, как в его груди что-то рвется, чувствовал невыносимую физическую боль. – Прости меня, сын, – шептал он сквозь слезы. – У меня не было другого способа спасти тебя. Умоляю, прости.
Должно быть, Лотар потерял сознание, потому что очнулся внезапно, как от толчка, и не сразу вспомнил, где он и как сюда попал. Его привело в себя исходившее от руки зловоние, тошнотворное, отвратительное. Он подполз к краю утеса, посмотрел на юг, впервые увидел преследователей и даже за милю с лишним узнал две маленькие призрачные фигуры, плясавшие перед колонной всадников.
– Бушмены, – прошептал Лотар. Теперь он понял, как им удалось добраться до него так быстро. – Она натравила на меня своих ручных бушменов.
Он понял, что у него не было ни единого шанса сбить их со следа; все время, которое ушло у него на то, чтобы запутать или скрыть свой след, потрачено зря. Даже в самой трудной местности бушмены шли по следу, не задерживаясь ни на мгновение.
Потом он посмотрел на преследователей и сосчитал, сколько против него человек.
– Семеро, – прошептал он и прищурился, пытаясь разглядеть среди них женскую фигуру, но они шли пешком, ведя лошадей, и заросли мопани мешали ему смотреть.
Он перенес все внимание с приближающейся погони на свои приготовления. Единственная его забота теперь – как можно дольше задержать преследователей и убедить их, что на вершине еще находится весь отряд. Каждый час, который он у них выиграет, увеличит шансы Хендрика и Мэнни на спасение.
Действовать одной рукой было неудобно, и работа шла медленно, но он сумел зажать ружье Клайн Боя в гранитной расселине, направив ствол вниз, на равнину. Намотал на курок петлю, снятую с бутылки для воды, и другой конец провел к своей позиции в тени, где его защищал выступ гранита.
Ему пришлось на минуту остановиться, чтобы отдохнуть, потому что ему начало отказывать зрение и мир вокруг заполнили темные пятна, а ноги были слишком слабы, чтобы удерживать его. Он посмотрел с обрыва: всадники теперь были гораздо ближе и выехали из леса мопани на открытую местность. Теперь он узнал Сантэн, маленькую, похожую в брюках для верховой езды на мальчика; смог даже разглядеть желтое пятно шарфа у нее на шее.