Властелин Ада

Джеки наконец открывает глаза, всё ещё держась за Найта. Именно тогда она впервые замечает меня. Её глаза сужаются, когда она оценивает меня. Я чувствую себя маленькой, хотя я выше неё. Я чувствую себя крошечной. Как будто я ничто.

— Эм… кто это? — она отстраняется, мгновенно ярко улыбаясь, когда её глаза встречаются с глазами Найта. — Ты не сказал мне, что приведёшь свою… — она бросает взгляд на мою руку, слегка хмурясь, — свою девушку. Не то чтобы я возражала, — быстро добавляет она. — Вовсе нет.

Мне кажется, она возражает. Я определённо улавливаю эту атмосферу от неё. Возможно, их отношения и не имели большого значения для Найта, но к этой женщине это не относится.

— Шеннон не моя девушка, — спокойно отвечает Найт.

— О… о, я понимаю, — её глаза светлеют. Как и её улыбка. Джеки легко могла бы разжечь свои чувства на ночь.

— Мы можем войти? — спрашивает Найт. — Мы не отнимем у тебя много времени.

— Конечно, — отвечает Джеки, ведя нас в маленькую гостиную. — Вы сказали, что были по соседству. Я так рада, что ты позвонил. Знаю, что мы вообще не поддерживали связь, но ты слышал о моём муже? — спрашивает она, и у меня холодеет сердце. — Я не уверена, знаешь ли ты, но мой муж, Эрик, погиб почти два года назад в результате несчастного случая.

— Я слышал, — отвечает Найт. — Это одна из причин, по которой мы здесь.

— Оу, — она смотрит на меня, а потом снова на Найта. — Могу я предложить чай… кофе… Может быть, чай со льдом? — её голос понижается, и она смотрит на Найта, когда произносит это. — Моя дочь в гостях у подруги, а Трент спит.

Я замечаю, что на столе уже стоят два бокала. Неудивительно, что Джеки не была рада меня видеть. Похоже, она надеялась воссоединиться с Найтом. Я совсем не могу её винить.

— Не нужно. Мы выпили по дороге сюда, — говорит Найт.

— Мне тоже, — добавляю я, когда Джеки обращает на меня свои большие зелёные глаза.

— Присаживайся, — она улыбается мне. Она милая. Мне не следовало судить о ней по тому, как она выглядит. Я сделала это, потому что немного ревновала. Это было несправедливо. Ясно, что у неё всё ещё есть чувства к Найту, но… Я не могу её винить. Найт… он… другой, но в хорошем смысле. Он такой милый, гораздо милее, чем сам думает или считает. Мне он кажется самым спокойным человеком из всех, кого я знаю. Он определённо не неудачник. Даже близко!

— Я хотела встретиться с тобой, — выпаливаю я.

— Откуда вы двое знаете друг друга? — Джеки хмурится.

— Это долгая история, — отвечает Найт. — Не имеет значения, как мы познакомились, важно только то, что мы встретились. Сначала я не был уверен, что и думать о Шеннон, но быстро кое-что о ней понял.

Я наклоняюсь вперёд и прикасаюсь к бедру Найта. Это интимный жест, хотя он и не задуман таким образом. Я беру свои слова обратно и встречаюсь взглядом с Найта. Я улыбаюсь.

— Спасибо, я справлюсь сама, — говорю я ему.

Джеки хмурится ещё сильнее. Она переводит взгляд с меня на Найта, а затем снова на меня, на её лице вопрос и замешательство.

— Пару лет назад я чувствовала, что весь мир лежит у моих ног. У моих ног действительно был весь мир, — я делаю паузу и заставляю себя посмотреть в глаза Джеки. Она выглядит ещё более растерянной. Я всё равно продолжаю: — Я дочь богатой влиятельной пары. Всегда было само собой разумеющимся, что я пойду по их стопам точно так же, как мой дед до этого и мой прадед до этого. Само собой разумеющимся было то, что я тоже стану адвокатом. Слава богу, я единственный ребёнок в семье. Мои родители — отличные адвокаты, но они ужасные родители. Слишком погружены в себя. Я поступила в колледж, — я улыбаюсь. Я улыбаюсь тому, какой глупой была. Недалёкой и эгоцентричной. Во многих отношениях я была безмозглой. Овцой. — Я принимала всё как должное. Деньги. Наше социальное положение. Я училась в лучших школах, в лучшем колледже. У меня было всё самое лучшее. Мне повезло, мне не пришлось так усердно учиться. Всё давалось легко. Как говорится, легко приходит, легко уходит. Я тусовалась… много. Не только по выходным. Думаю, это было вполне нормально для человека моего возраста, — я бросаю взгляд на Найта, который слегка кивает в знак ободрения. — Я встречалась с сыном из другой влиятельной семьи. Ожидалось, что мы поженимся и начнём совместную жизнь. Именно в ту сторону мы и двигались. В то утро мы узнали, что сдали выпускной экзамен на адвоката. Мы собирались отпраздновать это с нашими друзьями, а затем отправиться на Гавайи на недельку-другую, погреться на солнце и песке. У Роджера было кольцо, которое мне нравилось. Камень в три карата. Он собирался официально сделать предложение в отпуске. Всё шло по плану. Всё было спланировано заранее.

— Эм… не хочу показаться грубой, но зачем ты мне всё это рассказываешь? — спрашивает Джеки, всё ещё хмурясь.

— Пожалуйста, выслушай меня, — прошу я её. — Мы веселились весь день и до поздней ночи. Было только половина девятого, но мы закончили. Роджер едва мог ходить. Что я говорю? Я едва могла ходить. Как оказалось, я была немного менее пьяной, чем он. Я не думала о последствиях. По правде говоря, я мало что помню. Я даже не помню, как села за руль… — мой голос срывается от волнения. Мне нужно взять себя в руки. Я заставляю себя отвести взгляд от своих коленей и вернуться к глазам Джеки. В глаза вдове мужчины, которого я убила.

Возможно ли искупить свою вину?

В этот момент я знаю, что нет. Хотя я увидела проблеск света, я всё ещё слишком глубоко погрязла во тьме, чтобы найти выход. Я не могу ожидать, что Джеки простит меня. Я всё равно выскажу своё мнение. Может быть, когда-нибудь она оглянется назад и сможет найти утешение. Я здесь ради неё. Не ради себя. Я думаю, что для меня, возможно, уже слишком поздно. Меня это устраивает.

Я прочищаю горло:

— Жаль, что я не мыслила ясно. Я хотела бы… я хотела бы, чтобы всё было по-другому. Если бы я могла повернуть время вспять, я бы это сделала. Дело в том, что я почти ничего не помню. Всё перемешалось. Должно быть, я посадила своего парня Роджера в свою машину и отвезла его домой, потому что на следующий день он был дома. Мы ушли с вечеринки вместе, так что… — я пожимаю плечами. — Мне следовало остаться у него дома, но я знала, что мои родители что-то запланировали для меня на следующий день. Должно быть, так оно и было. Они запланировали для меня праздник. Мой папа купил мне новую машину… — дрожь пробегает по моему телу. — Я не беспокоилась ни о ком другом, кроме себя. Мне следовало воспользоваться Убер. Я должна была… — я стискиваю зубы от воспоминаний. Воспоминаний о беззаботной молодой женщине. Ошибка? Может быть, но некоторые ошибки непростительны.

— Зачем ты мне всё это рассказываешь? — повторяет Джеки, широко раскрыв глаза. Её кожа уже не того прекрасного бронзового цвета, какой была раньше. Она бледная. Болезненного молочно-белого цвета. Я уверена, что вижу, как дрожит её нижняя губа. Она знает. Она знает! Мне нужно довести это до конца.

— Я мало что помню из поездки на машине. Я даже не помню, как села в неё. Я не видела, как переключился светофор. Я не видела красный свет. Я была слишком пьяна. Я не осознавала, с какой скоростью ехала, только то, что машина двигалась на большой скорости. Уличные фонари были яркими. Я была не в себе. Я не могу вспомнить… Я хотела бы, чтобы я… всё как в тумане… — я помню кровь. Не свою… чью-то ещё. Должно быть, я видела Эрика в аварии. Я крепко зажмуриваю глаза, пытаясь отгородиться от образов. В то же время я жажду разобраться в своих беспорядочных мыслях. — Радио орало вовсю. С таким же успехом я могла бы быть единственным человеком на планете. Я была эгоцентричной. Я была… — моя грудь вздымается. — Я села за руль пьяной. Я проехала на красный свет. Я…

— Прекрати! — кричит Джеки. — Почему ты здесь? — в её глазах обвинение.

— Я сбила его! — произношу, мой голос превращается в хриплый шёпот. — Я была за рулем машины, которая сбила твоего мужа. Я знаю, что ты, скорее всего, ненавидишь меня. Я тебя не виню. Я не могу поверить, что могла совершить такую глупость. Так неправильно. Мне нужно было увидеть тебя… чтобы сказать тебе…

— Заткнись! — кричит она.

— Я должна была извиниться… — я пытаюсь закончить.

— Я не хочу слышать твоих извинений, — она качает головой, вставая. — Я хочу, чтобы ты убралась из моего дома, — она смотрит на Найта. — Зачем ты привёл её? Кто она для тебя?

— Я никто, — шепчу я, вставая. Я вытираю руки о джинсы. У меня вспотели ладони. — Я для него никто. Никто, — повторяю я, имея в виду именно это. — Я сейчас уйду, — я заставляю себя не сводить с неё глаз. — Как бы то ни было, я искренне сожалею о том, что произошло. За то, что я сделала.

— Тебе следовало отправиться в тюрьму, — в её голосе слышится едва сдерживаемая ярость.

— Да, следовало, — я киваю.

— Ты отделалась какой-то фальшивой формальностью.

Это правда. Я отделалась! Когда я сказала, что мои родители были влиятельными людьми, я не шутила.