Властелин колец
Шрифт:
– Речь идет о Морийских Копях, — сказал Гэндальф.
При этих словах Гимли — один из всех — поднял голову; глаза его вспыхнули затаенным огнем. Остальные понурились, не скрывая страха. Даже в Заселье с этим именем связывались какие–то смутные и ужасные сказания.
– Хорошо, допустим, мы найдем дорогу в Морию. Но кто может быть уверен, что мы найдем дорогу из Мории? — спросил наконец Арагорн, темнея лицом.
– Мория — мрачное имя! — покачал головой Боромир. — Но я не понимаю, почему мы обязательно должны идти именно туда? Если путь через горы нам заказан, отправимся на юг, к Роханской Щели; там живет народ, с которым дружен Гондор, через земли которого я скакал в Имладрис. А можно спуститься
– С тех пор как ты пересек Роханские степи, многое изменилось, Боромир, — возразил Гэндальф. — Разве ты не слышал моего рассказа о Сарумане? Я еще, возможно, найду случай с ним побеседовать. Но Кольцо не должно показываться вблизи Исенгарда, и наш долг — предотвратить это. Пока мы сопровождаем Хранителя, Роханская Щель для нас закрыта. Что же до второго пути, более длинного, то у нас просто нет времени идти кружной дорогой. Мы можем потерять на этом целый год. И хотя путь наш ляжет через пустынные и бесприютные земли, это вовсе не значит, что нас там не выследят. На тех землях скрещиваются взгляды обоих наших врагов. Когда ты спешил на север, Боромир, ты не волновал Саурона — что для него случайный странник–южанин, когда идет охота за Кольцом? Но теперь ты — член Отряда, сопровождающего Кольцо. Пока ты с нами, ты в опасности, и опасность растет с каждым шагом. Не забудь, что мы в открытую пытались подняться на перевал! После этого наш поход стал, боюсь, еще безнадежнее. Как нам спастись? Способ, думается мне, только один: исчезнуть, спутать следы! Вот почему я предлагаю идти не через горы и не в обход их, а под ними! По крайней мере, это будет шаг, которого Враг от нас никак не ожидает.
– Откуда нам знать, чего он ожидает? — Боромира слова Гэндальфа убедили не до конца. — А вдруг он следит за всеми дорогами, даже за теми, на которых не думает с нами встретиться? Тогда Мория станет для нас ловушкой. Уж лучше пойти и прямо постучаться в двери Черного Замка. Темное это имя — Мория!
– Морию с крепостью Саурона нечего даже и сравнивать, — возразил Гэндальф. — Ты не знаешь, о чем говоришь. Из вас только я один побывал в подземельях Черного Властелина, да и то в Дол Гулдуре, старом его логове, которое по сравнению с Мордором — просто ничто. Тот, кто вошел в ворота Барад–дура, назад не возвращается, но я не звал бы вас в Морию, если бы не надеялся вывести наружу. Если там расплодились орки, это может выйти нам боком — что правда, то правда. Но большинство морийских орков рассеялось по Средьземелью или погибло в Битве Пяти Воинств. Орлы, правда, говорили мне, что орочьи племена снова стягиваются к Туманным Горам, но есть надежда, что до Мории они еще не добрались. Зато мы можем найти там гномов! Что, если там, в глубинных залах своих отцов, Гимли встретит Балина, сына Фундина? А если даже и нет — раз нужда гонит нас на этот путь, придется вступить на него!
– Я вступлю на него вместе с тобой, Гэндальф, — сказал Гимли. — Я хочу увидеть чертоги Дьюрина, что бы меня там ни ожидало — если только ты отыщешь закрытые Ворота.
– Прекрасно, Гимли! — воскликнул Гэндальф. — Спасибо за поддержку! Мы пойдем вместе и отыщем Ворота. И мы выйдем из Мории! В развалинах гномьего царства гном скорее сохранит самообладание, чем эльф, человек или хоббит. К тому же я не впервые иду в Морию. Я был там, когда разыскивал пропавшего Траина, сына Трора, — разыскивал долго и безуспешно. И, как видите, остался жив!
– Я тоже прошел однажды воротами Димрилла, — сказал Арагорн негромко. — Мне тоже удалось остаться в живых, но я сохранил о Мории недобрую память. Я не хочу идти туда во второй раз.
– А меня и в первый не тянет, — вставил Пиппин.
– Меня тем более, — пробормотал Сэм.
– В этом нет ничего странного, — сказал Гэндальф. — Туда никого не тянет. Но я ставлю вопрос иначе: кто пойдет за мной, если я позову вас в Морию?
– Я! — не раздумывая отозвался Гимли.
– И я, —
тяжело проговорил Арагорн. — Ты последовал за мной на Краснорог и, хотя в итоге мы чуть было не погибли в снегу, не сказал мне ни слова упрека. Если ты меня не послушаешь, я последую за тобой в Морию. Но я предупреждаю тебя в последний раз. Я боюсь не за Кольцо, Гэндальф, и не за Отряд, а за тебя. И я говорю тебе: если ты переступишь порог Мории — берегись!– Я против, — сказал Боромир. — Я пойду только в том случае, если пойдут все. Слово за Леголасом и за теми, кто меньше ростом и слабее. Надо думать, мы услышим и голос Хранителя Кольца?
– Я не хочу идти в Морию, — просто сказал Леголас.
Хоббиты молчали. Сэм глядел на Фродо. Наконец тот проговорил:
– Я тоже не хочу туда идти, но совет Гэндальфа отвергать негоже. Давайте отложим этот разговор до утра. Гэндальфу легче будет нас уговорить при свете солнца, чем сейчас, когда так темно и холодно. Один ветер чего стоит! Прямо вой какой–то.
Разговор смолк, все задумались. В деревьях и скалах свистел ураган, ночные просторы выли и стонали.
Вдруг Арагорн вскочил:
– Если это ветер, то этот ветер воет волчьими голосами! Варги! На запад проникли варги!
– Ну так как, будем дожидаться рассвета? — откликнулся Гэндальф. — Все идет, как я говорил. Охота началась! Если мы и доживем до утра, далеко ли мы уйдем завтрашней ночью?
– Сколько лиг отсюда до Мории? — спросил встревоженный Боромир.
– Если говорить о том входе, что к юго–западу от Карадраса, то в прежние времена до него было вороньего лету верст двадцать, а волчьего скоку — и все тридцать, — мрачно ответил Гэндальф.
– Тогда с рассветом — в путь, если повезет, — молвил Боромир. — Кто в пасти у волка, тому не до орка!
– Воистину, — отозвался Арагорн, высвобождая меч, но не вынимая его из ножен. — Но есть и другая пословица: если рядом воет волк, значит, близко рыщет орк!
– Надо было слушать Элронда, — прошептал Пиппин Сэму. — В итоге от меня получается мало толку. Похоже, мне от Бандобраса Волынщика совсем ничего не перепало. У меня от этого воя прямо кровь стынет в жилах. В жизни мне не было так плохо!
– У меня сердце как ушло в пятки, так там и сидит, — тоже шепотом ответил Сэм. — Но если подумать, господин Пиппин, нас ведь еще не сожрали, и тут есть кое–кто, кого им так просто не слопать. Что бы судьба ни припасла для старины Гэндальфа, спорю, что волчьему брюху он не достанется!
Для лучшей защиты Отряд обосновался на верхушке небольшого холма, под склоном которого они укрывались от ветра. На холме тесно стояло несколько деревьев, старых, с искривленными стволами, окруженных кольцом растрескавшихся камней. В середине этого круга разожгли костер — теперь уже нечего было надеяться, что мрак и тишина помогут укрыться от волчьих стай, вышедших на охоту.
Все расселись вокруг огня. Кому не выпало стоять на часах, тот дремал, изредка просыпаясь. Бедняга Билл дрожал мелкой дрожью и весь обливался потом. Волки выли теперь со всех сторон — одни ближе, другие дальше. В глухой тьме светилось множество глаз, некоторые приблизились уже к самому каменному кольцу. У бреши в камнях возник силуэт огромного волка. Зверь стоял, вперив взгляд в сидящих, — и вдруг издал леденящий душу короткий вой, словно давая стае сигнал к нападению.
Гэндальф встал и шагнул вперед, подняв перед собой посох.
– Слушай меня, пес Саурона! — крикнул он. — Я — Гэндальф! Убирайся прочь, если дорожишь своей поганой шкурой! Шагнешь за это кольцо — и я спалю тебя на месте!
Волк зарычал и одним громадным прыжком перемахнул через камни. В тот же миг резко зазвенела тетива: Леголас выстрелил. Раздался жуткий вопль, и вожак рухнул: эльфийская стрела вонзилась ему прямо в горло. Глаза, следившие за холмом, внезапно погасли. Гэндальф с Арагорном шагнули вперед, но холм был уже пуст: стая волков–охотников покинула место несостоявшегося боя. Вокруг наступила мертвая тишина; ветер не доносил ни звука.