Властители семи стихий. Наследие прошлого

Мертвенный свет, исходивший из глубин гигантского кристалла, висевшего в центре комнаты на стальных крюках, принял в свои объятия. Чёрный кристалл цеплял своими, переливающимися от собственного света гранями, стены. Единожды взглянув на него, всё тело обдало холодом. Съёжившись и дрожа от страха, я крепко охватила себя руками. Странное предчувствие никак не покидало, твердя: "То, что находится в глубине, не должно освободиться". Здесь подстерегала лишь опасность.

Подсознание призывало вернуться, но больше возвращаться было некуда. Стена стала ощутимой. Взглядом, окинув комнату в поисках двери - пусто. Панический страх приближающейся опасности неумолимо нарастал в моём сердце.

– Ссспа..ссиии!

– донёсся протяжный зов, эхом разносясь по всей башне.

– Что?..
– вздрагивая от неожиданности.

– Спаси меня!!!
– закричал искаженный голос, бившийся в агонии желая высвободиться. От ужаса, как плющ разрастающегося в моём сердце, я попятилась к стене. Оступившись, с грохотом упав на землю.

– Нн...нет...
– дрожа от страха.

– СПАСИ!!!
– постепенно затихая, - Спаси! спаси....
– а вскоре и вовсе исчезая. В глазах помутнело...

– Джун проснись!
– еле слышно раздался рядом знакомый голос. Открыв глаза, слева от меня сидел брат. Он был встревожен, крепко держа меня за плечи.

– Что? Роб?
– озадаченно оглядываясь по сторонам в надежде выяснить, что происходит.

– Ты снова кричала. Опять кошмар?
– обеспокоенно спросил он. При лунном свете, я еле различала его лицо, но его глаза я видела отчетливо. Они, как прежде, успокаивали своим небесно-голубым цветом.

– Кошмар? Да... думаю, это действительно, можно было назвать кошмаром.
– смотря в его глаза. Остатки сна постепенно растворялись в моей реальности, теряя последние нити своего содержания.

– Что тебе снилось?

– Не помню...
– остатки сна исчезли.

– Ладно, раз ты пришла в себя, я пойду. А ты попробуй заснуть. Хорошо?

– Постараюсь...
– растерянно выговорив. Не желая беспокоить брата.

Отпустив мои плечи, он направился к двери. В этот же миг, едва ощутимый холод, скользнул от плеч по рукам. Покинув комнату, брат тихо закрыл дверь с обратной стороны.

На часах полчетвертого. Еще слишком рано, но и сна больше ни в одном глазу. Повернувшись лицом к окну, резкий укол боли пробил левое колено.
– Ау! Больно...
– прошипев, отгибая край одеяла. На правом колене зияло чернеющее пятно. "Синяк?" Удивившись, не понимая, откуда он взялся. Бросив бессмысленные размышления и сильнее укутавшись в одеяло, я закрыла глаза, в поисках своего пропавшего сна.

Ничего не вышло. Я не могла вспомнить, как ни старалась. И полвосьмого, наконец, выбралась из-под одеяла.

За окном послышался дробящий звук по крыше. Град. Пару минут назад за окном ярко сияло утреннее солнце, а теперь небо затянуло густыми тучами, осыпая город ледяными осколками. Казалось, ледяной дождь желает ворваться в комнату, стараясь пробить себе путь сквозь стекло.

Через час в школу, но из-за недосыпа совсем не хочется. С уже привычными синяками под глазами, я походила на панду. В последнее время, они стали моей неотъемлемой частью. Одно хорошо, они отлично вписывались под цвет моих сине-зелёных глаз. Наконец, добравшись до шкафа, достав с верхней полки форму, я второпях натянула её. "Уже без десяти" - подумав, поглядывая на часы, быстрым шагом пробираясь в ванную.

"Когда я в последний раз высыпалась?" - умывая лицо холодной водой. Опустив голову вниз, с лица стекали, едва ощутимые, холодные капли, падая в центр раковины и скатываясь вниз. Закрыв глаза на пару секунд, и пытаясь сбить с себя остатки сна, ничего не вышло. Подняв взгляд, я с ужасом отпрянула от зеркала, упершись лопатками в каменную стену. Спину обдало холодом, по телу пробежала мелкая дрожь. Это было следствием моего страха. Ведь в зеркале оказалось пусто.

Сердце бешено колотилось. Тяжело дыша, я зажмурила глаза, мотнув головой, открыв, наваждение исчезло. Отражение вернулось, и зеркало стало прежним, стоя напротив и послушно выполняя каждое действие.

Едва успокоившись и пересилив себя, я коснулась зеркала, подойдя к нему. Холодное. А больше ничего. Обычное стекло. Убрав пальцы, на его поверхности остались легкие разводы.

Не желая больше оставаться там, в одиночестве, я направилась вниз. Мне всё ещё было нужно зеркало, эта причина заставила остановиться в коридоре. Перед входом в кухню висело старое зеркало в полный рост, именно им я и собиралась воспользоваться в данный момент. По краям залепленное наклейками и вырезками из журналов. Я бы назвала его "Ретро". Ну, по крайней мере, оно не пугало меня, а в каком-то смысле даже вселяло уверенность. Вот два пингвина из детского журнала, что покупала нам мама. Она говорила, что мы с Робом похожи на них, поэтому прилепила их сюда, сказав, что так мы всегда будем оставаться у неё на виду. А слева наше прошлогоднее фото. Тогда мы отправились за город. Была зима. Выпало очень много снега, и мы решили сфотографироваться. Я никогда раньше не видела столько снега.

Пробежавшись взглядом по всей окружности, я устремила его в центр. Белые, с едва заметными серыми прядями, волосы, напомнили мне ту зиму. Такой цвет волос в семье лишь у меня, в сочетании со светлой кожей. Этот цвет волос мне никогда не нравился. Я называю его цветом "грязного снега". Закончив лицезреть себя в зеркале, и вспомнив, наконец, что мои волосы до сих пор растрепаны, я принялась расчёсывать их. Сделать это с катастрофически длинными, достающими практически до пола волосами, было особенно сложно. Из-за моих мучений мама каждый раз предлагает мне состричь их, но я отказываюсь. Наконец справившись, заплетя тугой колосок, я облегчённо вздохнула.

– Ты уже закончила?
– послышался мамин голос с кухни.

Все то время, что я нещадно трудилась, заплетая волосы, мама уже готовила завтрак.

– Да закончила.
– проговаривая, входя в кухню. Мама гремела посудой, в то время как на плите пеклись оладьи. За столом уже сидел папа, ожидая завтрак. Он мелкими глотками втягивал кофе, а его подбородок едва подрагивал.

– Анна мне скоро уходить...

– Я знаю Джон. Уже почти готово.
– сладким голосом пролепетала мама. Резким движением, скидывая четыре оладьи на тарелку и подавая Джону.

Сделав это с легкой неуклюжестью, она налила тесто, на раскаленную сковороду, готовя новую порцию. Потянувшись к полке за тарелками, низкий рост не позволял достать их.

– Мам я достану.
– решив помочь, поднимаясь со стула. Вытащив три тарелки красного цвета, и поставив их на стол.

– Спасибо, Джун.
– с мягкой улыбкой проговорила женщина, переворачивая оладьи. Её белокурые волосы вились и лезли прямо в лицо, мешая готовить, поэтому она, завязала их в хвостик.

Моя мама домохозяйка вот уже семнадцать лет. С рождения моего старшего брата, она проработала три года, а после того как родилась я, уволилась. Решив полностью посвятить себя семье.

Сев на место, папа встал, положив газету.

– Ты уже уходишь?
– заметив движение боковым зрением.

– Да. Уже пора.

Подойдя к Джону и потрепав его по чёрным волосам, мама поцеловала его в щеку с громким звуком "чмок". На место папы громко плюхнулся мой брат, откидываясь на головку стула, накрывая лицо газетой.

– Ты в порядке?
– обеспокоенно поинтересовавшись.

– Ага.
– пробубнил он через слой бумаги.

– Чего тогда закрылся?

– Не выспался.