Властители семи стихий. Наследие прошлого

– Хочу спросить, почему я вернулась домой только через четыре дня?

– Извини за это. Уверен, твоё исчезновение добавило немало проблем.
– опуская голову, выговорил Саймон.
– В тот момент, они находились совсем рядом и могли в любой момент достать тебя, поэтому я переместил тебя через сны так, чтобы они не смогли отследить твое местоположение. Это заняло четыре дня. Мне жаль, что так вышло...

Я была рада, что он стал приходить в себя.

– Все в порядке ты ведь сделал это чтобы спасти меня. И не знаю, могу ли я просить тебя об этом, и не будет ли это слишком жестоко с моей стороны, но я хотела бы услышать твою историю.

Он снисходительно улыбнулся и ответил:

– Я расскажу тебе её. Но не сегодня.
– снисходительно улыбнувшись, - Время ещё не пришло...

– Хорошо. Я подожду.
– смирившись проговорив.
– Тогда отправишь меня обратно?

– Мой кристалл забрали, и я потерял половину силы. Поэтому попробуем так...
– дотронувшись до моего подбородка, он притянул меня ближе, едва касаясь моего лба губами...

Сон закончился. Я в недоумении лежала на кровати, повернувшись к окну. Раздумывая о том, что так ничего весомого и не выяснила. За окном зияла луна. Освещая белым половину комнаты. Интересно как давно она вышла из тени? По неизвестной причине меня тянуло наружу. Мне хотелось туда. Окунуться в лунный свет и забыть о том, что сказал Саймон, что сказал Рен...

Поднявшись с постели и переодевшись в черные джинсы и футболку, я направилась вниз. Осторожно ступая по лестнице. В темноте это делать было особенно неудобно, но всё же возможно. Наконец добравшись до первого этажа, взяв куртку, и отомкнув замок, я выбралась наружу. Лицо обдало холодным воздухом, и по телу пробежала дрожь. Накинув куртку, я быстрым шагом направилась в сторону парка.

Уличные фонари освещали часть пути. Им сопутствовало полнолуние. Ветер усиливался до тех пор, пока с неба не начало падать что-то белое. Что вмиг таяло при соприкосновении.

– Снег...
– проговаривая, вытягивая руку дабы поймать снежинку. Белые кристаллики приземлялись на мою ладонь. Мгновенно теряя свою форму и себя. Странно. Они были такие красивые и такие недолговечные. Даже имея мелкие острые грани словно шипы они не могли защититься от человеческого тепла. Тая. Оставляя после себя лишь холодную каплю.

Тихо и спокойно. Или скорее безжизненно. Наш парк вообще не пользовался особой популярностью. Пустота здесь была обычным делом. Выложенные камнем тропинки петляли между деревьев. Ветки, которых давно опустели, продолжая шуметь тонкими ветвями. Белые скамейки принимали на себе тонкие снежные подушки. Качели едва поскрипывали от порыва ветра, чем примешивали в эту идиллию нотки страха.

Постепенно тишина стала давить на меня. Я не обращала на это внимания до тех пор, пока меня будто не прошибла молния. Предчувствие подсказывало вернуться домой. В груди все скололо. Но это была не боль, а нарастающая тревога. Прислушиваясь к внутреннему голосу, я лишь ускорила шаг. Впереди показалась моя улица, но не только она. Ещё огромное, чёрное облако едкого дыма, перекрывающее лунный свет.

В груди все сжалось. Я представила самое худшее, что могло случиться, и желала, чтобы этого не произошло. Но все напрасно. Это был мой дом...

Сердце бешено забилось, чуть ли не вырываясь из груди, подталкивая меня вперед. Снег громко хрустел под ногами. В горле пересохло от тяжёлого дыма.

– Что здесь...
– еле выговорив, подходя к толпе, что стояла вокруг дома.

– Это Джун...
– шептались люди у меня за спиной. В их голосах я слышала сочувствие, страх и сожаление.

Впереди полыхали остатки балок, и стен. Чёрное, чёрное полотно продолжало разрастаться, пока не затянуло всё небо над улицей. Руки тряслись от нарастающего страха.

– Вы Джун Арлард?
– спросил Мужчина лет сорока, в полицейской форме подходя ко мне.

– Да...

– Мне жаль. Ваши родители...
– эмоции отключились, сердце замерло, глаза застыли, а в душе что-то опустело. Ожидая единственное слово, которое я не желала слышать.
– Погибли. Они сгорели при пожаре. Мы не смогли дозвониться до вас.
– Его голос не выказывал сочувствия. Он видел смерти множество раз, а я...

Из глаз покатились слезы. В груди все сжалось. Ведь часть меня исчезла. В этот момент я потеряла смысл жизни.

В голове отрывками проносились воспоминания: мамин смех, папина улыбка. То утро что для меня было сегодня. Почему в последний день я накричала на них? Почему выбрала сон вместо семьи?.. Сбежала... Я больше не увижу их... Бессознательно я упала на землю, всем телом пытаясь отторгать эту реальность. Чувствовала, как чьи-то руки коснулись моих плеч, а после тихим отдаляющимся голосом произнес:

– Всё будет хорошо Джун. Все будет хорошо....
– я провалилась в пустоту.

***

Очнулась. Перед глазами темнота. По крайней мере, так я подумала вначале. Проснувшись окончательно, поняла, что это потолок. Это не моя комната и не мой дом. В голове все смешалось. Не понимаю где я. Начиная ворошить свою память, натыкаюсь лишь на боль. Вспоминая, что произошло. Из глаз льются слезы, впадаю в истерику и вновь отключаюсь. Окончательно проваливаясь в сон.

В голове одно за другим проносились воспоминания. В основном из далекого прошлого. Не думаю, что смогла бы вспомнить их наяву, но здесь...

Мне четыре. В это рождество папа впервые позволил нам с братом наряжать ёлку.

– Пап, я хочу поставить звёздочку! Пап...

Папа смеётся. Поднимает меня на руки и говорит:

– Конечно моя принцесса.
– смеётся папа, поднимая меня на руки. Берет золотую звезду, что завораживающе переливается в свете гирлянд, и протягивает мне. Я держу большую звёздочку в своих ручках, что еле могут её удержать и, протягивая к верхушке елки, помещаю её поверх жёстких еловых веток.

– Мама, смотри как красиво!..
– выкрикиваю я, зовя маму с кухни посмотреть на моё достижение.

Мне шесть. Мама впервые позволила мне помогать ей, готовить. Она даже доверила мне нож. Внимательно наблюдая, чтобы я не отрезала вместо морковки свои пальцы.

– Осторожно Джун.
– с опаской поглядывая, как я, едва держа нож в руках, надавливаю на морковь. Она круглая и катается по доске, не давая мне повредить себя.

– Почему это морковка не хочет резаться? Она не хочет, чтобы мы ели её?
– спросила я тогда у мамы.

– Ну ладно. Раз не хочет, чтобы её ели, значит, не будем.
– одобрительно произнесла мама, убирая морковь в холодильник.
– Сегодня будет суп без морковки.

– А теперь семь. Мама привела меня на детскую площадку на противоположной стороне от нашего дома. Мои одноклассники тоже играли здесь. Кто-то копался в песочнице, кто-то раскачивался на качеле, они предложили поиграть. Мама согласилась оставить меня с ними, сказав, что заберет через час, но они не хотели играть. Столпившись вокруг, они стали тыкать пальцем, обзывать, а после избивать меня. Отбиться от такого количества человек я не могла, поэтому была невероятно рада, когда вернулась мама. Она прибежала как ошпаренная, разогнав толпу. Крепко сжимая мою ладонь, она вела меня домой, а я ревела всю дорогу.