Влечение
Шрифт:
Хотелось сбежать домой, но я силой заставляла себя сидеть на месте. Я обещала Максу никуда не уходить. Обещала…
Слова учителей песком сыпались сквозь мои пальцы. Я их слушала и не понимала. Сжать бы голову руками и хотя бы на секунду перестать думать…
На одну секунду!
На большой перемене мелькнул Пашка. Был он печальней своей тени. Но жив. Мне этого достаточно.
И снова текли секунды. Бесконечные, тягучие секунды, которые отказывались складываться в минуты и часы, которые бросались под ноги, лишь бы я не шла вперед.
Урок. Еще урок.
Кажется,
Зачем я о ней вспомнила?
– Маша!
Я вздрогнула.
– Как день?
– А как твоя охота?
Макс стоял около гардероба. Даже неинтересно его спрашивать, как он прошел мимо охранника в школу. Ответ очевиден: быстро!
– Удачно, – сверкнули в улыбке крепкие белые зубы.
Глаза у него темные, а значит, никакой охоты не было. Он все еще голоден. Опять придется помнить о расстоянии. Опять сдерживать себя в желании обнять… Успокаивает одно: это ненадолго. Скоро все закончится.
– Я тебя провожу.
– Вы нашли Дракона? – Очень хотелось подойти к Максу поближе, но между нами словно встала стена – он не подпускал меня. – Сторожев пил Леркину кровь. Он может стать вампиром и без вас!
– Смешная версия. – Макс натянуто улыбнулся. Он успел переодеться – тонкая куртка, серый свитер, серые брюки, безукоризненно начищенные ботинки. Он был, как всегда, великолепен!
На удивление быстро мы дошли до моего подъезда. Маринкино окно было закрыто.
– Сиди дома, никому не открывай. – Макс ввел меня в лифт. – Я зайду к тебе вечером.
Створки лифта закрылись. Кабина повезла меня наверх, и я физически почувствовала, как увеличивается расстояние между нами, словно пружина натягивалась.
А как же… У меня было столько вопросов! Мне так хотелось поговорить! А он просто отправляет меня домой…
Стало обидно. До слез. Ждать, ждать, опять ждать. Вдруг вспомнилось – мне все твердили, что я должна чувствовать вампиров. Что же я тогда время теряю?
Куртку и ботинки я бросила в прихожей – вешать и ставить на место терпения не было. Босиком прошла в комнату. Штора с треском ушла в сторону. Окно распахнулось.
Воздух сегодня был холодным, пахло зимой. Я вдохнула этот колючий, подзабытый за лето запах, закрыла глаза. Ощущение города придвинулось ко мне и опустилось на плечи. Ахнуло далекое эхо. День отзывался гулким уханьем, недовольным шепотом.
Страх обнял меня сзади за плечи, и я отшатнулась от окна, чтобы ненароком не полететь вниз.
Я совершенно не умела пользоваться своим даром. Могла только понять: вокруг дома что-то происходит. Кто-то идет. Кто-то пытается спрятаться.
А еще мне показалось, что я слышу песню. Протяжную, заунывную, как колыбельная. Она опускалась на город вместе с тяжелыми облаками. Вампиры что-то задумали. Я помню эту песню. Она звучала
тогда, во дворе, когда они начинали охоту на меня и убирали ненужных свидетелей. Люди забывали, куда шли, сворачивали в ненужные им дворы, задерживались в магазинах. И на улице постепенно становилось пустынно.Я вцепилась в подоконник. Ноги готовы были бежать из квартиры, нести меня вниз, но – нельзя. Макс просил меня быть дома, и я дождусь его. Что бы во дворе ни происходило.
В пустом безлюдном дворе, где не было никого. Никого…
Тревога отогнала меня от окна. Может, что-нибудь почитать?
На глаза попался сборник «Английский готический рассказ». Смешно… Скоро я сама стану персонажем готического рассказа.
Час, другой. Я уже не отрывала глаз от стрелок на часах. Забавное занятие, знаете ли, наблюдать, как уходит твое время. Уходит навсегда.
Неожиданный звонок заставил подпрыгнуть.
Кто включил телефон? Кто, черт возьми, вообще к нему подходил?
Телефон настойчиво звал обратить на него внимание.
А чего я вдруг завелась? Мало ли кто звонит. Может, Пашка хочет спросить, пойду ли я на тренировку. А я не пойду, я уже никуда не пойду…
Пока я размышляла, телефон замолчал. Я послушала гудок в трубке и положила ее на место.
И тут же позвонили в дверь.
Неудивительно. Если включили телефон, то почему бы не прибавить и громкость звонка над дверью.
– Кто там?
Я не собиралась открывать. Макс советовал сначала смотреть в «глазок», а потом щелкать замками. А чего в него смотреть, если и так понятно, что там кто-то есть, но наверняка стоит сбоку, и в «глазок» его видно не будет.
– Кто?
– Маша! Открой! – Слова хрупким пеплом опустились на мои ладони.
Это была Катрин.
– Зачем ты пришла? Уходи!
Окно закрыто, дверь тоже. У нее не получится войти.
– Впусти меня. Надо кое-что сказать.
Голос был вкрадчив. Голос был убедителен. У нее и правда ко мне дело. Но я ей не открою.
– Говори!
Тревожный комок подкатил к горлу и исчез. Ушла?
– У Макса крупные неприятности.
Катрин стояла в дверях родительской комнаты. И улыбалась. Тонкая, невысокая, пышные светлые волосы падают на плечи. От ужаса я сползла на пол. Как она тут очутилась? Или мне кажется, что я ее вижу?
– Если ты ему не поможешь, он умрет.
– Я тебе не верю! – Я выставила вперед руку. Но разве так можно защититься от вампира?
Катрин подалась вперед, рот ее приоткрылся.
– Не верю! – заорала я, пряча лицо в ладони.
– Он ходил к той девчонке с первого этажа. – Катрин присела рядом со мной. На мое плечо легла узкая белая ладонь. – Она умирала, он ей пытался помочь. И не смог. Потому что голодает уже несколько дней. И все из-за тебя!
– Где он?
– В мастерской.
Я оглянулась. Катрин не было. Я сидела на полу возле входной двери и чувствовала, какой идет от нее холод. Она была там, за дверью. Она издевалась надо мной!
– Ему нужна была кровь. И он нашел ее в мастерской. Только кровь была отравлена. В ней был наркотик.