Влипнувшие в неприятности

– А. – Теперь тот понял. И показалось стыдным терять понапрасну уединение, что словно по волшебству сотворил для них Сэм, но Робину требовалось кое-что сказать. – Знаю, что мне не положено говорить тебе, чтобы ты берег себя. Я должен сказать: не лезь на рожон.

– Буду, – пообещал Джулз, обнимая Робина. – И беречься буду, и не полезу на рожон, насколько смогу.

Хорошо бы, только в реальности, возможно, этого недостаточно, чтобы вернуться домой живым.

Две вылазки назад в Афганистан Джулз оказался на волоске от того, чтобы прибыть домой в пластиковом мешке.

Одну поездку назад в Афганистан Робин не мог ни спать, ни есть, пока Джулз не вернулся.

– Я люблю тебя, – умудрился выдавить Робин.

– Я не должен был это делать… – начал было Джулз, однако Робин его прервал.

– Нет, езжай. Со мной все будет в порядке. Нужно помочь Сэму и Джине с детьми. Будет чем развлечься.

Джулз засмеялся.

– Ты ужасный лжец.

Робин поправился:

– Будет чем развлечься, насколько получится.

– Хммм, – глядя на Робина, промычал Джулз.

– Звони мне, – попросил Робин. – Или посылай е-мейлы. Как можно чаще.

– Терпеть не могу доставлять тебе неприятности. Подвергая себя опасности. Это не стоит…

– Нет, стоит, – прервал его Робин. – Стоит того. Ты стоишь. Ты это ты. Таким я тебя и люблю. Зачем мне желать, чтобы ты стал другим?

Красивые карие глаза Джулза увлажнились от избытка чувств.

– Боже, люблю же я тебя, – прошептал он.

– Тогда поцелуемся, малыш, – сказал Робин. – И проваливай на свой самолет.

Что Джулз и сделал.

Глава 3

– Прости, что? – повернулся Сэм к Джине, являвшейся самым ближайшим экспертом по части языка в их теперешней команде, состоявшей из шести членов.

В команду входили: восьмимесячный и годовалый малыши, трехлетняя девчушка и двое двадцати с чем-то безнадежно влюбленных в своих близких, только что отчаливших в зону военных действий.

А это значило, что команда Сэма была способна лишь кушать, какать, хныкать и\или пытаться не плакать или другим способом не выказывать беспокойство, чтобы не пугать самых маленьких членов команды.

Разумеется, ни от кого из этих маленьких членов команды не укрылось мало заметное напряжение. Уж явно не от Эммы, которая хмуро поглядывала на Сэма глазами, так напоминавшими ему глаза ее отца.

Макс пытался встречаться с Алиссой, когда Сэм еще жил со своей первой женой Мэри Лу и… Или, может, это Алисса пыталась встречаться с Максом, когда тот отчаянно старался сохранить дистанцию между собой и Джиной, поскольку был на двадцать лет ее старше.

Все это напоминало первоклассную кучу дерьма, и хотя Сэм не имел права ревновать, учитывая, что был женат тогда на другой, но один вид Макса напоминал Сэму то мучительное время. И то, что эта мини-«Макси Макс» была точной копией своего папаши, слегка нервировало.

Да уж. Месяц впереди предстоял длинный, не говоря уже о двадцати четырех часах грядущего путешествия, явно предназначенных стать безумно изматывающими.

– Он сказал, наш рейс отменили из-за… – Джина, может, даже бледнее дочери, повторила очень искаженные слова, сказанные с сильным акцентом человеком за стойкой международных авиалиний.

Однако последнюю часть понял Робин.

– Из-за погоды, – встрял он. – Прилетающий рейс из Туниса отменили – а на этом самолете должны были лететь мы, поэтому и наш рейс отменили тоже. Следующий рейс на Афины… Когда?

Джина наклонилась к служащему, на лице ее повторилось испуганное выражение Робина.

– Простите, вы только что сказали «в четверг»?

Сегодня был понедельник. Вечер понедельника – почти вторник, но все же, к всеобщему прискорбию, понедельник.

– Вы, мать вашу, издеваетесь надо мной?

Голос Робина повысился на октаву.

Эш на руках Сэма заплакал. Может, слов он не понимал, но явно различал тон.

– Шшш, – успокаивал Сэм, машинально покачивая сына. – С нами все в порядке. Все в порядке, Буравчик. Мы с этим разберемся.

Между тем, Робин словно стал выше, нависнув над представителем авиакомпаний.

– О, нет, – говорил Робин. – Нет, нет и нет. – Он был актером и обычно вел себя сдержанно, но в момент стресса способен устроить грандиозную драму. – Четверг? Нет, нет, нет. Мы сядем на ближайший рейс. Сегодня же вечером. Куда угодно.

– Пакистан, – подсказал человек за стойкой. Надо отдать ему должное, он старался помочь. Однако по большей части бесполезно.

– Кроме этого.

– Ливия?

У Джины вырвался хриплый стон.

– И не туда, – сказал Робин.

– Завтра утром, – с напевным акцентом, который Сэм уже начал понимать, сообщил мужчина, – у нас есть рейс до Рима. В… шесть ноль пять.

Всего лишь через семь часов. И Рим более-менее ближе к Афинам.

– Мы берем, – заявил Сэм.

– Но, увы,… мои друзья, остались только два места.

Ну конечно.

– Пожалуйста, найдите следующий рейс с нужным количеством мест.

Сэм заставлял себя соблюдать вежливость и подавлял желание перескочить через стойку, чтобы самому посмотреть в компьютере.

– Четырнадцать семнадцать, – воскликнул служащий, но его триумф тут же увял. – Но это рейс обратно в Лондон.

– Лондон пойдет, – сказал Робин. Он перевел взгляд с Джины на Сэма. – Я там был несколько месяцев назад. Знаю один великолепный отель, там нам предоставят президентский номер. То есть, если он не занят. Мы можем взять несколько дней для поправки душевного здоровья, принять душ, слава богу, вздремнуть и поесть чего-нибудь нормального, а потом, когда снова обретем человеческий облик, возьмем прямой рейс до Афин.

– По мне, так подходящий план, – согласился Сэм.

– Но нам нужно сейчас забрать свой багаж, – сдалась Джина, – и найти рядом с аэропортом какой-нибудь безопасный отель, где можно переночевать.

Сэм помотал головой.

– Понимаю, что не идеальный вариант, – сказал он ей, – но не лучше ли, если мы пересидим на корточках…

Джина уже трясла головой.

Сэм наклонился к ней и понизил голос.

– Джина, понимаю, будет трудно…

– О, господи! – Джина развернулась и всучила Майки Робину. – Возьми его, возьми его, возьми. Эмма, стой с Робином и Сэмом!