Влюбись в меня себе назло

– Чувачило непроходимый, ты забыл, у меня отец - журналист. Я даже неофициальный гимн факультета журналистики МГУ знаю.

– Шедевр моего сердца, ты собралась на журналистику?!
– радостно воскликнул Лёха.
– Мы будем поступать вместе?

Он обрадованно обнял меня и пытливо заглянул в глаза.

– Я подумываю об юридическом, буду адвокатом, - призналась ему.
– Хотя мне и нравится сочинять. Только мои творения не так хороши, как твои. Недаром ты высмеял мой первый опубликованный рассказ, - без тени обиды поддела его.

Крылосов изумлённо поднял брови.

– Когда это?
– удивился искренне.

– Любимый мой, ты точно страдаешь провалом памяти, - произнесла я ласково.

– В седьмом классе. "Чего на свете не бывает?" - так назывался мой рассказ. Тебе он ужасно не понравился.

С нарочитой укоризной парень помотал головой.

– Как же он мог мне не понравиться?
– возмутился шутливым тоном.
– Сам рассказ своим названием указывает - на свете такого не бывает, то есть не может быть! Я купил штук пять газет с ним и храню их до сих пор. А привязывался к твоему рассказу я тогда из зависти. И из злости! Потому что в предыдущем номере была напечатана моя заметка о лыжных соревнованиях. Я там всё правдиво и доходчиво описал, как мне казалось, но никто и не заметил. Учительница ни единым словом не обмолвилась. Моё эго опустилось ниже плинтуса, я рассердился.

– Правда? О, бедненький!
– пискнула я с показной жалостью.
– Но ты потом столько всего написал и опубликовал, также нарассказывал с экрана, что всем утёр нос с лихвой. В первую очередь, мне, нечаянно занёсшейся на журналистский олимп. Я оттуда благополучно скатилась. И теперь намереваюсь под крылышко к Фемиде пристроиться.

– Хорошо, я согласен, - с одобрительной важностью бросил Лёха, словно давал разрешение на выбранную мной профессию.
– Из тебя получится очень въедливый адвокат. Главное - чтобы мы поступили в вуз в одном городе. Ведь так?
– И внимательно посмотрел мне в лицо.

Вместо ответа я прижалась к нему, обхватив за шею, и поцеловала в губы, вложив в поцелуй всю нежность, какая была во мне к нему.

Как же я всё-таки люблю этого мальчишку с нагловато-лукавыми раскосыми очами!

А ведь могло всё получиться иначе! Я могла бы до сих пор путаться с Донцовым, а с Крылосовым находилась бы в прежней вражде. Даже страх от этой мысли берёт.

Судьба милостива однако - совсем как чукча в анекдотах подумала я. Она, к счастью, не допустила несправедливости. Но мне кажется, всё равно бы мы с Лёхой, куда бы нас жизнь не занесла, прикатились бы друг к другу, как два мячика, - не теперь, так через год или два. Потому что, бесспорно, между нами существует взаимное притяжение. Оно возникло давно, хотя я не осознавала. И никогда не исчезнет. Я так хочу!

Парень с трудом оторвал свои губы от моих и, прерывисто дыша и не переставая крепко прижимать меня к себе за талию руками, обеспокоенно прошептал мне в ухо:

– Отвечай, чертовка, не уходи от ответа! Мы будем поступать в одном городе?

Я решила не ломать свою ехидную натуру и ответить в привычной своей подкалывающей манере.

– Да разве от тебя отвяжешься!
– протянула игриво, сложив по-восточному ладонь к ладони у груди.
– Никак не смею ослушаться, мой господин, мы поедем поступать в один город! Куда ты - туда и я за тобой! Я всегда слушаюсь, даже выполнила твоё приказание влюбиться в кого-нибудь себе назло.

– Не в кого-нибудь, а в меня!
– поправил Лёха.
– Я хотел, чтобы ты влюбилась именно в меня! Чтобы забыла Донцова.

– А кто такой Донцов?
– В притворном изумлении подняла я брови.
– А-а-а... припоминаю. Бывший бойфренд Заринки, но не мой!
– и уже серьёзным тоном добавила: - Хотя, надо признать, он тоже был в моей жизни, но теперь моя дружба с ним мне кажется такой далёкой и незначительной. Тем не менее я ему благодарна: он мне оказал услугу.

– Какую?
– насторожился Лёха, чуть разжав объятия.

Я хитро сверкнула глазами и подтрунивающе произнесла:

– Если б не он, наверное, один бы парень из семейства мышиных - ой, извини!
– из семейства Крылышек - так бы, наверное, и не решился меня завлекать, пролетел бы мимо. Я бы и не узнала никогда, что он как раз тот, который мне нужен, которого лучше нет на свете и в которого влюблюсь всем сердцем.

Крылосов довольно засмеялся и неожиданно показал на пролетающих над нами каркающих ворон.

– Смотри, они тоже смеются и говорят между собой, какая же Ехидничка - глупышка. Радар этого парня уже был настроен на неё с давних пор!.. Это так! Я просто выжидал и ждал, когда ты полюбишь меня сама.

– Я его обожаю!
– хихикнув, громко крикнула я последней вороне, чуть отставшей от стаи.
– Передай солнышку спасибо, когда встретишься с ним.

– А оно-то при чём?
– рассмеялся Леха.

Я не стала ему объяснять. Что-то ведь тайное надо оставить и для себя. Вместо этого расцвела своей самой многозначительной улыбкой прямо ему в лицо, запустив в действие ямочки.

И парень начисто забыл, какой вопрос задал.

Эпилог от имени Алексея Крылосова

Терпеть не могу ждать. Надо было нам с Енечкой всё-таки ехать в аэропорт вместе - на машине моего дедушки или её дяди с тётей. Не разделяться. Но родственники решили доставить нас по отдельности. Мой дед заявил, что успеем ещё налюбоваться друг на друга - вся жизнь у нас впереди - а им с бабушкой пообщаться со мной хочется. Но всё-таки мои любимые старички, доставив меня в Хабаровский аэропорт, внемли моим уговорам и оставили одного дожидаться своей девушки. Они знают, я не люблю долгих проводов.

Вот теперь стою у стоек регистрации, как договаривались, и жду с нетерпением свою Ненаглядку. Обожаю придумывать моей Ехидничке ласковые прозвища. Её красивые зелёные глазки вспыхивают радостным светом, когда из моих уст вылетают умильные нежнянки. Милое личико становится трогательно-растерянным, боевитость её духа снижается, сама вся становится такой сердцещипательно-беззащитной - так и хочется прижать к груди и всегда держать её там, не отпуская.

Мы собрались с ней лететь на новогодние праздники и зимние каникулы в Москву. Мои предки сначала подняли дикий ор: даже не мечтай, ведь это последний Новый год в школе и дома! Моё упрямство пересилило их аргументы. Они сдались и даже договорились с однокурсником отца, который после вуза устроился в Москве, чтобы он с женой приняли меня у себя на квартире.

Однако моя зеленоглазая Ехидничка решительно настроена на то, что поселюсь вместе с ней у ее папы Кости. Я буду только рад, если, конечно, французские её родственники не будут против. Енечка утверждает, что не будут: она уже с отцом всё согласовала. В случае заминок переберусь к однокурснику своего отца.

Удивительно, но моя "трясучая" мамочка против совместного проживания не возражала.

– Ничего громоподобного от этого не произойдёт, - умозаключила она, - конечно, при условии, если будешь вести себя благоразумно и спать не в кровати Жени.
– (Смешно слышать: мы пока ещё не дошли до таких отношений, мамочка опережает события! Если честно, то я ещё ни с одной девчонкой пока интима не имел, как-то не решался на половую близость, просто мне нужна только Енечка. К тому же, похоже, мне придётся спать в одной комнате с французскими кузенами) - Смотри, Алёшка, не осрамись! Ты будешь под зорким оком отца твоей девушки. Пусть он думает, что ты пай-мальчик. Произведи хорошее впечатление.