Влюбленная в море

Плавая с Дрейком, он усвоил, что заботиться о здоровье матросов не менее важно, чем о здоровье офицеров. На многих кораблях с матросами обращались с неоправданной жестокостью. Родни решил, что на своем корабле он построит дисциплину, опираясь на общепринятые морские традиции, станет вершить правосудие милосердно и постарается по мере возможности показывать пример своим людям, а не принуждать их посредством грубой силы.

«Морской ястреб» не блистал красотой. У Родни не хватило денег на отделку корпуса, но корабль был крепкий и добротно сработанный. Его первый помощник Барлоу подтвердил мнение Родни, что корабль легко станет слушаться руля. На вооружении корабль имел двадцать две пушки и семь канонерок [2] по каждому борту нижней палубы, шесть фальконетов [3] , стреляющих картечью, на верхней и еще два бронзовых орудия на корме у штурвала.

2

Канонерка — небольшой военный корабль с артиллерийским вооружением.

3

Фальконет — пушка небольшого калибра.

Помимо артиллерийских орудий, Родни приобрел также несколько аркебуз, запасся зажигательными бомбами и смазанными смолой дротиками, которые с таким успехом применял Дрейк.

Команда «Морского ястреба» состояла из восьмидесяти человек, пятьдесят из которых были закаленными бывалыми моряками, и Родни считал своей большой удачей то, что сумел их заполучить. Дюжины две матросов уже плавали с ним и согласились пуститься в экспедицию, соблазненные его обещанием выделить им большую долю добычи, чем бывало прежде.

Родни так волновался по поводу команды, что едва не довел себя до нервного срыва. Он не ждал, что сумеет собрать лучших моряков, которые могли бы отправиться под парусами таких прославленных героев, как Дрейк или Рейли. Многих к тому времени взяли на королевскую службу на корабли, которые ее величество собиралась передать под командование лорда Говарда.

Не кто иной, как Барлоу, оказал Родни неоценимую помощь, без лишней суеты собрав команду гораздо лучшую, чем ту, на которую рассчитывал Родни. Юнги, волонтеры и ремесленники, плотники и кузнецы дополняли личный состав.

Затем шли офицеры: Барлоу, три лейтенанта — Бакстер, Гэдстон и Уолтерс, шкипер Хейлс, казначей Симсон и хирург Добсон, имевший репутацию умелого доктора, хотя Родни успел усомниться, что поступил разумно, наняв его. Прежде всего, Добсон был человек в летах и поднялся на борт с налитыми кровью глазами и хриплым натужным кашлем, который он объяснял весело проведенной накануне ночью, но Родни склонен был приписать его хронической болезни.

Впрочем, теперь уже было поздно что-либо менять, и Родни только надеялся, что в море эта и множество других проблем утрясутся как-то сами собой.

С баркаса спешно перетаскивали на борт последние припасы. Родни лично проверил, надежно ли закреплены бочки для дождевой воды. Он приказал наполнить их в самый последний момент — он слишком хорошо знал, на что они будут похожи через пару месяцев: грязные, кишащие слизнями. Желательно поэтому наполнять их свежей пресной водой перёд самым отплытием.

Еще несколько минут, и они отчалят. В этот момент на пристани возник небольшой переполох: какого-то матроса, едва державшегося на ногах, практически втаскивала на себе по сходням на корабль размалеванная дородная проститутка, которую Родни как-то случалось видеть в порту. Едва ступив на корму, матрос тут же растянулся во всю длину на палубе, а женщина снабдила его непристойным напутствием, вызвавшим хохот остальных матросов.

Уперев руки в широкие бедра, не стесняясь расстегнутого почти до пояса платья, проститутка завязала с матросами шутливую перепалку, которую с отвращением слушали стоявшие на пристани женщины.

— Готовьтесь ставить паруса, Барлоу, — отрывисто скомандовал Родни, терпение которого уже истощилось. Вся команда должна была уже собраться на борту. Но стоило ему подумать об этом, как его лицо омрачилось, и он снова нервно прошелся по юту. Он вспомнил, что ему предстоит увидеться с Френсисом Гиллингемом и оказать ему гостеприимство. Родни поручил Барлоу встретить Френсиса и сразу же отвести его куда-нибудь в укромное место и оставить там, по крайней мере до тех пор, пока не уляжется суматоха, сопутствующая отплытию.

— С какой стати мне нужны бездельники на корабле? — возмутился Родни, когда ему принесли письмо сэра Гарри. — Клянусь честью, я немедленно напишу, что не могу принять его.

— Но сэр Гарри Гиллингем наш главный компаньон, — рассудительно возразил Барлоу. — Что, если он потребует назад свое золото?

— Я пошлю его к черту, — буркнул Родни, понимая, что всего лишь бравирует и ему придется выполнить просьбу сэра Гарри взять его сына в плавание и постараться сделать из него мужчину. Сэр Гарри не объяснял в письме, почему он пришел к такому неожиданному решению относительно Френсиса, но по тону письма Родни догадался, что с парнем что-то неладно.

— Мальчишка вляпался в неприятности, — сказал он Барлоу. — Но у нас не будет времени нянчиться с нытиком.

Родни давно решил не брать на борт «Морского ястреба» всякого рода авантюристов и праздных лиц. Люди, заинтересованные только в обогащении, неизменно оказываются на корабле обузой. Они слишком изнежены и недисциплинированны, чтобы приносить пользу. А Родни знал, что путешествие предстоит опасное. Одинокий корабль легко мог подвергнуться нападению, и, хотя он надеялся и даже рассчитывал быстро захватить испанский корабль или полубаркас, первая половина плавания все равно принесет мало удовольствия кому бы то ни было.

Была еще и другая сторона — их могли потопить или взять в плен, а на помощь рассчитывать не приходилось. Кроме того, корабль был заполнен до отказа, и, хотя на корме оставалась свободная каюта рядом с его собственной, Родни предполагал оставить ее про запас, на случай, если вдруг удастся взять в плен важную персону. А если нет, в ней можно разместить часть добычи.

Но роптать не имело смысла. Единственное, что он мог сделать, — это поторопиться с отплытием в надежде, что Френсис прибудет в Плимут с опозданием.

Послышалась команда матросам ставить топсель [4] , и Родни увидел, как стремительно разворачивается парус, как люди карабкаются с фала [5] на брас [6] . Шум на носу подсказал ему, что якоря подняты. Он облизал палец и поднял его, чтобы определить, не усилился ли ветер, — обогнуть мыс Дьявола могло оказаться непростой задачей. Затем «Морской ястреб» развернулся вправо и медленно отчалил. С пирса раздался дружный вопль, дети энергично замахали платками, жены прижимали их к глазам. Некоторые из них видели своих мужей в последний раз.

4

Топсель — парус треугольной (иногда четырехугольной) формы.

5

Фал — снасть, при помощи которой поднимают паруса, реи, флаги, сигналы.

6

Брас — разновидность снасти.

— Делайте свое дело, — прикрикнул один из старших матросов, поскольку, чтобы развернуть корабль по ветру, требовалось внимание каждого.

Корабль слегка накренился, и Родни, внезапно ощутив, как вздымаются под палубой волны, услышав знакомое хлопанье паруса над головой и скрип мачт, почувствовал, как его охватывает радостное волнение. Ему пришлось крепко сжать губы, чтобы вместе с другими не крикнуть «ура» при виде мыса Стоунхаус.

Они вышли в море! Приключение началось. Англия осталась позади. Перед глазами Родни внезапно возникла Филлида, такая красивая, что у него закружилась голова. Покидая Англию, он запоздало жалел, что, покидая Камфилд, не простился с Филлидой так, как прощаются матросы со своими женами на берегу. Он должен был поцеловать ее в губы и зажечь своей страстью. Теперь он мучался, что по глупости позволил ей удержать себя на расстоянии. Несмотря на все его старания и просьбы, она так и не подарила ему свидания наедине. Родни проклинал себя за слабость. Ему следовало проявить настойчивость, даже войти к ней в спальню ночью, уж если на то пошло. Ему не впервые приходилось преодолевать женское сопротивление.