Влюбляться нам нельзя

– Подвинься!

Он шарахается от меня.

– Поль, что это сейчас было?

– Не… твое… собачье… дело… Усек, чел?

Придвигаюсь к нему вплотную и смотрю прямо в глаза. Юрка дергает стул к краю стола.

– Понял. Не вопрос. Не мое, так не мое.

Остаток дня пролетает как в тумане. На уроках ничего не вижу и не слышу. Сижу, плотно сжав губы, и смотрю в одну точку. Одноклассники обходят меня стороной, лишь поглядывают, девчонки шушукаются. Влад косится, но не лезет. Хорошо, что Макаров не понял, что случилось, иначе даже представить страшно, чего может наговорить злым языком.

Даже не замечаю, что после обществознания Оганесян исчезает. Теперь я сижу одна, ловлю жалостливые взгляды, и хочется вскочить и крикнуть во все горло:

– Да пошли вы все…

Последний урок – математика. Приходится вернуться на свое место, чтобы не нарваться на вопросы от Пифы.

– Поль, ну прости! – канючит Ритка. – Я же не знала…

– Отвали!

– Поль, ты сама виновата, скрыла, что вы продолжаете встречаться.

Я еще и виновата? Я?

Смотрю на подружку остановившимся взглядом. И как я не разглядела в ней змею?

– Уйди, Голубева, по-хорошему!

Накручиваю на ладонь ручку шопера, еще миг – и сорвусь.

Глава 5

Ритка отодвигается на всякий случай, чувствует, зараза, что я на грани.

– Но вы же расстались еще месяц назад, – оправдывается она, но уже как-то неуверенно. – Сама жаловалась, что поссорились.

Да, я жаловалась, но это была версия для всех, в том числе и для подруги. Нам с Владом даже понравилось держать отношения в секрете: переглядываться, расходиться после школы по домам, а потом тайком встречаться. Я никогда не знала, где меня перехватит Влад, он любил устраивать сюрпризы.

Как, впрочем, и сейчас, сюрприз получился знатный!

Оказывается, он времени даром не терял!

Это убивает больше всего. Не знаю, он и правда влюблен в Ритку или держит ее как запасной вариант, но все равно обидно.

«И как, подружка, даешь себя лапать, Владу хочется погорячее?» – вертится на языке вопрос, обида сжигает изнутри. Но вслух говорю другое:

– Расстались, а потом снова сошлись, – смотрю на соседку и сжимаю карандаш, чтобы не ткнуть ей в глаз от злости.

– Заречная, Голубева, хватит болтать! – стучит по столу Марина Николаевна. – Работайте.

Мы замолкаем. Я пытаюсь что-то решать, но в виски стучит еще один вопрос: «Что же делать?»

Я люблю Влада с девятого класса. Сначала умирала по нему тайно: втихаря, как большинство девчонок, подкладывала сладости, валентинки, открытки, делала фото и мечтала, как пройду с ним за руку по коридорам школы, горделиво поглядывая на одноклассниц, истекающих слюной от зависти.

И только в одиннадцатом Козловский вдруг заметил меня и предложил встречаться. А теперь, получается, ему нужна была не я, а мои связи?

Слезами наполняются глаза. Одна капля падает на тетрадь, сердито стираю ее.

– Поль, а Поль, – сзади шипит Сашка и тычет мне ручкой в спину – его любимое занятие. Прихлопнула бы на месте! – Дай списать.

– Отвали!

– Ты что такая бешеная сегодня? Ну, дай! Жалко, что ли?

И тут меня озаряет, резко разворачиваюсь. Макаров, не ожидая от меня такой прыти, отшатывается к спинке стула.

– В обмен на услугу.

– Какую?

– Сотри фото в телефоне.

– Говорю же, нет его!

– Тогда иди лесом.

– Жмотина!

Я прямо чувствую его взгляд, который прожигает мне спину, а его хриплый голос, когда он окликает меня, вообще вызывает озноб на коже.

Показываю ему средний палец.

– Обломись!

Мучительно жду конца урока, не понимаю, как решаю и что записываю в тетрадь. После звонка хватаю шопер и несусь к выходу, но Ритка догоняет меня.

– Поль, так вы расстались или нет? – бежит она за мной.

Даже не знаю, что ответить. Влад маячит на крыльце, наверняка тоже ждет меня. Что ж, пора поговорить, хотя хочется топать ногами и визжать, еле сдерживаюсь, чтобы не показаться кандидаткой в дурдом.

Я не считаю себя той страдалицей, кто будет рыдать в подушку и думать о смерти. Ну, или хочу казаться такой. Обычно стискиваю челюсти и бросаюсь в бой. Но сейчас… ярость и обида так и переполняют, выворачивают душу наизнанку.

Иду, не оглядываясь, Влад шагает за мной, чуть поодаль за ним – Ритка. Вижу их силуэты в витринах магазинов. Две недели, паразиты, меня за нос водят!

Что б им пусто было!

Но Ритка-то какова! Тихушница, дери ее за ногу!

Сворачиваю в сквер недалеко от остановки, парочка плетется за мной. Замираю у скамейки, поворачиваюсь к ним.

– Поль, ты все неправильно поняла, – начинает Влад.

Еще бы! Лучшая защита – нападение. Плавали, знаем…

– Вот как, неправильно, значит? – с трудом выдавливаю слова. – У меня глюки, и это была не измена, а мне привиделось?

– Поля! – стонет Ритка. – Зачем ты так!

– Ты о чем? – любимый теряется.

– Ладно Ритка! Она говорила, что была не в курсе нашего с тобой фиктивного расставания, но ты-то знал.

– В смысле, не в курсе? – Влад сверлит взглядом подружку.

О боже! Хочет переложить вину на Ритку? Как низко! Неужели я по этому человеку сходила с ума?

– Н-нет. Владик, ты же убедил меня, что вы расстались, – оправдывается подружка. – Я сопротивлялась.

– Сколько? – резко разворачиваюсь к ней.

– Что сколько? – не понимает Ритка.

– Как долго сопротивлялась? День, два? Или пару часиков?

С моих губ капает яд, не могу удержаться.

– Поля, зачем ты так?

– А как я должна?

Смотрю на Козловского и не понимаю его. С кем он хочет быть: со мной, с Риткой или с обеими? И вообще зачем ему такой головняк перед выпуском? Адреналина не хватает? В любовь уже абсолютно не верю. У таких, как он, ее просто нет, одни красивые слова.

– Ты жестокая!

Ритка уже не скрывает слез. Она потрясена, расстроена и ничего не понимает.

– Я? – не отвожу взгляда от зеленых глаз любимого и стискиваю кулаки. – На два фронта работаешь, дорогой? Правильно тебя Макаров козлом назвал. Получается, он знал?

И все становится на свои места. Вот будто кто-то фонариком посветил в голове. И яростная стычка Сашки и Влада, и звонок Пифы моей маме, и слова Макарова, что я должна лучше выбирать друзей. Озарение настолько мощное, что делаю шаг назад, будто разговариваю сейчас с чудовищами, и они на меня нападут.