Вместе (сборник)

— Он че, гонит? — злился Андрей.

— Не мешай чуваку тупить, — зевнул Гош.

— Всем взять автоматы, плащ-палатки, вещевые мешки.

— А у нас нету!

— Как «нету»? Пропили?

— Не выдавали!

— Хорошо. Тогда пойдем другим путем. Вон кучу гравия видите? Марш туда! Набить полные карманы камнями. Сам проверю! Это чтобы боевую нагрузку почувствовали. Сборы должны пройти с большой пользой для вас.

Вы поверите, что жевательная резинка избавляет от поноса? Или что теплое одеяло омолаживает лицо? Вот и мальчишки не слишком верили, что военные сборы принесут им пользу.

— В колонку… тьфу… в колонну становись! Марш!

Пробежав километров пять и устав, как Стаханов после рекорда, пацаны остановились.

— А где Калаш?

— Петр Семенович! Петр Семенович!

— Вон он! В канаве валяется!

Достали военрука, кое-как привели в чувство.

— Где это мы?

— В лесу, на поляне.

— А зачем?

— Марш-бросок был. По вашему приказу.

— А! Хорошо. Теперь разводим костры.

— Зачем?

— Разговорчики! Разводим, разводим! Согреться надо, еду приготовить.

Пацаны ругались, как сапожник дядя Вася, когда ему приносили в починку немытую обувь. Собрав сухие ветки, зажгли костры. Калаш заснул прямо на траве.

— Может его самого в костер? Как Джордано Бруно, — предложил Андрей.

— Что делать будем, Гош?

— Что, что! Назад топать надо.

— А этого что, волкам оставим?

— Неплохо было бы! Но и без военрука нам никак нельзя — сборы не засчитают. Ладно, шучу. Назад его поволочем. Не бросать же.

В ночном небе послышался нарастающий гул. Допризывники подняли головы и увидели проблесковые огни самолетов.

— Это транспортники, — Витя Ленский мечтал стать летчиком и знал авиацию хорошо.

— Сегодня в столовой говорили, что где-то рядом учения проходят. «Южный крест» называются. Одни — зеленые, другие — синие. Там у них почти все по-настоящему.

Ночь была лунная и было хорошо видно, что из самолета как горох, посыпались парашютисты.

— Красиво летят! — восхищался Витя.

— Вроде бы как, к нам летят!

— Кажется. К нам-то им зачем?

— А костры? Может, нас с зелеными спутали? Или с синими…

— Точно сюда летят! Атас, пацаны! Валим! — кричал Голиков.

— Гош, что делать?!

— Что мы, зайцы что ли, по кустам бегать?! Будем ждать! Наши они, русские, не немцы ведь. Разберутся!

— А если не разберутся? Положат нас всех здесь за милую душу!

— Так, пацаны! Все ко мне! Занять круговую оборону!

— Гош, а отбиваться чем будем?

— А камни у тебя в кармане зачем? Калаш ведь как знал, как знал!

На поляну один за другим приземлялись десантники, гасили купола парашютов и тут же вступали в бой. Треск холостых выстрелов стоял неимоверный. Приняв одетых в форму ребят за синих, зеленые атаковали их по полной программе. Но и пацаны отпор дали, мама, не горюй! Бой был короткий, но яркий! После него Гош и его компания научились настоящей стойкости и настоящему мату. Позже, когда все выяснилось, гогот в лесу стоял такой, что зайцы от разрыва сердца умирали, а мыши входы в норы конопатили.

— Что ж не сказали, кто вы такие, когда мы спустились?

— А вы и не спрашивали!

— Ладно, ладно, не обижайтесь! Молодцы вы, ребята! Просто молодцы! — похвалил их капитан-десантник, потирая подбитое камнем ухо. — Скажите там своим, что капитан Быков, меня в ВДВ все знают, вам сборы засчитал и пятерку поставил. А что это вы без ремней ходите, как охламоны?

— Не выдали еще.

— А ну-ка, мужики, — обратился к десантникам капитан, — подарите свои ремешки этим молодцам. Пусть это будет их первая награда!

В расположение пацаны пришли уставшие, как верблюды, и довольные, как коты после еды. Калаша, проспавшего весь бой и всю обратную дорогу, несли по очереди и сдали в офицерский домик.

Ложась спать, форму сняли, но ремни оставили, слишком дорог был этот трофей. Так и спали в них. Сны у всех были разные, но, в основном, боевые.

На утреннем построении начальник гарнизона обратил внимание, что небольшая группа допризывников подпоясана ремнями, которых еще не выдавали.

— Эй, комсомольцы, ремни откуда?

— Добыты в бою! — отрапортовал Гош.

«Ого! Из этих толк выйдет!» — улыбнулся офицер.

«А я даже Магира не вызывал!» — подумал Гош.

Колхоз

Приехавшие после военных сборов в свой город на родную улицу пацаны почувствовали себя героями — дембелями, с честью отдавшими целую неделю своей жизни Родине. Приосанившиеся, с легким высокомерием бывалых, они были похожи на молодых индюков.

Пару дней походив с гордым видом в трофейных ремнях, мальчишы, в конечном счете, утомились рисоваться и, сбросив глупые маски, рванули на пляж. Солнце, море, песок, беззаботная радость и обилие движения… Отдыхалось им, как гитаре в музыкальном магазине.

Но… Все это продолжалось опять же недолго. Снова вызов в школу. Пацаны, уже раз обжегшись, сами туда не пошли, так что отловили не всех. Невезучими оказались Гош, Витя Ленский, Жорик Полозин, Вова-борец и Леня. Их-то и отправили в колхоз, помогать передовому хозяйству собирать урожай.

К земледельцам ехали чуть радостней, чем на военные сборы: с ними были девочки и не было придурка-военрука. Старшим был молодой физрук, который сразу же закрутил роман с самой видной девушкой Наташей и полностью выпустил руководство из своих рук. Так как живое тело коллектива быть без головы не может, то ею естественно и без лишнего шума стал Гош при всеобщем одобрении.

По приезду в колхоз всех школьников разместили по недавно построенным деревянным баракам.

Что не говори, а есть у деревни свои прелести! У колхоза «Восход» они тоже были. Обилие мух, запах гумна, дикая жара, отсутствие кинотеатров, кафе и телевизоров, почти полностью компенсировалось свежайшим воздухом, дурманящим запахом скошенной травы, великолепными закатами и райской тишиной деревенской ночи.

После первого рабочего дня, наскоро поужинав, пацаны побежали на танцы. Солнце уже заканчивало свой дневной забег, верхушки деревьев алели в вышине, и легкий сумрак сгущал краски дня.

Вбегая по ступенькам в клуб, Гош чуть не сбил с ног высокую девочку с улыбчивым лицом, с маленьким, но гордым, как лилипут на ходулях, носом и ясными, задорными глазами.

Потирая ушибленное плечо, она пристально посмотрела на него и скривила губы бантиком, отчего стала еще привлекательней.

Взгляды их встретились и розовощекий нудист по имени Амур, почесав затылок (ввиду несовершеннолетия «мишеней»), пожал пухленькими плечиками, немного подумал, но все же выпустил две стрелы. Попадание в них эфемерных снарядов оба почувствовали почти одновременно. Гош, как мы знаем, был не робкого десятка, да и со здоровой наглостью тоже было все как надо, но тут вышел небольшой сбой — он немного смутился и слегка покраснел. Однако сладил с собой и спросил: