Вместе (сборник)

— Ты, девочка, местная?

Надо заметить, что слово «девочка» он употребил впервые. Обычно он говорил «девчонка».

— Нет. Я из пятой школы. На практике здесь. Ты куда так мчал? Потерял, что ли, кого?

— Да так… Вообще-то… Может быть, я тебя и искал?

— Ну тогда получается, нашел, — сказала она и засмеялась.

Гошу сразу же стало легко на душе и он, немного расслабившись, обратил внимание, что по-прежнему держит ее за руку, за которую схватил после столкновения, чтобы она не упала. Заметив это, он представился: «Игорь» и потряс руку.

— Алина, — тихо сказала она, опустила глаза и мягко высвободила свою руку.

Каким-то чутьем уловив, что она наверняка его будет внимательно слушать, Гош открыл шлюзы своего красноречия, и беседа полилась. Надо было как-то занять даму, и он начал рассказывать, поначалу сильно сбиваясь и краснея, как, будучи маленьким мальчиком, воровал арбузы и катал их домой по пыльной дороге.

Ни на какие танцы они уже, естественно, не пошли — слишком многое им предстояло сказать друг другу. Ведь солнце в этот день светило только для них, да и у Гоша под напором мыслей и чувств сорвался клапан, и словесный поток, словно гейзер, мощно выплескивал слова и междометия. Казалось, что его байки никогда не закончатся. Поощряемый неослабеваемым Алининым вниманием, Гош, в конце концов, заврался до того, что начал рассказывать, как он тайно летал в космос на самодельной деревянной ракете. Вот тут Алина поняла, что пора домой, но Гош ее не отпустил.

Побродив с ней среди полей и перелесков немало часов, он под утро вернулся в свой барак. Зайдя, он услышал просто-таки душераздирающий храп. Подойдя поближе к эпицентру, в лунном свете он различил исполнителя ночного концерта. Им был дохленький очкарик из пятой школы. Гош испробовал множество способов борьбы с неприятным звуком: закрывал рот храпящего рукой, надевал на нос носок, мазал лицо зубной пастой. Ничего не помогло — храп лишь усилился. Теперь от него дрожали в окнах стекла.

«Ладно, завтра ночью с очкариком разберемся», — подумал, забываясь тревожным сном, Гош.

На следующее утро Гош отвел пацанов на «плантации» — деревенские поля, а сам пошел искать Алину. Нашел он ее на дальнем участке колхозной бахчи.

— Эй, красавица, хорош тяпкой-то махать, энергия еще пригодится, — весело крикнул Гош и тут же поняв двусмысленность сказанного, быстро добавил. — Когда после каникул в школу пойдешь.

— Алина подошла к Гошу и, щурясь от утреннего солнца, спросила:

— А ты чего без дела шляешься? Помог бы девушкам.

Услышав это, ее подруги одобрительно загалдели.

— Не волнуйтесь, барышни, всем в свое время поможем. А пока я у вас девушку украду. Ненадолго. У нас с ней летучее комсомольское собрание по вопросу летней страды. Очень важное мероприятие, нельзя пропустить.

Он подхватил смеющуюся Алину и увлек за собой.

— Тут недалеко есть одно великолепное место у реки. Пойдем туда?

— А зачем?

— Рыбу ловить будем.

— Так у нас же удочек нет!

— А мы руками.

— А… Ну, тогда пошли.

Место было действительно недалеко и действительно великолепное. Устроившись на траве, молодые люди проговорили до самого вечера, позабыв про работу, про еду, про друзей и подруг, про все на свете.

Упоительно вечером в деревне! Тишина, крепко пахнет землей и полынью. Проводив уже в сумерках Алину к ее бараку, Гош спросил:

— Ты хочешь быть моей девушкой?

— Ну, ты, паря, даешь! Может предложишь еще переспать с тобой?

— Отличная идея! Ты переспишь со мной?

— Дурак! — Алина развернулась и хотела убежать, но Гош ловко ухватил ее за руку и сказал:

— Извини! Пошутил.

— Ах так! Так это ты пошутил насчет девушки твоей?!

— Нет! Подожди, ты меня совсем запутала!

— Ну вот и иди, распутывайся. А завтра о результатах расскажешь. Спокойной ночи!

— Спокойной…

Гош пошел в свой барак.

«Ничего я так и не понял. Хочет она встречаться или нет? Хотя бы какую-нибудь энциклопедию издали про девчонок этих! А то как тут разберешь, что им надо».

Когда он зашел в деревянный домик, пацаны готовились ко сну. Некоторые, наверное, особенно уставшие за день, уже спали. Среди последних был и очкарик из пятой школы. Его храп начал набирать обороты.

— Надо с этим чудаком что-то делать. Мы же так от бессонницы все свои молодые силы в этом колхозе оставим, — Гош был явно зол.

— А что с ним сделать можно? — спросил Леня, который спал недалеко от храпуна и страдал неимоверно.

— Лечить будем. Вчера я попытался, ничего не получилось. Поэтому сегодня лечить будем комплексно.

Подготовка заняла пятнадцать минут. Все пацаны забыли о сне и с энтузиазмом принялись помогать Гошу.

В бараке койки стояли двухъярусные. На одной из нижних и спал храпун-очкарик, звали которого Коля Фокин. К пружинам верхней койки, находящейся над ним, привязали две веревки, другими концами привязанные к большой оловянной кружке. К кружке же была привязана и третья веревка, которая была закручена на другие две. В емкость залили воду и закрутили по часовой стрелке. Эта конструкция, «гениальное» изобретение Гоша, была им окрещена «вертолетом». Когда кружка полностью раскручивалась, одна из веревок ослабевала, и вода выливалась вниз. Над Колей также привязали за ручки к верхней койке тазик днищем вниз. Возле его кровати поставили тазик с холодной водой. Стекла его очков залепили черной бумагой.

В сладостном предвкушении все затихли. Только дикий храп Фокина рвал тишину в клочья.

«Вертолет» сделал последний оборот, и действие сорвалось с места.

Коля, облитый холодной водой, вылившейся из кружки, глухо крикнул и проворно вскочил, но тут же ударился лбом об висевший над ним таз. Оглушенный, он соскочил с койки и угодил в таз с водой. Затравленный, ничего не понимающий со сна, он схватил с прикроватной тумбочки очки, одел их и тут же дико заорал — скорей всего он подумал, что ослеп. Орал он так, что разбудил всю деревню, а у колхозной гордости, коровы-рекордсменки Маньки, на следующий день пропало молоко.

Пацаны насмеявшись, подбежали к Коляну и кое-как вернули его к действительности. Ему объяснили, что это была шутка, но он смеялся как-то нервно и не от души.

Больше он уже не храпел. Никогда в жизни.

Гош с Алиной виделись каждый день и, в отличие от других школьников, мечтали, чтобы их «колхоз» никогда бы не заканчивался. Но… все имеет свое начало, и естественно свой конец.

Пыль грунтовой дороги туманом закрыла бескрайние поля колхоза «Восход», рев мотора школьного автобуса перекрывали громкие песни устало-радостных пацанов и девчонок. На заднем сидении Гош обнимал за плечи славную девушку Алину и говорил ей какие-то слова, которые она не слышала из-за шума, но понимала, о чем он говорит, потихоньку плакала и одновременно радостно улыбалась, как солнце во время летнего дождя.

Закончилась колхозная практика, дальше школа, потом… А что будет потом Гош, не знал, знал он только одно — теперь у него есть Алина.

Поступление в институт

Десятый класс пролетел очень быстро. Что о нем вспоминать? Последний класс, он и есть — последний!

На следующее утро после выпускного вечера, который, вопреки ожиданиям, прошел на удивление кисло и обыденно, Гош проснулся весьма озабоченным.

«Школа закончилась. Хорошо это или плохо? М-да… Смотря, как повернуть. Ладно, пока отдыхаем, а там посмотрим».