Вне России

В Европе, продолжает он, вслед за Америкой после войны случилась suburban revolution, революция пригородов, когда средний класс из Парижа, Рима, Флоренции, Барселоны стал перебираться в домик с лужайкой в пригороде. Все, что потребовалось для революции – строительство пригородных дорог и коммуникаций. В России же с коммуникациями известно что. Вот удобства и стали создаваться прямо на старых камням.

Ты понимаешь? – спрашивает он.

Я машинально киваю. Я не москвич, я петербуржец. Мне легко подчинять жизнь истории, потому что жизнь в Петербурге означает подчинение хотя бы графику разводки мостов.

Я знаю, что в Петербурге в последние годы риелторы делят квартиры в центре делят на два типа: «московский» и «иностранный». «Московский» – это когда монолит и подземный гараж. «Иностранный» – это когда сохранились лепнина и печи. Второй тип приводит в восторг европейцев, первый скупают с инвестиционными целями москвичи.

Я обойдусь без подземного гаража: не может быть подземного гаража под, условно говоря, Трезини. Зато в моем окне Петербург ровно в том виде, в каком он существует без последние 200 лет. Смотришь в окно – видишь золотой сон.

– А представляешь, если Лужков – губернатором в Питер?! – выводит меня из задумчивости приятель.

Я вздрагиваю, потому как по размаху сноса домов на Невском, Литейном и по обилию рекламы Газпрома мне кажется, что – уже. А засыпая, я вспоминаю вдруг безо всякой связи с прошедшим, что homo sapiens, человеком разумным, нас назвал Линней лишь в 18 веке. До этого мы довольствовались Аристотелевым званием «смеющейся обезьяны».

Похоже, Линней поспешил.

2007 Comment

Эта статья была опубликована в «Огоньке» без двух последних абзацев и с другим заголовком. Предосторожность была не лишней. В то время мэр Москвы Юрий Лужков выигрывал во всех московских судах все дела о диффамации. Писателя Эдуарда Лимонова мэр просто выпотрошил: все гонорары за текущие публикации одного из крупнейших русских писателей уходили на оплату исполнительных листов.

По счастью, Лужков в суд на меня и «Огонек» не подал.

Что, впрочем, не помешало ему – как и губернатору Валентине Матвиенко в Петербурге, как и губернатору Валерию Шанцеву в Нижнем Новгороде, а вообще имя им легион – искренне, планомерно и отчасти даже вдохновенно изводить под корень старые камни, заменяя их монолитным железобетоном. Назад уже не отыграть.

2012

#Италия #Тоскана Другая жизнь

Tags: Dolce vita, Пининфарино, просто Фарино и москательная лавка. – Машина по цене двухкомнатной квартиры в Риме. – Как мы с женой попали на тот свет, и почему там было хорошо.

Бог его знает, как они на меня вышли; пришло письмо.

В итоге все развивалось как роман (слог тому доказательством).

Неведомый герр Вальтер Лаймер предлагал провести пару дней рулем олдтаймеров Alfa Romeo под Флоренцией. Я никогда не слышал про компанию Nostalgic с регистрацией в Мюнхене и сайтом в доменной зоне. it; я недавно провел в Тоскане неделю; и не люблю повторяться в поездках (mondo longo) и не доверяю незнакомцам. Я согласился.

На заре гламура мне довелось написать, что мужчина должен уметь делать женщине подарок: пригласить на прогулку, спуститься к воде, там – катер и поездка остров, где накрыт стол на двоих. А сам я был не то что подонком, но пацаном, поскольку своей женщине такого не подарил. Vita brera, пора было исправляться.

Вторая же причина состояла в том, что герр Вальтер не требовал денег вперед.Это если уж до конца честно.

* * *

Во Флоренцию от нас нет прямых рейсов, и отлично: внутри Европы лучше не летать, а ездить. Тогда ее карта – листаемый текст (сказано пошло, но точность меня извиняет). Пять часов из Парижа в Биарриц – скоростным поездом: тогда ланды начнут прорастать на подъезде к Атлантике, как в «Подростке былых времен» Мориака. Полтора часа из Рима во Флоренцию – тем же Eurostar: можно поймать момент, когда за окном нежные холмы Умбрии заменятся еще более нежными холмами Тосканы, с их вечной дымкой, fumana.

Я смотрел в окно на Тоскану и поверх fumana (или даже foschia) видел отражение жены. Сквозь такой же туман где-то здесь спускался в ад Данте (почти в моем возрасте, кстати). Я обещал жене, что у нас все будет не просто хорошо, а прекрасно.

* * *

…я же предупреждал, что получается не отчет; а romanzo, где порой смысл – в сбивчивости, в воздушных проколах (нет, это – в стихах), в уходе от сюжета. И важно сказать вот что. Массовость туризма позволяет легко менять страны, но не эпохи. Колизей навечно разрушен, и нынешние его центурионы – ряженые для фотосъемки. Самый крутой исторический туризм, кстати, сегодня в России, где в подмышке Вичуги или Шуи еще живы какие-нибудь «Хозтовары» с раздельным существованием дебелой продавщицы и дебелой кассирши… Я не о том? О том. Просто итальянский неореализм, от де Сика до Феллини, разглядел в той, 50-х годов, продавщице – Лоллобриджиту. Или наоборот. И вот ты вечером сидишь в ресторане «Цветы», который придумал Володя Овчаренко, владелец «Риджины», и зачарованно смотришь «Сладкую жизнь», которую показывают прямо на стене. Но все же за окном – иллюминация Тверской, снос и реставрация, питерские чекисты и интервальные фонды. Понимаете, да? Когда имитация создает настроение – это одно. Но боже упаси принять имитацию за реальность.

И я больше не буду отступать от канвы.

* * *

На вокзале – секунда в секунду – ждал мини-вэн. Мы заехали в аэропорт, забрали немецкую девушку Гудрун (тоже с нами) и рванули прочь от Флоренции с высиженным (по Бродскому) Брунелеске яйцом, образующим купол Duomo. Через час колесики чемодана катились по выложенной кирпичом дорожке Il Borgo di Vescine: это полдюжины крестьянских домов на вершине холма, превращенных в отель. Я знавал в Италии такие дико уютные гостиницы: с балками, с окном в ванной (сквозь них порой прошмыгивают любопытные ящерки), с бассейном, со старыми камнями.

– Век шестнадцатый? – спросил я жену.

– Может, и старше.

Ужинали в – как это сказать? – в том, что по-французски называется chateau, в винном хозяйстве, принадлежащем семье Paladin (ей же принадлежал и отель). В закатной мгле вокруг на километры тонули виноградники и оливковые рощи Кьянти – не надо спрашивать, что мы там пили.

– Dmitry, – спросила вдруг Гудрун, нервничая, – а правда, что на этих машинах нет усилителя тормоза?

Я рассказал про спортивную честность старых машин, где нет усилителей, а есть прямой разговор ноги с тормозом и руки с рулем. Это называют еще «чувством карта». Так выстроены и некоторые современные спорткары вроде Lotus Elise. «Спайдеры» Alfa Romeo, обещанные нам с утра, – из того же ряда.

Я, кажется, зря ей это сказал.

Всего нас собралось человек 10, считая Вальтера и его компаньона Герта. Я отметил англичанина Мартина, дико похожего на молодого Тома Уэйтса, болтливого голландца Аарта и красавицу-итальянку Лючию.

– Вальтер сказал, – шепнула жена, – что наш отель тринадцатого века. Дизайн у наших «альф» от Pininfarina, который вообще-то когда-то был просто Farina. У этих Фарина до автомобилей лавка с мылом была…

Я спросил Лючию, чем она занимается. Она смущалась нехватки иностранных слов и протянула карточку. На ней значилось: «Компания Paladin. Lucia Paladin». Улыбнулась и подлила вина из собственных подвалов.

…В окно ночью постукивала ветка. На ней росли разом желуди и какие-то абсолютно круглые шарики. Туман рассеялся, все было залито звездами, как было залито ими и 50, и 800 лет назад.

* * *

Утром было солнце. Вальтер сказал, что лишь дважды во время заездов шел дождь. Он снимал чехлы с автомобилей, выстроенных под стеной. Под ними машины казались маленькими и плоскими, как банки сардин. Когда флот обнажился, я ахнул. Я видел такие машины в черно-белой «Сладкой жизни» и, возможно, в «Похитителях велосипедов». А здесь были алый лак, голубой лак. И машины были такими нереально маленькими, какими были автомобильчики с педальками в моем детстве, которое никто не превратил в прекрасную эпоху, потому что в СССР снимал фильмы Бондарчук, а не Феллини.

Я сразу понял, что выберет жена – самый большой красный Alfa Romeo Spider 2600, с двумя рядами кресел. В 1958-м такие стоили 25000 дойчмарок, цену квартиры с двумя спальнями в Риме, их покупали американцы.

Мы мягко тронули с места: road book под рукой, наш Spider во главе колонны, где были еще один 2600-й и несколько двухместных «Джулий» и «Джульетт». Дорога шла по холмам мимо Fonterutoli, Arezzo, Badesse. Я подумал, а жена произнесла вслух: «Сказочно красиво». Когда ты живешь с женщиной 18 лет, ты молчишь либо оттого, что все сказано, – либо потому, что вы думаете одинаково. Но самым сильным ощущением был не вид на Кьянти, а то, что на спортивном Alfa Romeo с объемом двигателя 2,6 литра и развиваемой скоростью 230 км/ч отсутствовали ремни безопасности, а кресла не знали, что такое боковая поддержка и были мягки, как диван.