Внедрение

Глава 15. Планирование рейда

Надо отдать должное заправилам Корсы, они оперативно, уже на второй день, после прибытия, устроили нам с Ференгольцем прием на котором мы должны были донести до собравшихся почтенных отцов города идею с рейдом в бараханские владения. Принимали нас в здании Сената, верховного законодательного и контролирующего органа этого торгового города. Всего, на слушания, собралось тридцать человек — малое собрание из наиболее богатых и влиятельных жителей этого полиса. Несмотря на подчиненное положение по отношению к марке, полис давно, по факту, пользовался широкой автономией в империи. Нажив немалые богатства на посреднической торговле, он распространил свое влияние далеко за окрестности самого поселения. Владения Корсы, поддержанные силой её флота и боевых отрядов, находились на Корнаге, Наругии, Железных островах и побережье Этернии, выходя далеко за формальные границы городской общины.

Богато и даже напыщенно, разодетая публика представленная в основном убеленными сединами главами богатейших родов, с интересом воззрилась на пришлых аристократов пожелавших вторгнуться в зону их интересов с военным предприятием. Интерес торговцев был вполне понятен. Означенное предприятие могло принести немалую прибыль, при удачном стечении обстоятельств, а могло, обернуться катастрофой, или появлением сильного конкурента в Терранийских водах. Это на первый взгляд, всё выглядело просто и понятно. На самом же деле, тут имелась масса нюансов и столкновение кучи разнонаправленных интересов, которые следовало учитывать, что бы не напороться на резкое противодействие. А оно, было вполне возможно.

Это на континенте, почти повсеместно господствовали военно-феодальные владетели, на море, островах и на побережье, главную скрипку играли торговые города, по силе, вполне способные соперничать даже со средних размеров королевствами. У этих городов, уже сформировалась своя собственная аристократия, покоящаяся на торговле, ремесленном производстве и финансовых операциях. И эти люди, себя, считали ничуть не ниже самых родовитых аристократов, будучи зачастую, еще и богаче их.

Мне хорошо были видны лица этих надменных, иногда, даже спесивых сенаторов откровенно считающих себя куда выше каких то там бездельников феодалов, только и умеющих что махать железом, да растрачивать деньги на всякие глупости. Во многом, они были конечно правы, но только не в нашем случае. Что я, что князь Мессоламо, были совсем из другого теста.

Сенатор распорядитель с большой золотой цепью и таким же устрашающим своими размерами медальоном на груди, обратился к нам с церемонным обращением вопрошая о целях нашего визита. Большинство уже о нем знало, но следовало еще раз озвучить её для тех, кто не успел войти в курс дел.

Говорить вызвался, естественно Ференгольц, во первых, как старший и более опытный в нашем дуумвирате, во вторых, его фамилия была немного известна в торговых кругах и это, автоматически добавляло ему авторитета среди городского патрициата.

В принципе, ничего нового, для меня, новоиспеченный князь не сказал, а лишь еще более цветасто и завлекательно пересказал идею рейда в бараханские владения, добавив естественно выгоды, которые из этого могут извлечь негоцианты Корсы, как впрямую, так и косвенно. С прямыми было понятно, прямое участие, пусть даже всего лишь кораблями и их командами, уже давало неплохую прибыль. Если же они еще и сами снаряжали боевые отряды, то соответственно их прибыль возрастала еще больше. Косвенная же польза состояла в том, что этим рейдом ослаблялись торговые конкуренты Корсы и их военная мощь, в последние годы, серьезно угрожавшая торговому мореходству эребианских городов. Все проливы между восточным и западным средиземноморьем контролировались бараханцами, захватившими все прилегающие к ним земли и все более терроризировавшие иноверных купцов. А надо сказать, что основные прибыли купцы Корсы, Гренои, Морсы, Нербы и других крупных торговых городов северного побережья извлекали именно от торговли с Востоком, доступ к которому все более и более затрудняли бараханские пираты. При этом, что интересно, торговля шла и с городами противолежащего эребианскому, бараханского побережья. Преимущественно с Сахараном. В самих городах Сахарана, эребианским торговцам ничего не угрожало, как и наоборот, бараханским, в эребианских. Но стоило отплыть за пределы видимости городских стен, любой торговец, становился законной добычей пиратов. Это, конечно же совершенно не устраивало простых купцов, ведших честную торговлю, при чем, с обеих сторон. Почему, между группами городов, существовали взаимные договоренности об охране и защите купцов и пакты о ненападении. Но эти договора не охватывали всех, а ряд островных городов, как впрочем и континентальных, прямо специализировался на разбое. В большинстве, это были именно бараханские города на Эсентарии и Наругии — форпосты бараханской экспансии. Вот их то и предполагалось пощипать, а при удаче и захватить. Нападение на куда более вкусные, в плане добычи собственно торгово-ремесленные центры Сахаранского побережья, корсанцы бы вряд ли одобрили. Это могло привести к гораздо более существенным проблемам во взаимной торговле и снятию вообще всяческих ограничений в войне на море, где эребианцы, были однозначно слабее, особенно когда проходили близ сахаранских берегов, минуя проливы. А так, создавалась видимость приличий. Хотя все, конечно же понимали, что пиратские поселения бараханцев, всего лишь ширма для их торговых центров, призванная затруднять дела и вытеснять эребианских торговцев с морских просторов.

Сила которую наш дуумвират мог выставить для рейда, составляла чуть более двух тысяч человек. Нет так много, но и совсем не мало, тем более, это были знакомые с таким ремеслом воины. В принципе, таких сил было достаточно, чтобы захватить внезапным наскоком даже средних размеров город, не говоря уже о мелких. Правда если только внезапно. В противном случае, потребовался бы кровавый штурм, а смысл рейда был не в этом, а в добыче и благополучном возврате домой.

Часть сил, мы собирались оставить в Виадже, мелком рыбацком городишке в княжестве Мессоламо, благо, до него было не более трех дней неспешного пути по побережью на север. Этот городок, даже не имевший стен в виду своей малости и убогости, должен был стать нашей базой. Ференгольц уже высказывал пожелание окружить городок стенами, но это было в будущем, пока же, нам и такой вариант подходил. Полностью доверять корсанцам он не собирался и я, посмотрев на лица лучших людей города, был с ним согласен.

Сама Корса, по оценке Ференгольца, могла в пределе выставить до десяти тысяч мечей, включая ополчение, но по факту редко когда собирала больше четырех, для своих военных мероприятий, нанимая при нужде наёмников на стороне. Значительная часть населения полиса служила во флоте, по преимуществу — гребцами, боевой флот имел весомый состав, выполняя конвойную функцию для торговых караванов. По другому, в здешних, а тем более южных водах, ходить было совершенно не безопасно. Галеры являлись основой боевого флота. Правда как бойцы, большинство моряков мало что из себя представляли ибо рекрутировались, в основном из бедных слоев, не способных приобрести себе достойного вооружения, а тем более освоить как следует военную науку. Но, кое что, они всё таки умели, особенно, если сталкивались с такими же, как они сами, но не более того. Поэтому, профессиональные воины наших с Ференгольцем отрядов были весомой силой, случись нам столкнуться на море.

Особенной надежды на участие корсанцев воинскими контингентами мы не питали, больше рассчитывая на свои силы. Но, если те захотят выставить свои отряды, можно было замахнуться на более серьезные цели. Главное же что мы хотели получить, это корабли для перевозки войск, естественно с подготовленными командами. Корабли северных морей, особенно боевые, несколько различались как размерами, так и типом, и парусным вооружением. На юге, всё было больше и крупнее. А потому, команды были тоже нужны!

Естественно, принципиальное согласие на право найма кораблей и команд, мы получили. Правда, при условии исключения из списка возможной добычи, ряда городов. Это были главные торговые партнеры полиса в Сахаране. В остальном, вольны были поступать, как нам вздумается.

Большая часть, как торгового, так и боевого флота, в полисе принадлежала отдельным торговым семьям и компаниям. Хотя, имелась и совсем не маленькая общеполисная эскадра.

Ну и негоцианты не были бы сами собой, если бы не потребовали для города доли в добыче, за покровительство. Вот это, было уже феноменальной наглостью. Лишь пригрозив уйти в Греною, сильнейшего и ближайшего конкурента Корсы, чьи владения лежали на северо запад по побережью и граничили с княжеством Мессоламо, мы смогли сговориться о пяти процентах. Дальше, нам следовало вести уже переговоры в частном порядке с отдельными владельцами кораблей. На этом, мы и расстались, покинув Сенат.

— Что дальше? — осведомился я у своего, более сведущего в вопросе товарища.

— А дальше, сенаторы сами будут к нам приходить и предлагать свои услуги! — усмехнулся Ференгольц. — Сейчас только немного определятся со своим участием, проорутся, поспорят между собой вырабатывая единую позицию и начнут приходить. А могут, если договорятся, выступить единой компанией с полностью готовым решением нашей проблемы. Это с одной стороны хорошо, так как снимает с нас лишнюю мороку, а с другой, плохо, цена их участия резко возрастет. Но как оно будет в итоге, я сейчас даже не берусь предсказать. Это надо повариться в здешнем бульоне хотя бы пару месяцев, что бы понять расклады и интересы отдельных семей.

Мы вышли из прохладного здания на площадь. В небе вовсю сияло яркое солнце, редкие облачка разбавляли прозрачную синеву неба и окружающий камень начал понемногу нагреваться создавая в воздухе марево. На открытом воздухе становилось не совсем уютно, тем более в тяжелых парадных одеяниях в которых мы вынуждены были выступать в сенате.

Несмотря на царящую жару, на площади толпились массы народа, многие были уже наслышаны о прибытия значительного воинского отряда и переговорах в Сенате. Желание поскорее узнать чем всё закончится, толкало любопытствующих поближе к объекту генерации важных новостей. На нас глазели с любопытством, но не докучали вопросами. Как видно, понимали, что такие важные вопросы не решаются столь быстро.