Внешняя беговая

— Майки! Мы уже с тобой говорили на эту тему, — мягким, но все же убежденным голосом взывала она к нему. — Такой шанс выпадает в жизни всего лишь единожды. Если мы его упустим, то все равно головы полетят с плеч. И это будут наши с тобой головы. В лучшем случае нас вышибут под зад коленом без пенсии, за то, что мы прозевали удобный момент обуздания русских. И будет для нас большой удачей, если после всего этого меня возьмут работать воспитательницей в детский сад, где-нибудь в Гарлеме, а тебя разносчиком утренних газет. В худшем же случае то же самое с нами проделают русские, если, — тут она сделала многозначительную паузу.

— Если, что?!

— Если, конечно, захотят оставить нас в живых, — жестко закончила она свою мысль.

— Джина, не пугай меня, — поежился в своем кресле Помпео.

— Нисколько не собиралась. Просто прикинь в уме. Сейчас у русских имеется рабочая стационарная установка, держащая под прицелом всю Северную Атлантику, Ледовитый океан и северную часть Тихого, включая Аляску, потому что она, наверняка может работать в диапазоне 360?. А еще имеется, готовый к первым воздушным полетам ее аэромобильный вариант. Если у русских пройдет все нормально с аэромобильной версией, а у меня нет веских оснований в этом сомневаться, то уже через пару-тройку месяцев у них будет уже не один, а как минимум, два самолета-носителя протонного ускорителя. Барражируя в Тихом и Атлантическом океане, они за 5–6 часов перетопят все наши «Огайо» с баллистическими ракетами на борту, а потом ничуть не спеша примутся за остальной надводный флот, начиная с авиаматок. Но и это еще не все. Через полгода, максимум через год, такую же установку они выведут и на орбиту. Есть ли смысл говорить тебе, что за этим последует?

Госсекретарь вымученно помотал головой в знак отрицания.

— Правильно! — подхватила цэрэушница. — Как в злых русских анекдотах — пролив имени товарища Stalina между Мексикой и Канадой.

— Нам в любом случае не светит ничего хорошего, — опять запричитал он по-бабьи, тряся своими пухлыми щеками.

— Это почему же вдруг такой пессимизм? — выгнула она вопросительно бровь.

— Да, все потому! Ты живописала только один вариант исхода, это в том случае, если мы провороним программу русского перевооружения. Но ты умолчала о других, не менее скорбных для нас вариантах развития событий.

— Это, каких же? — опять удивилась старая женщина.

— Представь себе, что операция пошла не по плану. Допустим, на базе русских произошла бойня, но результатов, желаемых нами, мы не смогли добиться. Наше изделие не смогло поразить бункер, а значит, не удалось замести следы. Как ты думаешь, Дон кого назначит крайним за провал?! — позабыв о конспирации, почти в открытую жаловался Госсекретарь.

— Ну, уж не нас! Это точно! — парировала она его предположение, закидывая ногу на ногу. — Официально план разрабатывался в Арлингтонском Центре Пентагона. Исполнителями его были представители ВМС. Финальную точку в операции должны будут ставить Силы Стратегического Командования. Где ты видишь мое, а тем более свое присутствие?! Мы, всего лишь подали общую идею. А если у кого-то мозги набекрень или руки кривые от рожденья, то это, извини, не наша печаль и забота.

— Ладно. Убедила. Но даже если все и пройдет гладко, то нам-то, что с того? Всем уже ясно, что второго срока у Дона не будет. Ему объявили открытую войну, начиная от всех финансовых структур до социальных сетей. У Сонного Джо есть и свой госсекретарь и свой директор ЦРУ. Так что, в любом случае, нам с тобой сидеть на этих постах — до января.

— Не хитри со мной, Майк! — игриво прищурилась бойкая старушка. — Я ведь знаю тебе много лет. Ты уже наверняка присмотрел себе теплое местечко коммерческого советника в какой-нибудь корпорации типа «Боинга» или «Нортроп Грумман». Не просто же так, ты последние полгода, так обхаживаешь их директорат?

— А ты? — в свою очередь недобро прищурился Помпео, глядя на свою гостью.

— И меня вполне устроит должность старшего аналитика в «Stratfor», — не стала скрывать она своих устремлений. — А теперь подумай, каким авторитетом будет пользоваться наше с тобой мнение в этих структурах, если мы завершим свою карьеру госслужащих на высокой ноте удачно проведенной операции. И как это скажется на наших окладах?

— Твой ум изворотлив, как тело змеи, Джина! — не то упрекнул, не то восхитился Госсекретарь. — А раз так, то ты просто обязана мне помочь представить все это нашему Дону в удобоваримой форме. Только на таких условиях я соглашусь идти к нему с нашими предложениями.

— Ладно, — махнула она своей сухонькой ручкой, — мне не в первый раз выручать тебя, дорогой мой Майк. — В чем тебя видятся главные затруднения?

— Во-первых, как мне преподать ему все это, чтобы он сразу же не вышвырнул меня из Овального Кабинета? И во-вторых, что мне надо ему сказать, чтобы он не обиделся из-за того, что мы так долго скрывали от него свои планы?

— Нет ничего проще, Майк! — проворковала «кровавая Джина». — Как ты думаешь, какое обстоятельство может способствовать тому, чтобы Дон не просто не вышвырнул тебя из кабинета, но напротив, внимательно выслушал и принял к сведению твой рассказ?

— Что? — с живым интересом подался вперед Госсекретарь.

— Страх, Майк. Элементарный страх, — безмятежно констатировала директриса от разведки. — Нужно с первых же слов так напугать нашего патрона, чтобы это чувство напрочь затмило собой ту неприязнь, которую он испытывает лично к тебе. Я знаю — ты хороший актер, Майк, поэтому сможешь сыграть эту партитуру, как следует. Тебе всего лишь надо помочь немного в этом. Поэтому я принесла с собой фото и видеоматериалы, которые уже ранее показывала тебе, — она порылась в своей дамской сумочке и извлекла на свет флэшку, которую положила на стол перед собой.

— Достаточно ли этого будет? — слегка усомнился сообщник по заговору.

— Вполне. Скажешь ему, что счет идет на часы, и что у русских все уже готово к нанесению превентивного удара. Добавишь еще, что по сведениям из того же источника, русские планируют акцию устрашения уже на 7 сентября. Ужас и панику ты разыграешь, как по нотам, а для большей убедительности прихвати с собой на встречу еще одного известного, и тем не менее достаточно авторитетного в военных кругах паникера…, — не договорила она, надеясь на сообразительность своего бывшего шефа.

— Милли?! Ты имеешь в виду Марка Милли?! — с энтузиазмом подхватил он. При всех своих недостатках Майк Помпео обладал изрядной долей сообразительности и находчивости в критических ситуациях, требующих полной интеллектуальной отдачи.

— Верно, — промурлыкала она сытой кошкой, согласно наклонив голову. — Четырехзвездный генерал, грубый и неотесанный, как и сам Дон, пользуется доверием нашего Президента. Тут видимо сказывается некоторое родство душ, — предположила Хаспел. — Его комментарии станут для тебя хорошим подспорьем при вербовке Президента в наши ряды.

— Может для веса добавить еще и Джона Хайтена? — начал вслух рассуждать Госсекретарь.

— Это уже твое дело, Майк, кого посвящать в наши планы. Лишь бы это не повредило ходу событий, — довольно сухо заметила разведчица, но уловив неприятную гримасу на лице собеседника, тут же поправилась. — Впрочем, я полагаю, что обилие генералов в твоей свите может сыграть нам только на руку.

— Ну, хорошо, Джина, ты меня почти убедила в том, что мне удастся, как следует припугнуть Президента, — задумчиво проговорил Помпео. — Но как мне его убедить не держать обиды за то, что мы почти два месяца таили от него информацию?