Внешняя угроза

А Дитрих вновь выдержал паузу, потом жестом подозвал Титова. Майор подошел, встал рядом, ощущая на себе внимательные взгляды. Было немного неприятно, но он не подавал виду.

— Я хочу представить вам майора Титова. Он представитель Красной Армии! Рискуя жизнью, он пересек линию фронта, чтобы предупредить об опасности, угрожающей нашей планете!

Теперь на него смотрели иначе. Титов явственно ощущал жесткие прицельные взгляды. Так смотрят на врага, которого надо уничтожить. Но и сейчас тишина не была нарушена. Только скрипнули скамейки под тяжелыми телами солдат.

— Да, нашей планете угрожает смертельная опасность! Всем нам! Германии, Италии, Европе, Америке. Всему живому!

Голос полковника зазвенел, приобрел новые тона. Титов и не подозревал в Дитрихе ораторский дар.

— Земля может быть атакована инопланетной цивилизацией! Да, знаю, это звучит дико и фантастически, но это так! Инопланетяне существуют! Они агрессивны и сильны! Скажу прямо, у нас мало шансов не то что на победу, а даже на возможность нанести ответный удар! Но у нас есть шанс предотвратить нападение! Только один! И мы обязаны его использовать!

Только сейчас едва слышимый гул пронесся по помещению и сразу стих, словно вырубили звук. Хартманн и оба лейтенанта — командиры групп — сверлили своих солдат пристальными взглядами и гасили в зародыше все эмоции и возгласы.

Полковник кашлянул, заложил руки за спину. И начал объяснять суть происходящего. Он рассказал об инопланетных цивилизациях, ведущих борьбу за новые земли, об их могуществе. О разведке, высадившейся на Земле. О том, что они здесь делают и для чего. О том, как можно отыскать и уничтожить разведку Протериса.

В этом месте Дитрих подозвал Глемм и представил ее. Пожалуй, ее представление вызвало наибольшую реакцию у солдат. Живой инопланетянин, к тому же женщина! Полковник дал ей слово, и Глемм на удивление спокойно рассказала о себе и о Достее. Потом поведала о разведгруппе Протериса.

Затем слово вновь взял полковник. И уже говорил об операции. Под конец он сказал:

— Я понимаю, насколько тяжело вам поверить сказанному. Еще вчера и я ничего не знал. Повторю еще раз — это дело очень опасное. Потому… я даю возможность тем, кто не уверен в себе, отказаться от участия. Обещаю — никаких наказаний не последует. Тот, кто не готов идти на смерть, пусть выйдет из помещения и ждет во дворе. От него я потребую одного — молчать об услышанном и увиденном. Итак, у вас есть две минуты. Думайте!

Хартманн и лейтенанты Кромберг и Барецки впились взглядами в лица солдат, но не сделали ни единого жеста. Полковник дал им право выбирать, значит, так и будет.

А Дитрих нарочно отвернулся, чтобы не смущать солдат. В душе он понимал и заранее прощал тех, кто выйдет из помещения. Только что узнать об инопланетянах, об угрозе нападения. Узнать, что шансы на победу невелики. И после этого идти на смерть?!

С другой стороны, выбор небогат — погибнуть в бою или погибнуть при ударе из космоса. И неизвестно, какая смерть ужаснее. А если пойти в бой, то есть шанс победить и выжить. Любой солдат быстро сообразит, где больше шансов уцелеть, и безошибочно сделает выбор. Но это все его расчеты. А как решат бойцы?…

Титов тоже ждал, скользя взглядом по лицам солдат. Речь полковника произвела впечатление даже на него. Дитрих обладает изрядным даром красноречия. И убеждения.

И еще Титов отметил, что полковник пользуется большим уважением солдат. Такое уважение завоевать нелегко, одними речами не обойтись. Егеря — парни отчаянные, уверенные в себе. Видать, Дитрих и впрямь проявил себя с лучшей стороны. Он дает им сложные рискованные задания, но он же заботится о них, помогает чем может.

Оттого и отношения между ними такие. Солдаты хорошо знают своего командира, верят ему и не задают лишних вопросов. Это все хорошо. Но пойдут ли они за ним на верную смерть? Сейчас это выяснится…

Две минуты истекли. В помещении сохранялась та же тишина. И стука сапогов не слыхать. Дитрих повернулся.

Все солдаты сидели на местах. У всех напряженные лица, тревога и какая-то тоска во взглядах. Но спины прямые, нет выражения обреченности и отчаяния.

На душе полковника потеплело. Это были его солдаты, они верили командиру и готовы идти с ним даже на смерть! С такими парнями можно воевать и побеждать!

Дитрих бросил торжествующий взгляд на Титова, мол, вот какие у меня молодцы, и слегка охрипшим голосом произнес:

— Благодарю вас, ребята! Это единственные слова благодарности, которые вы услышите! Никто никогда не узнает об этом. Но ваши матери, жены, невесты и дети… Их жизни станут лучшей наградой за победу!

Он кашлянул, скрывая смущение, потом вскинул голову и заговорил прежним твердым голосом:

— А теперь к делу! Я расскажу, как и где мы будем действовать.

…После доведения плана до личного состава и уточнения задач Дитрих дал команду на сборы. А сам представил Титову и Глемм офицеров отряда. Потом все вместе прошли в арсенал.

Здесь лежало самое разнообразное оружие: немецкое, русское, итальянское, чешское, даже американское. Такое разнообразие могло удивить какого-нибудь армейского офицера, но для егерей подобный ассортимент был нормой.

Ягдгруппы действовали в отрыве от основных сил и в случае осложнения ситуации могли рассчитывать только на себя. А тактика и местность диктовали свои условия. Долгие переходы, отсутствие транспорта накладывали отпечаток на характер вооружения.

Дистанции боя в лесу редко превышают полсотни метров. С другой стороны, иногда бой происходит на опушке или на краю леса. Чтобы эффективно противостоять врагу, необходимо иметь возможность поражать его на разных дистанциях.

Группы в отряде Хартманна состояли из пятнадцати человек. Командир, два радиста, два снайпера с винтовками «маузер», два расчета пулеметов МG-42, шесть стрелков. Кроме винтовок и пулеметов, на вооружении были самозарядные винтовки G-43, русские автоматы ППШ, пистолеты (у командира и пулеметчиков). А недавно появился новый образец оружия. Дитрих сумел раздобыть всего три экземпляра и отдал их в группы Барецки и Кромберга.

Титов как раз осматривал один из них, вертя в руках.

— МР-43, – подсказал ему Хартманн. — Автоматическая винтовка. Выпустили небольшой партией, нам достались по случаю.

— А что за тип? — спросил Титов, рассматривая короткий, не намного больше пистолетного патрон.

— Не знаю, — не очень охотно ответил Хартманн. Рассказывать русскому о секретных новинках не особо и хотелось. — Придумали что-то умные головы.

Титов повертел в руках оружие, пожал плечами и отдал майору. Вид у винтовки непривычный, а как себя поведет в бою, неизвестно.

— Как называется? — переспросил он.

— МР-43, – повторил Хартманн. — Название неподходящее, но это не важно. [9]

9

В 1943 году новую винтовку, не поставленную на поток, ради маскировки назвали МР-43. И только через год она получила название, под каким ее знает весь мир, — STG-44.