Внизу наш дом

А потом последовали сразу два удара — на Запорожье и на Перекоп. В Запорожье их интересовала переправа через Днепр по плотине Днепрогэса, но не вышло — её наши взорвали. Но они взяли Херсон и рядом с ним навели понтонную переправу — помнишь же какое там прикрытие!

— Да уж, — согласился Саня. — Мы туда на охоту летали за мессерами. Всегда их встречали.

— И все эти усилия только для того, чтобы захватить Крым.

— На что он им? — полюбопытствовал я. Не потому, что не догадываюсь, а для поддержания беседы. — Тут же и промышленности особо нет.

— Порты, аэродромы, — как от назойливой мухи отмахнулась от меня Шурочка.

— К Бакинской нефти рвутся? — высказал я привычное для себя предположение.

— Нефть им тоже не помешает, но главный вопрос в снабжении армии. По рекам и морю грузы доставлять куда удобней, чем по железным дорогам. Пропускная способность водных путей намного выше. А у нас, если посмотреть по карте, отлично видно — уйма судоходных рек впадает в Чёрное море. Причем и Днепр, и Дон практически сходятся у Крымского полуострова. Если не отобрать его — так мы все их грузовые суда перетопим авиацией.

Поняли, мальчики? — она посмотрела на нас победоносно.

Ну, про себя я знаю, что не стратег, поэтом послушно кивнул. Саня последовал моему примеру — ему главное жену успокоить.

— Поэтому фрицы и попёрли к Перекопу. Да только взять его сходу не смогли, увязли, стали подтягивать силы. Наши со своей стороны укрепляли оборону, бомбили — штурмовали, обстреливали неприятеля из корабельных орудий. Потом была передышка, и вот фашисты снова полезли. И что мы видим? — на этот раз Шурочка открыла совсем другую карту — из числа тех, которыми мы пользуемся в полётах.

— Смотрите — положение на сегодня, — она дала нам полюбоваться, а потом положила второй лист. — И положение на завтра.

Мы с Саней старательно поводили носами по пометкам:

— Плановое отступление?

— Немцам дают войти в степную часть Крыма, а свои войска оттягивают в гористую местность, удобную для обороны.

— Правильно, мальчики. Немец он ведь по науке воюет. Как только встречает сопротивление, начинает искать обход. А в сторону Феодосии дорога относительно свободна — только подтягивай новые и новые части. Получается всё как раз по науке — быстрый ввод свежих сил в образовавшийся прорыв.

— А если наши ударят от Николаева и перережут пути снабжения?

— Немцы не дураки — как раз сейчас второй их удар и направлен на Николаев и Одессу. Думаю, и румыны должны были начать новое наступление с запада, да только пока о нём ничего не слышно. Задерживаются, как всегда.

— Слушай, тогда нам нечем резать эту пуповину, — почесал я в затылке.

— И я не могу сообразить, какими силами командование собирается нанести отсекающий удар — мне ведь о планах руководства не докладывают, — смущённо улыбнулась Шурочка. — Но очень хочу на всё это посмотреть. Не могу я, Саня, отсюда сейчас уезжать, потому что просто умру от любопытства. И, да, сама-то я больше не летаю.

— Так, скажи на милость, почему это ты так уверена, что мы нынче отступаем по чьему-то замыслу, а не оттого, что немцы нас теснят?

— Из-за Ивана Ефимыча. Он в обороне великий дока — ну, поговаривают про него такое.

— Иван Ефимович это Петров? — и, увидев ответный кивок: — А в наступлении он как?

— Этого пока никто не знает. Мы, как следует, ещё не наступали.

***

— Заходи, майор, — генерал Мичугин, похоже, рад моему появлению. — Ты вот тут пишешь, что «абзацы» для применения в дневное время совершенно непригодны, — встряхнул он бумагу, лежащую перед ним на столе. — А на что они вообще пригодны?

— Для точечных ударов в ночное или сумеречное время. По крайней мере их пилоты именно на это и натасканы.

— Пишешь, что их даже из пистолета можно сбить. Зачем ты вообще их делал?

— Учебная машина, — ответил я ничуть не смущаясь. — Простая и в изготовлении, и в управлении. По взлётно-посадочным характеристикам и пилотажным качествам приближенная к хорю. В паре специальных операций оказалась очень удобной — их даже специально сделали лишних четыре десятка, чтобы один раз положить бомбы по важной, но уязвимой цели. А на обратном пути нашу группу завернули сюда.

— Что поделаешь, — вздохнул Мичугин. Самолётов нынче не хватает, а всё, что поступает в войска, забирают к Ленинграду и на Московское направление. Хотя, ты знаешь, мы с Захаровым считаем, что те удары для немцев являются вспомогательными. А нам приходится бомбить со всего, что летает. С Р-5, с У-2, с сундуков. А нам Илы нужны в первую очередь. На худой конец — Су-2. И, знаешь, морские лётчики согласны с твоим мнением, что Ар-2 удобней Пешки, но поделать с этим уже ничего невозможно.

— Так морская авиация тоже вошла в состав нашей воздушной армии? — решил я слегка подмазаться, подчеркнув свою принадлежность к авиации Южного фронта.

— Не подхалимничай, тебе это не к лицу, — отреагировал Фёдор Григорьевич. — Думаю, со дня на день придёт приказ о твоём отзыве в Воронеж. Но остальных я не отдам. Ты мне лучше скажи, почему у тебя сержанты эскадрильями командуют? Ведь есть же и лейтенанты, и старшие лейтенанты в строю.

— Эти сержанты прибыли из мест заключения искупать вину перед Родиной.

— Предатели? Изменники? — генерал даже в лице изменился.

— Зато воюют со знанием дела. Опыт Испании и войны в Китае на нарах не вылежишь. Вы уж похлопочите о наградах для них, когда заслужат. Мужиков сейчас полезно реабилитировать, звания им вернуть, поставить на руководящие должности.

— Ну, ты жук! Ладно, будете работать по ночам, — вот так неожиданно под разговорам была подведена черта.

***

Низкая облачность. То и дело моросят противные холодные дожди. Летают только тихоходные У-2. На нескольих машинах смонтировали радиополукомпасы, что позволяет экипажам хоть как-то ориентироваться, беря засечки на специально расставленные радиомаяки. Снизившись в нужном районе переходят на местные приметы — чуть ли не дорожные указатели приходится читать. Рассказывали и о случаях, когда садились и спрашивали дорогу. Иногда командиры наземных войск беззастенчиво пользовались случаем и направляли заблудившиеся бомбардировщики на нужные им цели.

Абзацы сидят на земле — не с их посадочными характеристиками подобные маневры. Опять же, если возьмёшь второго члена экипажа для ориентирования в облачной мгле и работы с аппаратурой, негде разместить бомбы. Все или скучают или безобразия нарушают.

Немцы тоже не летают. Зато их наземные войска продолжают теснить наши части — степная зона Крыма практически вся в их руках. Тяжелые бои идут на подступах к Сакам и Евпатории. В Симферополе наши дерутся за каждый дом. Ужас охватывает сердце при каждом взгляде на карту, испещрённую соответствующими пометками. И тут вдруг ни с того, ни с сего в Херсоне и Каховке с кораблей речных флотилий высаживаются десанты — оказывается эти силы давно накапливались для прорыва вверх по Дунаю, но их поспешно перебросили на Днепр, чтобы затянуть горловину мешка, в который крупные силы противника долго и упорно рвались.