Внучь олегарха

И я поняла, что все мои прежние страхи были совершенно пустыми: настолько теплой встречи я, наверное, не видела с того момента, как вернулась домой из Мексики. И радостно нас не одна мама встретила: и ее родня буквально не знала, чем бы нам еще угодить, и даже соседи по коммуналке. И ведь никто из них даже не подозревал, что Света Федорова теперь очень важная дама, а Оля Федорова — вообще лауреат Сталинской премии и даже мультимиллионерша: для всех их мы были простыми студентками, которые давно не были дома из-за напряженной учебы и летней работы.

И все собравшиеся нас с Олей мягко упрекали за то, что мы «потратили кучу денег на московские конфеты, тут такие тоже иногда продают». А вот захваченный из Москвы киевский торт все очень оценили — а я оценила местный чай. То есть чай-то был не местный, а китайский — но в Москве я такого вообще ни разу не видела, а здесь, по словам соседки, он во всех магазинах лежал (потому что был все же дороговат, его специально «для Настиных дочек купили»).

Следующий день — то есть субботу — мы потратили на то, чтобы отметить командировки и договориться с руководством двух предприятий о том, что мы будем делать уже в понедельник. Оле нужно было составить какую-то «карту оборудования», чтобы в Москве прикинули, чего фармфабрике не хватает для производства какого-то нового лекарства — и это, как я поняла, было работенкой не на один день. А меня интересовал местный радиозавод: еще в Москве я узнала, что на нем почти достроили пару новых цехов и мне предстояло оценить, можно ли их будет использовать в полупроводниковом производстве. Но это было вообще развлечением на полдня, мне в канцелярии завода сразу сказали, что цеха стоят вообще пустыми потому что то, что там планировалось производить, кто-то «в Москве» решил вообще не делать…

Ну а воскресенье мы весь день провели вместе с мамой. Никуда не пошли… то есть мы сначала зашли за ней и уже вместе вернулись в гостиницу, а там и пообедали в ресторане, и поужинали — и все время просто говорили обо всяком. Вроде пустяки — но настолько тепло на душе стало…

А в понедельник мы приступили к работе. На радиозаводе к моей командировке отнеслись с должным уважением и даже прислали утром за мной машину, ну а я водителя попросила заодно и Олю до фармацевтической фабрики подбросить. Ну а на радиозаводе мне пришлось все же прилично потрудиться, хотя в основном все же языком. Руководство завода искренне хотело все же новое производство запустить, ведь тогда и средств заводу выделят больше, и не придется впустую никому не нужные цеха отапливать — а тут появился серьезный такой шанс вообще самое современное производство у себя наладить. Поэтому мне все показали лично директор, главный инженер и начальник отдела капстроительства, и рассказали очень детально о том, что они мне показывают. А после экскурсии по заводу мы все уселись в кабинете директора и начали совместно решать, чего заводу не хватает. В целом, «не хватало» очень немногого: нужно было внутреннюю отделку цехов сделать и, как я выяснила в процессе экскурсии, полностью в нем поменять проводку:

— Значит так, придется немного поработать, но хочется надеяться, что вы рабочих сами найдете. Нужно будет в цехах на обеих этажах стены облицевать кафелем, полы тоже кафелем или камнем…

— С кафелем будут сложности, а можно будет и стены камнем отделать? — поинтересовался «капстроитель». — На Инзере есть неплохой кварцит, там сейчас налаживается резка камня…

— Даже лучше будет.

— А полы тогда мансуровским гранитом, у них уже затоваривание начинается, это мы сделаем.

— И нужно будет поменять всю проводку.

— Это как всю?

— Это так. Производство будет очень энергоемкое, цеху потребуется мегаватт пять, а то и десять электричества.

— Значит, не будет у нас этого производства, а жаль…

— А чего так?

— Вы в Москве не в курсе, а у нас с электричеством большие проблемы… пока. Нам таких лимитов никто не выделит, мы едва получили тысячу шестьсот киловатт.

— Но с лимитами проблему-то решить можно.

— И как? Если в районе электричества просто не хватает. Правда сейчас вроде в Благовещенске новую электростанцию строят, но нам с нее вряд ли что-то достанется.

— Решим вопрос: эту электростанцию моя сестра строит…

— И что строители решить могут?

— А она не строитель, она студентка на фармацевтическом факультете. Просто премию получила большую, вот и решила в родном городе ТЭЦ построить за свой счет. А так как электростанция, получается, ее собственная будет, то уж родной сестре она пяти мегаватт точно не пожалеет.

— Это как за свой счет? Электростанция же стоит…

— Она придумала новое лекарство от малярии, много лучше хинина и совершенно для людей не вредное. А у нас в стране малярией народ многовато болеет, лекарства нужно немало — а премии-то за изобретение выплачиваются в два процента от экономического эффекта! Но, сами понимаете, студентке столько денег просто не проесть, вот она и решила на родине жизнь людям улучшить. Так что готовьтесь всю проводку менять, я вам где-то в конце февраля пришлю список оборудования, типы его подключения к сети, все остальное необходимое. И да, отделочные работы можно уже потихоньку готовить — то есть материалами запасаться, но начинать их не спешите: надо сначала и схемы проводки подготовить, и насчет вентиляции вопрос проработать.

— А проекты на это когда получить будет возможно?

— Я же не строитель, так что я сначала передам что узнала в МИСИ, там команда неплохая, быстро проект составят. Вот только было бы неплохо еще и проектную документацию на то, что уже выстроено для них найти…

— Арсений Иванович, — повернулся директор к своему строителю, — готовься тогда сам в Москву ехать, — а затем, уже для меня, добавил: — документация по зданию-то у нас есть, но мы кое-что иначе сделали, с материалами были… некоторые сложности. Но мы все изменения утвердили, просто в документацию их не внесли.

— Надо, так съезжу, не вопрос. Вопрос только когда и куда.

— До конца недели документацию собрать успеете? Я тогда вас с собой на самолете отвезу, все меньше времени терять…

И вот тут, на этом совещании, до меня дошло, что же меня так смущало в этом «новом прошлом»: люди были другими, чем те, с которыми я в «прошлой жизни» общалась. Совсем другими, они прошли войну, горе и страдания невыносимые — но вынеся на своих плечах все это, они до глубины души осознали, что они способны сотворить всё и что будущее в их собственных руках. Причем будущее счастливое — и они были готовы ради этого будущего работать не покладая рук. И были готовы за свою работу отвечать, причем не перед начальством, а действительно перед страной и народом своей страны. И преодолевать любые препятствия: вызванный для уточнения каких-то технологических вопросов молодой парень, работающий здесь главным энергетиком, сказал, что «фондов на нужный кабель заводу никто не даст, но он соберет металлолом медный и сам с каким-то кабельным заводом договорится о поставках сверхплановой продукции». А на мой недоуменный вопрос сказал:

— Нам же кабеля немного нужно будет, они столько сделают просто сократив пару перерывов на пятнадцать минут. Ну, если медь у них будет — а у нас медного лома много на заводе получается. То есть не очень много, но им на наш заказ хватит. А расплачиваться будем, как и в тот раз, сверхплановыми приемниками, то есть уже наши рабочие на часок пару раз задержатся…

И он вообще не сомневался, что рабочие согласятся немного сверхурочно потрудиться! Впрочем, и у меня в СНТО почти все работали, за временем особо не следя: сейчас это все считали нормой жизни. Ну, почти все…

Договорившись обо всем с заводчанами я позвонила в Москву (правда, проделать это получилось лишь из горкома: у них была линия ВЧ-связи), получила предварительное согласие на то, что в Уфе будет готовиться производство полупроводниковых приборов — и на этом моя работа закончилась. Почти закончилась, я еще с летчиками договорилась о том, что в Москву мы уже втроем полетим, а они, хмыкнув, сказали лишь что «нужно будет не забыть еще одни валенки из Москвы с собой захватить». Все же зима, а в грузовом Иле салон хоть и отапливается, но как-то скудновато…

Вернувшись в Москву, я отвезла Олю в ее общежитие, а строителя Арсения Ивановича — сразу в МИСИ, где просто познакомила с теми, кто будет проект доработки цехов выполнять. И там же договорилась, что его и в общежитии на несколько дней устроят, так как московскими гостиницами я все же распоряжаться не могла. А на следующий день снова вернулась к учебе. То есть с утра посетила лекции, посидела на одном семинаре, а потом собрала несколько человек из НТО и раздала им «новые задачи». Все же у меня в Уфе было много слишком уж свободного времени, когда Оля на фабрике свою работу делала, а мама тоже на работу уходила — и я задачки для будущих специалистов успела придумать. Интересные задачки, когда я парням рассказала, во что я собираюсь превратить магнитофон, мне вообще пришлось желающих работой заняться палками разгонять по остальным проектам. Впрочем, все обошлось без кровопролития, «другие задачки», хотя и не имели «начальной технологической базы», в чем-то даже поинтересней для молодежи оказались. И по одной из них я услышала лишь один «наводящий вопрос»: