Внучка Черной ведьмы

— Повернись, я тебя тут намылю. Эти следы… ожоги?

— Да, бабушка, но их немного. Только самые сильные сохранились.

— Как же ты тогда… не сгорела-то?

— Так, недолго все продолжалось. Только холодно потом стало, даже озноб схватил.

— Понятно.

Конечно, приятого было мало, в той волне огня. Хорошо хоть прошла быстро, полностью не сожгла.

…

— Подними руку, да, так. Ой, внученька, какой шрам. От меча наверно?

— Этот? Не помню.

— А тут?

— Тоже. Много их тогда воткнулось. Вот здесь точно копье. И здесь. Наверно и на спине след остался? Насквозь били.

— Есть, внученька. Больно было?

— Сначала да, а потом… уже не ощущала ничего.

— Ясно. Давай повернись, я полью из ковшика.

Действительно, столько тогда в замке в меня рыцари железа натыкали, даже было тяжело под конец передвигаться.

…

— Наклонись, я сейчас потру спинку. Ох, как здесь разодрано. Что за зверь-то такой был?

— Макхар, бабушка.

— … Понятно. Приподнимись, пену смою.

Неприятный привет от Арены Смерти, но я совершенно не жалею. Ведь спас брата, а это главное.

…

— Подбери волосы немного.

— Так, бабушка?

— Да, достаточно. Надо шейку помыть и… больно, когда голову отрубают?

— Нет, совсем не почувствовала. Только долго не могла понять, как приставить обратно. Потом боялась, что неровно получилось.

— Кхм… ничего, все нормально. Встань, я ножки помою.

— Бабушка, «там» я сама.

— Хорошо, внученька.

Глупо тогда себя повел. Не смог сразу сообразить, что голова обратно спокойно прирастет, стоит только приложить. Так и ходил по всему замку.

…

— Давай, я тебя еще раз полностью оболью. Страшно наверно было, когда… оказалась в преисподней? Эти демоны такие жуткие.

— Да нет, глупые они. И трусливые. А один, представляешь, бабушка, даже сам обделался от страха, когда мои крылья увидел. Только выбраться оттуда трудно.

— Как же тогда смогла?

Кто-то портал старый активировал, через него прошла. Не сразу, правда, получилось. И сил много потратила.

— Ясно, давай напоследок на голову…

Интересно, кто же все-таки тогда, тот круг Призыва создал? Надо будет потом найти и поблагодарить. Пусть невольно, но выручили.

…

— … Может, еще крылья выпустишь? Давай их тоже почистим?

— Нет, бабушка. Там кое-где одни кости. И кожи нет. Не зажило.

— Ой, горюшко-то, какое. А ведь столько времени прошло!

— Знаю, сама удивляюсь почему. Но все равно немного, но работают. Хотя, когда смогу летать — неизвестно.

— Ничего, у меня снадобье замечательное есть, потом покажешь, намажу — мигом заживет!

— Хорошо, бабушка.

Может, действительно быстрее начнут восстанавливаться? Надо будет попробовать.

…

Какие вопросы, такие и ответы, но вот что странно… не было недоумения или выпытывания подробностей. Лишь очередная волна ласковой теплоты и искреннего сочувствия. Правда, глубоко внутри женщины висела застарелая боль с сожалением о когда-то случившемся событии. Впрочем, старательно скрываемая, но ненесущая никакого негативного оттенка, скорее выплескивающаяся желанием помочь и защитить меня… хотя бы сейчас. Странно как-то, но думать про это совершенно не хотелось.

…

Увы, рано или поздно, все хорошее заканчивается, в том числе и мытье, после чего начинается… самое лучшее!

Да, настоящее счастье появилось только сейчас. С того момента, как меня тщательно вытерли полотенцем и расчесали волосы. И пусть оно выглядело как детские панталончики с рюшечками, короткая рубашечка и под стать им небольшое розовое платье на лямках. Пусть были немного тесноваты. Пусть все оказалось пропитано едва заметным запахом, характерным для долгого хранения, которое не избавили следы торопливого полоскания в воде и принудительной сушки (помню, как делал подобное Даниэль, так что не удивлен) — неважно. Пусть! Но это одежда! Остальное значения не имело, разве только… каша! В очень большой миске!

Да, честно и открыто признаюсь, но сидя за столом, чистый, одетый (внимание!) в штаны и платье, сжимая ложку в руке и смотря на большую ароматную горку, я не удержался и… всхлипнул. Вытирая внезапно заслезившиеся глаза тыльной стороной ладони. И ничего не мог с собой поделать.

— Внученька, что с тобой?!

— Ничего, бабушка, я просто счастлива. С-столько месяцев прошло, когда я так ела…

Правда, с учетом того, что мы все это время разговаривали на пятом уровне, строгом к интонации и произношению, у меня из-за судорожного вздоха вместо «столько месяцев» получилось «несколько столетий», но сидящая напротив женщина, похоже, все поняла правильно. После чего ласково погладив по голове и, сама заблестев влагой в глазах, сказала:

— Теперь все будет хорошо. А сейчас, давай кушай!

Надо ли упоминать, что ей пришлось докладывать в миску, пока в меня просто не перестало влезать?

Ну а затем я… лег спать. И неважно, что ночь на самом деле подходила к концу, что матрас и подушка были набиты только что сорванной во дворе травой, а одеяло несло в себе такой же запах очень долгого хранения (но, похоже, его она не споласкивала). Самая настоящая кровать, стоявшая в соседней комнате и ощущение того, что лежишь в постели, а не на голой земле, перебивало все эти мизерные недостатки, недостойные внимания.

— Спокойной ночи, бабушка.

— «Спокойной ночи, сестренка».

— Спокойной ночи, внученька.

— Спокойной ночи, «братик».

И… да! Пусть неуверенно, даже как-то робко, но легкое касание губами моего лба. Поцелуй перед сном! Квинтэссенция всего, что сейчас произошло! Последняя стадия просветления перед погружением в нирвану! А потом был мягкий нырок в темноту, раскрывшую для меня свои ласковые объятия…

…

Необычная для такого места большая поляна в самой чаще леса. Несмотря на позднее утро, солнечные лучи одного из первых ясных дней сезона тепла только-только пробились сквозь кроны деревьев и осветили стоящий на ней старый дом. Сидящая на завалинке возле стены пожилая женщина невольно прищурилась, очнувшись от глубоких раздумий. Но на внезапную помеху даже не расстроилась. Какой во всех этих мыслях сейчас смысл? Главное-то теперь совершенно в другом! И она, с какой-то странной интонацией негромко проговорила вслух:

— Никогда не думала, что мое посмертие окажется таким…

И Черная ведьма Пограничья, та, кем пугают всех детей «измененных», если они не слушаются или плохо спят, недоговорив и счастливо улыбнувшись, продолжила невпопад:

— Бабушка Лестия… а ведь звучит!

…

Глава 9. Мы такие, какими нас видят. Часть 2

Бабушка и ее внучка (1)