Внуки

Как привыкли бойцы республиканской армии к бомбежкам! Иной раз даже глаз не поднимают, когда в горах раздается гул и гром взрыва. «Или я ошибаюсь? — думал Вальтер. — Может быть, они только научились держать себя в руках?»

При попаданиях, когда взвивались фонтаны снега и грязи, раскалывались утесы, Вальтер чувствовал, что к горлу подступает тошнота. А ведь он был не на Мюлетоне. Там, где он стоял, еще не разорвалась ни одна граната. И позади находилась спасительная пещера.

В те минуты, когда рассеивались тучи песка и снега, в бинокль было видно, как бойцы ползли по обледенелому склону. Некоторые пытались воздвигнуть прикрытие из раздробленных камней. Другие руками рыли углубления в снегу и залезали в них, укрывшись одеялами, как будто под одеялами можно найти защиту.

— Минутку, — крикнул Макс в микрофон. Он жестом подозвал Вальтера: — Пиши!

К счастью, у Вальтера был огрызок карандаша. Альфонс быстро подал ему клочок измятой, но чистой бумаги.

— Повторяю! — И Макс, повторяя слово в слово, продиктовал Вальтеру: — «За Конкудом, у дорожного камня «175», танки и танкетки. Движутся медленно в направлении фронта. На дороге, позади танков, — маршевые колонны пехоты, примерно около двух батальонов». Все?.. Хорошо!

Макс повертел ручку телефона и потребовал штаб бригады. Он приказал:

— Выставить второе противотанковое орудие слева у холма… Боеприпасов достаточно?.. И противотанковых?.. Да, алло, штаб бригады? Первый батальон сообщает: по дороге, мимо дорожного камня «175», движутся танки и танкетки. За ними два батальона пехоты. Обстрелять дорогу. Да, между камнями «175» и «176»… Дальнейшие сведения через несколько минут…

— От кого телефонограмма? — спросил Вальтер. Макс не сразу ответил. Он смотрел на Вальтера отсутствующим взглядом. Наконец он сказал:

— Вот и твое боевое крещение. — И, словно очнувшись, прибавил: — Телефонограмма? Сверху. Там стереотруба.

— О, мне бы туда очень хотелось.

— Оставайся на месте!

— Aviacion!.. A-vi-a-ci-o-o-on!..

Макс взглянул в полевой бинокль на небо и поднял руку, показывая:

— Там!.. Двенадцать… Нет, больше…

— Неужели они будут бомбить город? — спросил Вальтер.

— Нет! — ответил Макс, пряча усмешку. — Это они по наши души. Очевидно, начало атаки. Держись поближе к пещере. А лучше всего — заберись внутрь.

Вальтер очень скоро и невооруженным глазом увидел над горами два соединения бомбардировщиков. Они летели треугольником, медленно и уверенно, как бы считая себя неуязвимыми. До Вальтера донеслись слова Альфонса: «Боже мой, и нагрузились же они!»

Вальтер Брентен не понял, чем они нагрузились, но спросить не успел: уже рвались первые бомбы. Они попали в высоту Мюлетон. В снегу забили черные фонтаны. Второй, третий, четвертый — повсюду клубились тучи песка и дыма.

— Разве здесь нет ни одной зенитки? — крикнул Альфонс.

Нет, зениток не было; бомбардировщики беспрепятственно окружали вершину горы и сбрасывали свой смертоносный груз. Непрерывно слышались взрывы, к небу поднимались тучи дыма, из камня выбивалось пламя — громокипящий страшный фейерверк. Каменные глыбы откалывались и, грохоча, скатывались в долину.

— Atencion! Внимание! Они идут! — слышались возгласы.

Они — это бомбардировщики? Действительно, один из самолетов перешел в пике.

Макс кричал в телефон:

— Не позволяйте отвлечь себя бомбами! Не упускайте из виду танков! Держите наготове роту, чтобы укрепить, если понадобится, мюлетонцев.

Вальтер слышал эти слова, и они тяжело ложились ему на сердце. Теперь, в этих условиях, двигаться на Мюлетон? Невозможно!

— Для них это легче, чем охота на зайцев! — сказал начальник штаба Гельмут, подходя к группе, окружавшей Макса. — Товарищ Макс, надо на всякий случай держать наготове роту для Мюлетона.

— Уже отдал команду!

— Собаки! Такая неравная борьба!

Бомбардировщики один за другим, нарушая строй, пикировали над Мюлетоном и обстреливали бойцов, ползущих по снегу между камнями, или добивали раненых.

— Что это?.. Браво! Ура!

Один из бомбардировщиков, как гигантская черная птица, скользнул над горной вершиной, качнулся, не в силах набрать высоту, и, кувыркаясь, начал снижаться и рухнул в ущелье за Мюлетоном.

— Ура! Ура! — закричали все. Даже бойцы, стоявшие на гребне горы у Мюлетона, махали руками, хотя тем самым обнаруживали себя.

Как это ни странно, но падение этой единственной машины заставило семнадцать остальных прервать бой. Медленно, не соблюдая строя, они полетели назад, через горы.

Бомбардировщики скрылись. Артиллерия умолкла. Не слышалось даже ружейной или пулеметной стрельбы. Тишина легла вдруг на горы и ущелья. И эта тишина угнетала не меньше, чем грохот и гром от взрывов бомб и снарядов.

Но через минуту-другую на гребне горы отчаянно застрочили пулеметы.

В низине, между горой и Мюлетоном, шли танки, а за ними бежали, рассыпавшись цепью, фашистские солдаты.

Что предпримет Макс? Он еще не отдал команды послать роту на Мюлетон. Вальтер украдкой поглядывал на него. Макс стоял на горе, повыше пещеры, и наблюдал в бинокль за плоскогорьем. Вальтеру хотелось окликнуть его, попросить отправить туда подкрепление. По-видимому, никого из тех, кто поднимался, не осталось в живых. Если фашисты возьмут высоту, они смогут беспрепятственно обстреливать Теруэль.

Почему Макс медлит? Почему в эту решающую минуту начальник штаба Гельмут оставил батальон? Вальтер ничего не понимал.

Макс подошел к телефону и повертел ручку.

— Отто? Что случилось? Ведь фашисты уже в двухстах метрах. Что? Наверняка?.. Ошибка исключена?.. Ну, хорошо. Когда они отступят, взять танки под обстрел. И тотчас же занять новый рубеж.

Вальтеру очень хотелось спросить Макса, что происходит у Мюлетона. Но он не смел.

Что-то затрещало, засверкало, и раздался оглушительный грохот разрывов.

— Ну, наконец-то! — крикнул Макс с видимым облегчением.

Теперь вверху на Мюлетоне строчили пулеметы, рвались ручные гранаты. Неужели там еще есть живые люди? Неужели уцелел хоть один пулемет?

Вальтер вздрогнул от раздавшегося вблизи него треска и грохота. Снаряд пролетел мимо. Враг только пристреливался. Засевшие в лощине бойцы стреляли из длинного противотанкового орудия по фашистским танкам.

Макс снова подошел к телефону и доложил штабу бригады обстановку. Не успел он кончить, как со стороны Теруэля послышались глухие раскаты орудийных залпов. Это подоспевшая республиканская артиллерия открыла огонь по отступающим фашистским батальонам.

Атака на Мюлетон была отбита. Пулеметы умолкли. Лишь время от времени то там, то здесь раздавались одиночные выстрелы, шипел на снегу и в песке заблудившийся снаряд. Но батарея из Теруэля регулярно посылала залпы в ряды неприятеля.