Внутренний Голос

Окончив своё многословное представление, Фредегар ещё раз галантно поклонился и даже протянул руку к голове, словно желая снять шляпу, однако, вовремя вспомнив, что у него её нет, поспешно сделал вид, будто всего лишь хотел почесать висок.

– Между прочим, господа!
– продолжал он.
– А не стоит ли нам перебраться в более достойное место для продолжения нашей беседы? Ибо, сдаётся мне, то, где мы пребываем в данный момент, нельзя назвать вполне для этого подходящим.

– А ведь верно! Спасибо, что напомнил, Фроди, - тут Ранделл и прочие оборотни заоглядывались, только теперь вспомнив, где находятся.
– Пошли отсюда, Доброхот! У нас тут поблизости как раз одна полянка имеется. Там нам всяко поуютнее будет. И перекусить есть чего, ежели вдруг проголодался.

– Эй, Блэйк, ружбайку свою не забудь!
– окликнул охотника Харви Босой, кидая ему подобранную с земли штузею, в то время как мой подопечный вслед за прочими выбирался из своего убежища под открытое небо.

Поймав брошенное ружьё, Доброхот мысленно порадовался, что его сокровище вернулось к нему целым и невредимым. В этот миг взгляд Ранделла, случайно скользнув по блеснувшему в лунном свете стволу, внезапно загорелся, как у хищника, учуявшего добычу.

– Сталь и рука!
– прохрипел Железный Клык в неожиданно охватившем его волнении.
– Это же оно! Неужто свершается?

– Ась? Чего там?
– рассеянно обернулся Босой.

– О, боже! И впрямь, ведь это именно то самое, что предрекал старейшина Лукургус!
– воскликнул Процент, взволнованный не менее вожака.

– Именно! То самое!
– во все глаза таращась на ружьё, подхватил Штырь.

– Когда предрекал? Что-то я не вразумею, с чего вы все переполошились-то?
– всё ещё недоумевая, спросил Харви раздражённо.

– Пророчество, коллега, пророчество! Неужто забыли?

– Етить-коптить! А ведь точно: "Сияющая сталь и смертного рука"!
– хлопнул себя по лбу Босой, внезапно делаясь на удивление серьёзным.

– Ребята, вы про что вообще?
– насторожился Блэйк.

Никто не ответил ему. Все четверо оборотней молча и как-то по-новому оглядывали охотника, будто лишь сейчас впервые его увидав. Наконец Ранделл первым сдвинулся с места и, подойдя к человеку, положил свою когтистую лапу ему на плечо:

– Знаешь, Доброхот! Придётся нам с тобой, похоже, кой-чего как следует обсудить.

Глава Пятая,

в которой обсуждается некое пророчество

Ночь подходила к концу и небеса над Сердцем Леса потихоньку прояснялись, меняя пёстрый звёздный узор на равномерную синь. Охотник сидел на траве под густой кроной старого раскидистого орешника и при помощи небольшой соломинки избавлялся от застрявших между зубов остатков недавно завершённого сытного ужина или, точнее сказать, завтрака. Наши хозяева нас не обманули. Поляна, где мы теперь находились, и в самом деле была весьма уютна и живописна. И, что куда важнее, здесь была еда...

В паре десятков шагов от нас под своеобразной кровлей из старого, потемневшего от времени елового пня чернел вход в подземную берлогу, где, как нам объяснили, стая обычно пересиживала непогоду и зимние холода. "Благовоние" из этого жилища исходило такое, что при приближении к нему даже у здорового крепкого мужчины, каким был Блэйк, довольно скоро начинала кружиться голова и подкашиваться ноги. Подобрав с моей помощью правильные слова, Доброхот сумел убедить оборотней, что он не желает посещать их обитель по той лишь причине, что привык принимать пищу исключительно под открытым небом. Таким образом нам всё-таки удалось избежать смерти от удушья и мы могли спокойно насладиться трапезой на свежем воздухе.

За это время наши хозяева уже успели позавтракать сами и угостить охотника мясом недавно пойманного ими кабана. Оборотни заглотили свою долю сырьём, Блэйк же их примеру следовать не стал и с разрешения вожака поджарил мясо на разведённом костерке. После завтрака волки расположились кружком посреди поляны вокруг своего пня и принялись громко и жалостливо выть на ещё не окончательно растворившийся в утреннем небе месяц.

– Мы всякий раз после трапезы посвящаем некоторое время музицированию, - пояснил Блэйку Фроди Процент.
– Это крайне позитивно сказывается на пищеварении.

Песнопения продолжались где-то с полчаса. Наконец, когда дань прекрасному была уплачена сполна, хозяева с гостем расселись у всё того же орешника на пеньки поменьше и продолжили прерванную беседу.

Первым же делом речь вполне ожидаемо зашла про самих оборотней и про то, чем они живут и как выживают в здешних краях. Тут оказалось, что стая Ранделла отнюдь не единственная и даже не самая сильная в чаще, и что кроме неё существует ещё как минимум два десятка отрядов разного размера и силы, промышляющих в разных районах леса, а то и за его пределами.

– Всякий кто как могёт обретается, - философски заметил Босой.
– Мы всё больше на Барсучьем Тракте околачиваемся. Там, вишь ли, много всадников попадается, которые туда-сюда в одиночку шлындают... на свою голову. Вестовые, лыцари всякие там... Ну дык вот. Остановим мы, значит, такого, вещички с одёжкой заберём, лошадь тоже, ну и...

– И что дальше?
– спросил Блэйк, боясь услышать ответ.

– Ну и пинка под хвост, и пускай дальше пешком топает. А то разъездился тут, понимаешь! А мы потом лошадь и прочее добро перекупщику толкнём и жратвы прикупим. Не всё ж одних кроликов с белками грызть. Иногда и цивильного чего-нибудь пожрать охота - пива там, эля... Есть один барыга в Сорбери. Дерёт, правда, будь здоров, а зато и в душу не лезет и вопросов лишних не задаёт.

– Так вы, значит, их не едите?
– облегчённо выдохнул охотник.

– Не-е-е-е... Ну так разве только по праздникам немножко. На Рождество, там, на Пасху.

– По праздникам - святое дело!
– по своему обыкновению поддакнул Штырь.

– Кого? Рыцарей?

– Каких лыцарей?
– возмутился Босой.
– Кто мы, по-твоему, ёлы-палы? Живодёры какие? Лошадёв ихних! У людей мясо невкусное. Какой нам смысел вас есть? Отдал вещички и гуляй отсель! А то, что мы вас закуской и окороками обзываем, так это ты шибко внимания не обращай! Развлекаться надо ж как-то. Очень уж смехотно вы при этом дёргаетесь!
– тут "знаток тонкого юмора" гулко загоготал в подтверждение собственных слов.

– А, ясно!
– отозвался Блэйк, весьма обрадованный тем обстоятельством, что имеет дело не с людоедами, а всего-навсего с обыкновенными грабителями.
– И всё-таки не хотел бы я, пожалуй, волком быть. Не простая, однако, житуха у вас, как я погляжу...

Тут охотник осёкся, поскольку стоило ему произнести эти слова, как вся ватага к его изумлению разразилась дружным хохотом.

– Вы чего?
– удивлённо спросил Доброхот, переводя взгляд с одного собеседника на другого.
– Я разве что-то не то сказал?