Во что я верю

империи не один пессимист, глядя на руины галльских или бретонских городов и

бедствия народа, должно быть, говорил себе: “Теперь роду человеческому

никогда уже не жить в радости и довольстве”. И тем не менее в чаще лесов

выросли монастыри; монахи стали обрабатывать девственную землю и пестовать

девственные умы; великие люди предприняли попытку возродить великие

государства. Им это удалось. Наша задача легче - нам предстоит уберечь от

гибели еще живую и во многих отношениях процветающую цивилизацию. Мы не

уверены в успехе, поскольку порыв безумия может охватить те группы людей, на

которые мы не имеем влияния, и они взорвут земной шар. Но все-таки мы можем

– пусть косвенно - повлиять и на них. Твердость наших убеждений, быстрота

наших решений обезоружат тех, кто угрожает будущему человечества.

Я верю, что новейшие открытия положат конец замкнутой жизни отдельных

народов. Современные средства коммуникации позволяют управлять территориями, гораздо более обширными, чем прежние государства. Современная военная

техника слишком мощна, чтобы стоило идти на риск и нападать друг на друга.

Цивилизации подобны “заколдованным замкам”. Они существуют лишь до тех

пор, пока мы в них верим. Международные организации станут мощной силой, если их признают граждане всех стран мира. Я считаю, что в наши дни долг

всех писателей, ученых и государственных деятелей - убеждать людей в

необходимости создания таких организаций. Быть или не быть земному шару -

вот перед каким выбором мы стоим. Либо мы подадим друг другу руки, либо

истребим друг друга в атомной войне.

Что же касается внутренней политики, то я верю в защиту демократических

свобод и прав человека. Я верю в них по двум причинам. Во-первых, я считаю, что без свободы не может идти речь ни о человеческом достоинстве, ни о

счастье членов общества. Жить под надзором полиции, вздрагивать при каждом

шорохе, страшась ареста, ссылки или смерти, бояться произнести лишнее слово, постоянно скрывать свои мысли - это не жизнь. Во-вторых, я считаю, что

свобода - залог силы государства. Тоталитарные государства - колоссы на

глиняных ногах; они выглядят могущественными лишь благодаря своей

пропаганде, способности подавлять в зародыше любой конфликт, быстроте и

секретности политических акций. Тоталитарный режим вводит в заблуждение

только романтиков да слабых духом, принимающих тирана за избавителя. Но

после долгой борьбы свобода торжествует: так случилось и в 1918, и в 1945

годах. В свободной стране решения властей постоянно подвергаются критике.

Эта критика сурова, подчас даже несправедлива, но она полезна. Она помогает

исправлять ошибки. Тиран же никогда не исправляет своих ошибок, поскольку

слышит лишь голоса льстецов. Что же до средств охраны свободы, то тут я не

могу предложить ничего нового. Состояние ужаса и тревоги, в котором живут

сегодня множество человеческих существ во множестве стран, властно

напоминает нам о безотлагательной необходимости вернуть народам законность, служащую основой счастья. Конечно, всякое общество нуждается в полиции, охраняющей порядок, а полиции не пристало нежничать. Но человек может

чувствовать себя в безопасности лишь под покровительством определенных

законов. Я верю в то, что эти законы нужно уважать, и именно то общество, которое сохранит им верность, окажется наиболее долговечным.

Первый из этих законов - _разделение власти_. Исполнительная власть не

имеет никакого права оказывать давление на власть законодательную. Члены

суда должны назначаться пожизненно - иначе честолюбие не даст им покоя.

Небольшое количество высокоплачиваемых и равных между собой судей - такова

английская система. Опыт показал, что она оправдывает себя. Второй закон -

_наличие суда присяжных_. Пусть даже присяжные руководствуются порой

политическими или местническими пристрастиями - если они избраны из всех

слоев населения, у подсудимого гораздо больше шансов быть судимым по

справедливости. Ни в коем случае нельзя ни самовольно заменять одних

присяжных другими, ни проводить заседания без наличия кворума. Третий закон: пока вина подозреваемого не доказана, он должен считаться невиновным.

Арестовать его можно лишь в том случае, если, находясь на свободе, он

угрожает общественной безопасности. Арестованный должен незамедлительно

предстать перед судом, который, если преступление не будет доказано, возвратит ему свободу.

Я перечислил юридические гарантии свободы. Гарантией этих гарантий

является свобода политическая. Я называю свободным или демократическим такое

государство, где меньшинство признает власть большинства, честно завоеванную

в ходе выборов, поскольку знает, что, придя к власти, большинство будет

уважать интересы всех граждан, независимо от их убеждений. “Есть только два

способа править, - говорил Киплинг, - рубить людям головы или считать их по

головам”. Государство, где рубят головы, идет по пути насилия. Кучка

единомышленников может, опираясь на вооруженные банды или не знающую жалости

полицию, внушить такой страх своим политическим противникам, что они тут же

сойдут со сцены. Вокруг одного диктатора собирается компания убийц, по

недоразумению называемая партией, хотя гораздо больше она похожа на стаю

волков. И древняя, и новая история свидетельствуют, что этот способ

правления жесток, слаб, недолговечен. Забыв о справедливости, единовластный

правитель сеет вокруг себя разрушения и проливает реки крови. Всемогущество

развращает его, пусть даже он по природе честен. Будь он сам хоть святым -

его преемник непременно окажется чудовищем. Система эта была опробована

сотни раз, и всякий раз дело кончалось провалом. Цезарь и Наполеон были

людьми редкого ума и великодушия. Тем не менее Цезаря убили, а Наполеон, прославившийся столькими победами, привел Францию к поражению. Интуиция всех