Во имя отца и сына

–  Все это правильно и хорошо, - сказал Роман.
– Героическая семья, интересные материалы. Ну а конкретно о заводе что вам старушка рассказала?

–  Масса!
– воодушевленно ответила Белкина.
– Как во время войны, когда мужчины на фронт ушли, женщины, подростки по целым неделям из цехов не уходили. Отработают смену и тут же у станков спят.

–  Вот смотрите, целую тетрадь записал, что она рассказывала о заводе. Только обработать надо. Это уже ваша задача - редактировать.

В это время, расталкивая присутствующих, в комнату с шумом ворвался возбужденный Коля Лугов, а за ним вразвалку, опустив одно плечо и с сигаретой в зубах, проплыл Вадим Ключанский.

–  Братцы! Товарищи!
– захлебываясь, заговорил Лугов.
– Кого открыли! Мировое открытие. Находка.

–  Сенсация!
– произнес Ключанский, и толстые синие губы его скривились в саркастической улыбке.

–  С Лениным виделся!
– торопился Коля, будто опасался, что Ключанский его опередит.

И Вадим действительно добавил:

–  Беседовал вот так запросто, как я с вами.

–  Посадов, что ли?
– нетерпеливо и холодно предположил Саша Климов.

Коля отрицательно замотал головой, а Роман выжидательно произнес:

–  А кто же? Больше как будто и не было у нас таких.

–  Оказывается, есть!
– задорно сверкая глазами и жестикулируя неуклюжими руками, сказал Коля.
– Тут если по-настоящему копнуть, то найдешь такие клады…

–  Ну кто, кто, говори!
– торопила Юля.

–  Тит Петрович Громовой!
– торжественно сообщил Ключанский.
– Редкостный экземпляр.

–  Оказывается, на Бутырском хуторе Владимир Ильич Ленин присутствовал на испытании электрического плуга, - сказал Коля.
– И там этот самый Тит Петрович Громовой тоже был и даже разговаривал с Лениным.

–  Фии-уу!
– просвистел Саша.

А Роман спросил:

–  А это точно? Не сочиняет?

–  Да нет же, - убежденно ответил Коля.
– Только он оригинал. Знаете, как нас встретил? "Вы кто, - говорит, - такие?" Мы объяснили. А он на нас волком смотрит: "Зачем вам история понадобилась? С какой такой стати? Твист, транзистор, водка да всякая такая похабщина. Вот это для вас. А история, какая вам от нее польза?" Мы ему так ласково, с подходцем: "Что вы, Тит Петрович. Да разве ж мы такие? Вы нас обижаете!.."

–  Ну, в общем, уговорили, - перебил Ключанский.
– Уломали старика.

–  Рассказал?
– спросил Роман, весело глядя на ребят.

–  Черта с два!
– ответил Коля.
– Ему, видите ли, аудитория нужна. "Что я, - говорит, - буду для вас двоих. Вы, - говорит, - соберите всю свою комсомолию, и тогда мы с вами пойдем на то место, где Владимир Ильич был. Вот так". Мы согласились. На субботу. Так что давайте решать.

–  Идем!
– воскликнула Юля.

–  Конечно, - сказал Роман.
– Значит, на субботу. После смены? Сразу с завода.

–  Зря время потеряем, - ни к кому не обращаясь, обронил Ключанский и выбросил окурок в форточку.
– Дед - типичное ископаемое. Ворчун. Ничего интересного он не скажет. Пустая затея.

–  Старик что надо. Старый коммунист, - живо возразил Коля под одобрительный шумок присутствующих. Ключанский не сдавался и лениво произнес:

–  Вообще, мы увлекаемся археологией. Смотрим назад.

–  Так что, по-твоему, и история не нужна?
– нацелился на него Роман, сбоченив голову.

–  Кому как. Мне лично она ни к чему, - с циничной откровенностью ответил Вадим.

Тогда в ответ зашумели возмущенные голоса:

–  Ну, знаешь ли…

–  Громовой прав. ТТВ тебе дороже всего на свете.

–  Транзистор - твист - водка.

–  Вино.

–  Все равно на "в".

–  Между прочим, - сказала Юля, обращаясь к Вадиму, - в субботу ты можешь не ходить на встречу. Дело добровольное. Кому что.

Ключанский не стал спорить. Но на встречу с Титом Петровичем пришел.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ. ОТЦЫ И ДЕТИ

Андрей Кауров вместе со своей матерью Клавдией Ивановной занимал отдельную двухкомнатную квартиру в том же новом блочном пятиэтажном доме, в котором жила семья Константина Сергеевича Лугова. Сегодня Андрея назначили начальником механического цеха. Это назначение для него было несколько неожиданным. О том, что его предшественник уходит на пенсию, Кауров знал, но как-то не задумывался над тем, кто займет его место. В конце концов, какая разница: он, Андрей Кауров, свое дело знает превосходно, так что авторитет его как мастера был прочен и непоколебим не только в механическом цехе, но и в целом на заводе. Обладая покладистым характером, он умел ладить с людьми - как с подчиненными, так и с начальством. И вдруг сегодня его вызвали к директору. В светлом большом кабинете кроме самого Бориса Николаевича за длинным полированным столом сидели Глебов, Варейкис и Гризул. Разговор был краток. Борис Николаевич своим, как всегда ровным, не ведающим вспышек и резких нот, голосом сказал, "что есть мнение предложить вам, Андрей Петрович, должность начальника механического цеха". Кауров повел густой темной бровью, дернул плечом, облизал крепкие губы, точно собирался что-то сказать, но промолчал.

–  Вы не возражаете?
– спросил Борис Николаевич и перевел взгляд с Каурова на Глебова. Андрей не успел ответить, его опередил вопрос Гризула:

–  Как вы сами думаете - справитесь?

Это был непростой вопрос: в нем звучали скрытый намек, предупреждение, каверзная подначка. И Кауров это хорошо понял. Он даже предположил, что здесь, перед самым его приходом кандидатура на должность начальника механического цеха обсуждалась в горячем споре, и главный инженер высказался против Каурова. Андрей знал, что Гризул почему-то недолюбливает его. И потому ответил сухо, холодно глядя в глаза главному инженеру:

–  Сам я никак не думал.

–  Это дело серьезное, - угрюмо произнес Гризул и стал что-то чертить на листке бумаги.

–  Надо подумать, - с натянутой веселостью сказал Андрей и вдруг тряхнул головой и открыто, пожалуй, с вызовом посмотрел на Гризула.

–  Да что ж тут думать!
– как-то уж очень горячо заговорил Варейкис, и стул скрипнул под ним.
– Мы все тебя хорошо знаем, потому и доверяем. Молодой инженер, грамотный, производство знаешь, народ тебя любит. Справишься. Вполне. Что тут думать: работать надо.

Председатель завкома просто повторил то, что он говорил в этом кабинете десять минут тому назад в отсутствие Каурова.

–  Ян Витольдович прав: надо принимать цех и работать. Быстрей ликвидировать брак. Выполнять решение последнего партийного собрания: ритмичность и качество.
– Борис Николаевич посмотрел на Глебова. Емельян обратился к Андрею:

–  У вас есть какие-нибудь сомнения? Вас что-нибудь смущает?

–  Да нет, - Андрей пожал плечами.
– Благодарю за доверие.

Так решилась судьба Каурова.