Во тьме ночной

Гости приподнимались и украдкой смотрели на хозяев дома – на нас. Взгляд на маме задерживался у каждого. Отцу старались не смотреть в глаза и быстро переводить взгляд на меня. И вот последовала одинаковая реакция на меня. Почти у всех. Родители вздрагивали, когда встречались со мной взглядом, а мальчишки начинали плакать. Хотя было несколько, что начинали плакать, когда выходили из комнаты.

Меня все это сильно не расстраивало. Вызывало лишь небольшое непонимание. И вот смотрины закончились, а бзик так и не последовал. К тому же все оказались плаксами. Да, я тоже плакала, когда чего-то сильно хотела, но не получала или от боли, или от приснившегося кошмара, или от еще чего-то плохого. Но я никогда не плакала от того, что посмотрела кому-то в глаза с очень тяжелым взглядом.

– Папа, - позвала папу, когда тот уже хотел уйти.

– Да, - он сел обратно на свое место и стал слушать.

– Папа, а почему взрослые игнорировали тебя, а при взгляде на меня вздрагивали? И почему дети плакали?

Он посмотрел на меня с беспокойством. Перевел взгляд на маму с немым вопросом. Она коротко кивнула. Папа вздохнул тяжело и начал свое объяснение.

– Ты же знаешь, что глаза – это зеркало души, - я кивнула и папа продолжил. – Великие духи дали нам возможность прожить жизнь не один раз, но мы забываем свое прошлое, ведь все воспоминания заложены в нашей телесной оболочке. Новая жизнь бы не дала никакой подсказки о предыдущей, если бы однажды один кемоши не заявил, что помнит свою прошлую жизнь. У него был такой же тяжелый взгляд, как у нас с тобой. Он рассказал о прошлом себе, когда ему настоящему было всего четыре года. Его предыдущие руки были по локоть в крови. Поэтому тяжелый взгляд стал олицетворением того, что в прошлой жизни ты убил очень много существ.

Закончив с объяснением, отец отвернулся и вышел из комнаты, сова последовал за хозяином. Остались только я и мама.

– Не переживай по поводу своих глаз, - заговорила мама. – Ты обязательно найдешь того, кто не будет тебя бояться. И это ведь был всего лишь один пример. Может ты чистая душа.

Последние слова мама старательно подбирала. За что я могу сказать лишь спасибо. И извиниться. Ведь в прошлой жизни я действительно была… был… убийцей на службе короны.

Прошла почти неделя с момента смотрин. Я вышла за пределы дома. За забор. Вместе с родителями, конечно. До этого мне было позволено гулять во дворе, но сейчас вышло так, что отцу нужно было сходить в город, а мама захотела пройтись к знакомым, вот и меня решили прихватить с собой.

Идем по улицам. Родители идут, а я бегаю стараюсь по-быстрому рассмотреть все, что вижу. А все, что плохо лежит стараюсь схватить и рассмотреть поближе или вообще на зуб попробовать. Но мама оказывается быстрее и только съедобное попадало мне на зуб.

В какой-то момент времени папа отошел, а я этого и заметить не успела. Настолько было интересно бегать по улицам этого незнакомого города.

Через несколько минут мы пришли к дому, что не уступал нашему в размерах. Его хозяевами оказалась семья медведей. Пухлые такие. Но с добрыми глазами. Даже на меня посмотрели не вздрогнув.

Нас пригласили войти в дом. Планировка дома почти ничем не отличалась, только пол был толще, потолок выше и коридоры шире, что позволило идти всем плечом к плечу.

Пришли мы в комнату, которую можно было бы назвать гостиной. Она была меньше большой комнаты в два раза, но в сравнении с нашей была размером с нашу большую комнату.

Хозяйка приготовила чай и предложила всем вместе его выпить. Я было собралась выпить его залпом, но вовремя остановилась. От питья шел пар – чай был кипяченым. Как кошка я не любила всего кипяченого и отставила кружку в сторону.

– Мам, могу я здесь походить?

Мама посмотрела на хозяев дома и они кивнули. Я чуть ли не вприпрыжку выбежала из гостиной.

В доме ничего интересного не оказалось. Вполне обычное убранство. В одной комнате, правда, оказался небольшой сад. Там было очень много цветов, а также несколько кустарников. За отодвигающейся стеной было продолжение этого сада, но уже в виде деревьев.

Выбежав в сад, я оббежала его вдоль и поперек, но не увидела ничего, что могло бы сойти за еду. Не обнаружив ничего съедобного, побежала исследовать остальной двор.

Задержавшись возле ворот, я уже было хотела вернуться в дом, когда услышала тихий плач. Взгляд переместился в сторону исходящего звука. За забором был переулок, из которого и доносился плач. Воображение сразу предоставило один из худших вариантов. Но сопутствующих звуков я не услышала, так что быстро успокоилась. Но разобраться в происходящем решила.

Под воротами была щель, через которую я и сумела выбраться, запачкав при этом свое кимоно. Быстро отряхнув его, я побежала в тот переулок. Какой-то кемоши проводил меня взглядом, но не придал особого значения происходящему и продолжил идти по своим делам.

Я завернула в переулок, который оказался в это время суток погруженным во тьму. Если бы не кошачьи глаза, то мне пришлось бы пробираться наощупь или по звукам. Хотя по звукам я сейчас и так шла.

Через минуту я увидела ящик, из-за которого и доносился плач. Теперь на таком расстоянии я отчетливо слышала, что ребенок звал братика. Я осторожно подошла и заглянула за край ящика. Не хватало еще испугать мелкого, хоть и сама таковой являюсь. За ящиком спрятался мальчик лет четырех. Это был кот серого окраса – волосы, шерсть на ушах и хвосте. Он сидел и вытирал слезы, которые текли не переставая. Мальчик уже начал заикаться, когда звал своего брата.

– Привет, - позвала я ребенка.

Он вздрогнул и посмотрел на меня слегка успокоившись, но встретившись со мной взглядом опять разразился плачем.

– Меня нет, - не растерялась я и спряталась за ящик.

Плач прекратился. Я выглянула из-за ящика и сказала.

– А вот и я.

Мальчик на этот раз лишь вздрогнул. Я опять спряталась с теми же словами. И выскочила сказав.

– А вот и Шинобу!

Плач совсем прекратился. Через несколько повторений раздался робкий смешок. А еще через пару мгновений ребенок уже посмеивался уверенно. Только тогда я осмелилась предстать перед ним вновь.

– Как тебя зовут, - спросила я.

– Куро, - представился малыш, но он картавил и вышло сказать «Куло».

– Что ты здесь делаешь?

– Плячусь от блатика.

– А почему ты от него прячешься?

– Мы иглали в плятки, но он иглал нечестно. Поэтому я сплятался лучше. Но блатик все не плиходил.

На глазах у мальчика опять стали наворачиваться слезы. Я решила его успокоить, погладив по голове. Он заметно приободрился и как-то умудрился схватить меня за кимоно, что я этого и не заметила.

– Может он думает, что это ты должен его искать, - спросила я мальчика. Он пожал плечами. – Тогда пойдем поищем его.

– Холосо.

Я медленно встала и мальчик схватил меня за руку. Вместе мы вышли из переулка и я уже начали идти по улице, когда я поняла две вещи. Первая – я не знала имени брата Куро. А на мой вопрос он ответил «Блатик есть блатик». Вторая – меня саму скоро искать станут.

Тогда я решила положиться на свой нос и хотя бы определить нужное направление. Но это оказалось труднее, чем я думала. Запах брата Куро терялся среди многообразия других запахов. Будь я волком или собакой, или опытнее, то мне бы не составило труда найти брата ребенка. Но, видимо не судьба.