Во все Имперские Том 6. Дриада

— Какие глупые маги… — проговорил Царь Дмитрий в повисшей на секунду тишине.

Аленка все еще не могла принять телесную форму, хотя было заметно, что она пытается — в ветвях Перводрева метались и жужжали черно-золотые вихри, на которые распалась девушка от полученного удара.

Старший Внутрянов наконец нарастил себе новую руку и тут же воспользовался ей, ткнув пальцем в сторону волшебных вихрей.

— Ну и что вы все замерли, как барашки на бойне? — проорал князь, — Эту суку можно убить! Она уязвима! Давайте! Вы видели, что сделал Ломоносов. Сто миллионов рублей любому, кто уничтожит непонятную тварь…

Но черно-золотые вихри вдруг оглушительно зазвенели, их звон мешался со звоном серебристых листиков Перводрева, те затрепетали, как будто на них налетел порыв ветра.

Чернь и золото метнулись вниз на Внутрянова, его сына они просто отбросили в сторону, метров на двадцать, а потом вихри забились князю в рот, нос и уши. Старший Внутрянов заорал, но его крик обратился в хлюпанье и бульканье, а потом и совсем стих, как будто князю отключили звук.

Лицо Внутрянова свела бешеная судорога, обезьянья рожа князя начала плавиться, глаза у него вытекли, изо рта повалила кровь вперемешку с паром… Волосы на голове Внутрянова вспыхнули, прогорели за мгновение и погасли, потом с лица князя сошла кожа, его масонская куртка и мундир обратились в прах…

Вокруг князя запузырилась алая аура, перемешенная с черно-золотой магией Алены, еще через несколько секунд князь уже без всякого огня сгорел полностью, от него остался один скелет — черный и обугленный. Потом и этот скелет развалился на горелые косточки. То, что осталось от Старшего Внутрянова, с костяным стуком повалилось на пол — напоминало это уже не князя, а просто остатки от поданной на обед курицы.

Волшебные вихри, бушевавшие там, где только что стоял Внутрянов, сверкнули золотом и тьмой, через мгновение Алена снова обрела божественно-телесную форму. Три её золотых глаза теперь горели ярче прежнего.

Алена взмахнула рукой, бюст Софии Багатур-Булановой раскололся, потом пополз с мраморного постамента и с громким металлическим стуком упал на пол.

Маги ахнули, кто-то плакал, а кто-то уже валялся без чувств…

У принцессы Алисы был такой вид, как будто она попала в страшный сон. Маша в принципе её понимала, но сама таким никогда не страдала. Трудности — это повод действовать, а не впадать в ступор, как барашек на бойне, князь Внутрянов перед смертью успел сказать довольно мудрую вещь. Вот только он выбрал не ту сторону…

— Багатур-Булановы закончились, — звонко проговорила Алена, и стены Зала задрожали от её нечеловеческого гласа, — Ныне возвращается Русь Рюриковичей. Вы присягнете мне. Вы все. Как Алёне Рюрикович, законной царице…

Маша решила уже перейти к делу, так что первой прокричала:

— Я согласна, госпожа! Я присягну вам!

— Мудрое решение, Мария, — кивнула парящая в воздухе Алена, — Я запомню, что ты была первой.

Трудно было читать эмоции Аленки, когда та даже не была человеком, но Маша поняла, что Алена её узнала. Значит точно она — холопка Нагибина. Впрочем, назвать сейчас Алену холопкой мог бы только конченый безумец.

— Эй! Эй! Притормозите! — потребовал Царь, — Какой еще Алене Рюрикович? Присягать надо мне! Я законный Царь. Легитимный, по праву крови…

Алена подлетела к Дмитрию Рюриковичу и закружилась в воздухе рядом с ним. Потом изящно взяла Царя под руку, а потом поцеловала его. Над её головой взметнулся столп золотых сполохов.

Уродливое лицо Царя расплылось в блаженной улыбке. Маше было известно, что мужики даже от её собственных поцелуев сразу текут, что уж говорить про поцелуй богини… Наверняка тот кайф, который сейчас ощущает Царь — просто непередаваем.

— Мы оба Цари, — звонко проговорила Алена, — Мы будем править вместе, муж! Россией и миром…

— Это сойдет, — кивнул Царь.

Аленка быстро оглядела помещение, под золотом её взгляда последний самый стойкий Белый Рыцарь бросил на пол меч и пал на колени.

— Так-то лучше, — заявила Алена, — Здравуров, ты где там?

Здравуров вылез из-под раненого Оживлялова, который был весь в крови и стонал. Судя по всему, его Здравуров использовал, как щит, чтобы укрываться от пуль бандитов.

— Эм… К вашим услугам. Государыня, — пробормотал Здравуров.

— Вылечи всех раненых, немедленно, — потребовала Аленка, — Начни с моего бугровщика. Вон он валяется, у дверей. И магам тоже помоги. Мне не нужны лишние смерти. Я теперь Великий Маг, глава всех консервативных масонов. А о своих подданных я забочусь. Но если кто-то хочет повторить безумный и глупый поступок Внутрянова — милости прошу…

Желающих повторить поступок не нашлось, сын Внутрянова просто рыдал над косточками, которые остались от его отца.

— Ну вот что, — снова влез Царь, если Аленка гнала чистый пафос, то её муж, был скорее человеком деловым, — Вы сейчас все присягнете мне на верность. Дадите мне ваши слова магократов и все положенные клятвы, как вы это любите, в вашем мире. Потом вы инициируете мою жену в Великого Мага консервативных лож. Потом вы откроете ей все масонские тайны, все четыре…

— Нет! — вдруг хрипло выкрикнул Золоченков, которому Здравуров как раз залечивал рану на голове, — Нет… Я хотел сказать — это невозможно, Ваше Величество… Тайны…

— Так от Государя не бывает тайн, дурак, — хохотнул Царь, — Тем более — ты глянь на мою жену. Она богиня. Глянь на моих холопов — каждый из них владеет магией. Да-да, у меня даже холопы колдуют. Впрочем, как я уже говорил — они больше не холопы, они теперь все князья. Так что азъ есмь чистая мощь, концентрат нагиба. У меня даже раб становится АРИСТО. И не тебе мне перечить, дедуля. Впрочем, если хочешь плотнее пообщаться с моей женой…

— Нет-нет, — пробормотал Золоченков, — Нет. Я открою тайны. Первые три. Четвертую знал только Старший Внутрянов…

— Вот и славно, — кивнул Царь, — И тайны ты откроешь всем, кто здесь присутствует. Я, знаешь ли, демократичный Царь. Подданные должны быть равны, а я должен быть равнее всех! Так что никаких больше тайн и прочей аристократической чепухи… Знания для всех и бесплатно! И, само собой, никто из вас не расскажет никому о том, что здесь произошло — ни ложному Императору Буланову, ни агенту Охранки, ни даже своей собственной мамаше…

Вот последнее вызывало у Маши сомнения. Она была уверена, что большая часть присутствующих именно в Охранку и побежит, как только выберется отсюда…